Татьяна Устименко - Чужое проклятие Страница 3

Молодая женщина отбросила упавшую на лоб прядь длинных каштановых волос, окинула собравшихся проницательным взглядом карих глаз и поинтересовалась утомленным голосом:

— Ну а вы, Профессор? Что вы думаете по этому поводу?

Вилдар Криэ, он же Профессор, он же епископ Ольстерский, он же преподаватель теологии в Венском университете, неторопливо вынул изо рта давно погасшую трубку и, так же неспешно выбив из нее пепел, произнес:

— Пани Злата, я уже не раз говорил вам о том, что ваши решения всегда оправданны. Если вы считаете, что нам нужны маги, значит, они нам нужны… — И Профессор принялся с невозмутимым видом вновь набивать свою трубку крепчайшим кубинским табаком.

Госпожа кардинал позволила себе на секунду расслабиться: один голос «за» она уже отвоевала. Теперь нужно попытаться убедить еще хотя бы троих из четверых присутствующих в кабинете людей, которые пока оставались неопрошенными.

— Итак, уважаемые господа дипломаты, продолжим обсуждение… — предложила она.

— Кхм… — нарочито громко кашлянул высокий худощавый мужчина с пепельными, неровно остриженными волосами. До сего момента он просто лениво подпирал стену.

— Отец Рид, вы что-то хотите сказать? — встрепенулась госпожа Пшертневская.

— Скорее спросить. — Мужчина в сутане, поименованный отцом Ридом, отклеился от стены и, поправив ежеминутно съезжающие с переносицы очки, пытливо обозрел собравшихся в комнате людей. — К которому из Высоких домов[2] вы планируете обратиться, дабы попытаться найти пресловутых чародеев? Осмелюсь напомнить: Сопорские излишне горды, да и их магические способности оставляют желать лучшего; Эсто ди Амбер — заносчивы, ибо вобрали в себя слишком много эльфийской крови; ну, а дом Скрипто — это скорее ученые, нежели маги…

— Ни богу свечка, ни черту кочерга! — метко уточнил Профессор, посасывая трубку.

— Не волнуйтесь, я уже рассмотрела все доступные нам варианты, — авторитетно заверила госпожа кардинал. — И остановила свой выбор… — она выдержала драматичную паузу, — на Высоком княжеском доме ди Таэ.

— Ди Таэ?! — изумленным гулом прокатилось по кабинету. — Зачем? Почему?

— Злата, ты уверена? — Отец Рид едва успел подхватить все-таки слетевшие с носа очки.

— Да! — почти ультимативно заявила госпожа кардинал. — Во-первых, это единственный Высокий дом в окрестностях Будапешта. Во-вторых, это единственный Высокий дом, держащийся особняком от остальных. И наконец, это единственный Высокий дом, который не побоялся в свое время бросить вызов инквизиции.

— Интересно, каким образом? — недоверчиво хмыкнул отец Рид.

Вместо ответа госпожа Пшертневская выдвинула ящик стола, извлекла из него порядком потрепанный свиток и зачитала:

— «…Они считались богами этого мира: духи леса, земли и воды, малый народ, живущий под холмами, и многие другие, даже не имевшие названия. Они хранили магию подвластных им земель, и люди чтили их. Но в лето яркой звезды пришел новый бог, и прежние божества вынуждены были отступить, затаиться и спрятать древнюю магию от людей. Столетиями жили они за хрупкой волшебной границей, разделившей мир, долгие годы таились они, и наконец неминуемое свершилось. В лето 1985 года от прихода в мир нового бога граница, разделявшая два мира, пала. Грянула война, подобной которой еще не знало человечество: исконная магия этого мира пробудилась ото сна, и древние народы напомнили людям о себе. И вот предначальная сила схлестнулась с той религией, которую называли истинной. Три столетия длилась война, изматывая противников, круша постулаты веры и губя магию этого мира. А в лето 2285 года было заключено перемирие, которое многие почитают лишь временной передышкой, столь необходимой противникам. И кто знает, настанет ли истинный конец этой войне между новым и вечным, ведь никто не помнит уже ответа на главный вопрос: „Что есть Бог?..“»

Госпожа кардинал с довольным видом спрятала свиток обратно в стол и заперла ящик на ключ.

— Выдержка из исторической хроники, составленной Высоким княжеским домом ди Таэ, между прочим! — многозначительно пояснила она, предваряя невысказанный вопрос, буквально повисший в воздухе.

— Сразу видно, наши люди писали, — одобрительно буркнул Профессор, выпуская клубы серого табачного дыма.

— А если они откажутся? — не сдавался настырный отец Рид.

— Не думаю. Я предложу им такие условия, которыми они просто не смогут пренебречь, — загадочно усмехнулась госпожа Пшертневская. — Итак, отец Рид, ваше мнение?

— С позиции церкви или с точки зрения разума? — неуверенно попытался отмазаться ее оппонент.

— С вашей! — не отступала госпожа кардинал.

— Мм… А почему бы и нет? — все-таки сдался несговорчивый отец Рид.

Госпожа Пшертневская шумно перевела дух и театрально смахнула со лба воображаемый пот:

— Ладно, с вами все ясно. Дальше. Что скажет наш оружейник? Виктор?

Мужчина, к которому на сей раз обратилась госпожа кардинал, меньше всего походил на священника, его неординарная внешность резко контрастировала со строгим обликом Профессора и отца Рида. Сутану, скорее напоминающую рубаху разгильдяя-подмастерья, он всегда носил на голое тело, на талии прихватывая щедро проклепанным кожаным ремнем. Напрочь лишенная каких-либо застежек или пуговиц, она вызывающе распахивалась на груди, демонстрируя торс во всем его мускулистом великолепии. Резко очерченное лицо, копна длинных, черных, густых, постоянно спутанных волос и трехдневная щетина являлись неотъемлемыми чертами Виктора Кипелова, что обеспечило их владельцу репутацию неисправимого пофигиста и бунтаря. Довершали эту сюрреалистическую картину байкерские перчатки с обрезанными пальцами, обтягивающие кожаные штаны и мощные армейские берцы черт знает пятьдесят какого размера.

Виктор, сидевший на подоконнике, с хрустом потянулся, откровенно демонстрируя свои плохие манеры.

— А мне-то что? Ну маги и маги, что я в них не видывал? По мне, так хоть черта нанимайте, — лениво отозвался он, давясь зевком, — лишь бы дело делал.

Госпожа Пшертневская благодарно кивнула. В поддержке Виктора она не сомневалась: этот лояльно относится ко всем, включая церковь, магов и представителей древних рас. Руководствуется исключительно здравым смыслом. «Лишь бы сволочью не был», — любил говаривать он.

— Миласа? — Теперь госпожа кардинал повернулась к тихонько прикорнувшей на табурете сотруднице, стеснительной и невыразительной, словно серая мышка.

— Я согласна с Виктором, — мелодично прожурчала миниатюрная женщина, ровесница главы специального отдела, и тряхнула волосами, выбившимися из-под монашеского платка.