Терри Пратчетт - Вор Времени Страница 3

— Вы миссис Ягг? Повитуха? — спросил он.

— Вообще-то мисс, — гордо ответила мисс Ягг. — И еще ведьма, конечно, — она указала на новехонькую остроконечную шляпу.

Пока что юная ведьма находилась на стадии «ношу не снимая».

— Вы должны сейчас же отправиться со мной. Это очень срочно.

Девушку внезапно охватила паника.

— Это миссис Уивер? Мне казалось, она собирается только через несколько не…

— Я прошел долгий путь, — сказала фигура. — Говорят, вы лучшая в мире.

— Что? Я? Я приняла роды только раз! — затравленно проговорила мисс Ягг. — Бидди Спекулянт намного опытнее меня! И старая Мини Акушет! Сама я в первый раз должна была принять у миссис Уивер, потому что у нее сложение как у шка…

— Простите меня. Я не стану больше злоупотреблять вашим временем.

И незнакомец ретировался в испещренную снежинками тень.

— Эй? — позвала мисс Ягг. — Эй?

Но в темноте не было ничего, кроме следов. Которые обрывались на середине занесенной снегом тропинки…

Кто-то забарабанил в дверь. Миссис Ягг поставила сидящего у нее на коленях ребенка на пол, и подойдя к двери, подняла засов.

Теплый свет летнего заката очертил стоящую перед ней темную фигуру. Что-то на плечах миссис Ягг не понравилось.

— Миссис Ягг? Вы уже женаты?

— Ага. Уже дважды, — весело ответила миссис Ягг. — Что я могу для вас…

— Вы должны сейчас же отправиться со мной. Это очень срочно.

— Не слышала, чтобы кто-нибудь…

— Я прошел долгий путь, — перебила фигура.

Миссис Ягг замолчала. В том, как он произносил «долгий», что-то было. К тому же теперь она разглядела, что белые пятна на его плечах были стремительно тающим снегом. Внутри нее шевельнулось слабое воспоминание.

— Ну, сейчас, — сказала она, потому как научилась многому за последние двадцать с лишком лет. — Может и так, спроси кого хочешь, я всегда стараюсь сделать, что в моих силах. Но я бы не сказала, что я лучшая. Век живи, век учись. Это про меня.

— О. В таком случае, я зайду в более подходящий…момент.

— Почему у вас снег на…?

Но, даже не исчезнув, незнакомец просто перестал присутствовать…

В дверь забарабанили. Нянюшка Ягг осторожно отставила свою вечернюю кружку с коньяком и несколько секунд глядела в стену. Целая жизнь экстремального колдовства[4] успела отточить в ней чувства, о которых большинство людей у себя даже не подозревают — что-то у нее в голове «щелкнуло».

Чайник над огнем с водой для грелки как раз начал закипать.

Она отложила трубку, поднялась и открыла дверь в весеннюю полночь.

— Мне думается, вы прошли долгий путь, — сказала она, не выказывая удивления при виде темной фигуры.

— Это так, миссис Ягг.

— Все кто меня знают, зовут меня Нянюшкой.

Она посмотрела на талый снег, капающий с его плаща. Снега не было уже, по крайней мере, месяц.

— И это срочно, я полагаю? — спросила она, в то время как память услужливо простерлась перед ней.

— Да, да.

— А сейчас вы должны сказать: «Вы должны сейчас же отправиться со мной».

— Вы должны сейчас же отправиться со мной.

— Ну, на этот раз, — сказала она. — Я должна ответить да, я довольно хорошая повитуха, хотя и расхваливаю сама себя. Я ввела сотни в этот мир. Даже троллей, а это задачка не для слабонервных. Я знаю роды вдоль и поперек и даже иногда около. Хотя всегда готова научиться чему-то новому, — она скромно потупилась. — Я, конечно, не думаю, что я лучшая, — и тут же добавила. — Но, должна сказать, что не знаю никого лучше.

— Вы должны сейчас же пойти со мной.

— Так-таки должна? — спросила Нянюшка Ягг.

— Да!

Ведьмы на границе думают быстро, потому что границы легко меняются. Нянюшка давно поняла, что когда сказка начинает разворачиваться перед тобой, лучшее что можно сделать, это ступить на этот путь и держаться его до конца.

— Я только пойду и возьму…

— Нет времени.

— Но я же не могу отправиться туда просто так…

— Быстрее!

Нянюшка нырнула за дверь и взяла свою сумку, которую всегда держала наготове для таких случаев: в ней были некоторые инструменты, которые могли пригодиться, и некоторые, которыми, к ее гордости, ей никогда не приходилось пользоваться.

— Порядок, — сказала она.

Она ушла.

Когда Нянюшка вернулась на свою кухню, чайник только-только закипел. Несколько мгновений она глядела на него, а затем убрала с огня.

В чашке рядом с ее стулом все еще оставался коньяк. Она допила его и вновь наполнила чашку до краев из бутылки.

Она подобрала свою не успевшую остыть трубку, затянулась, и угольки внутри затрещали.

Затем ведьма достала что-то из своей изрядно похудевшей сумки и, все еще сжимая в руке чашку с коньяком, села, чтобы получше рассмотреть эту вещь.

— Ну, — сказала она. — Это было…очень необычно.

Смерть смотрел, пока изображение не угасло. Несколько снежинок, что занесло в комнату из зеркала, уже растаяли на полу, но слабый запах дыма продолжал витать в воздухе.

— О, ЯСНО, — произнес Смерть. — РОЖДЕНИЕ ПРИ СТРАННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ. НО В ЭТОМ ЛИ СОСТОИТ ПРОБЛЕМА? ИЛИ В ЭТОМ БУДЕТ ЕЕ РЕШЕНИЕ?

— ПИСК, — предположил Смерть Крыс.

— ИМЕННО ТАК, — ответил Смерть. — ТЫ ВПОЛНЕ МОЖЕШЬ ОКАЗАТЬСЯ ПРАВ. НО Я УВЕРЕН, ПОВИТУХА НИ ЗА ЧТО МНЕ НЕ СКАЖЕТ.

Смерть Крыс выглядел удивленным.

— ПИСК?

Смерть улыбнулся.

— СМЕРТЬ? ИНТЕРЕСУЕТСЯ ЖИЗНЬЮ РЕБЕНКА? НЕТ. ОНА НЕ СКАЖЕТ.

— Звеняйте, — вмешался ворон. — Но как мисс Ягг стала миссис Ягг? Чутка похоже на деревенский обычай, поймите меня правильно.

— ВЕДЬМЫ МАТРИАРХАЛЬНЫ, — ответил Смерть. — ОНИ СЧИТАЮТ, ЧТО ГОРАЗДО ПРОЩЕ СМЕНИТЬ МУЖЧИНУ, ЧЕМ ФАМИЛИЮ.

Он вернулся к своему столу и открыл один из ящиков.

Там обнаружился объемистый фолиант, переплетенный в ночь. На обложке, где у других книг вроде этой обычно пишут «Наша свадьба» или «Фотоальбом Акме», стояла надпись «ВОСПОМИНАНИЯ».

Смерть осторожно перелистнул несколько тяжелых страниц. Как только он это сделал, несколько воспоминаний тут же ускользнули, образовав мимолетные образы в воздухе, и разлетелись по дальним углам темной комнаты, тая по пути. Послышались отрывочные звуки смеха, слез, криков и почему-то ксилофонной музыки, при звуках которой Смерть на секунду застыл.

У бессмертного найдется что вспомнить. И иногда лучше держать воспоминания там, где они будут в безопасности.

Один древний образ, побуревший и потрескавшийся по краям, задержался над столом. Смерть увидел пять фигур — четверых верхом на лошадях и одну на колеснице — едущих, по всей видимости, по грозовому небу. Лошади скакали ровным галопом. Было много дыма, пламени и всеобщего смятения.