Андрэ Нортон - Эльфийское отродье Страница 3

— Вытяните руку, госпожа. Вот так, пожалуйста.

Сейчас Шейрена отдала бы все на свете, лишь бы подцепить какую-нибудь болезнь вроде тех, на которые вечно жалуются люди, когда им неохота работать. Но увы! Эльфийские женщины, несмотря на свою кажущуюся хрупкость, никогда не болеют. Так же, как и мужчины.

«Можно было бы слечь с головной болью, как Лоррин, но теперь уже поздно. Если я пожалуюсь на головную боль сейчас, отец ни за что не поверит, что я не притворяюсь».

Она поворачивалась туда-сюда, повинуясь указаниям служанок, поднимала и опускала руки, пока они затягивали корсаж, надевали на нее широкие и длинные, до пола, рукава верхнего платья и закрепляли их на плечах золотым шнуром.

«Хотелось бы знать, я действительно выгляжу такой неуклюжей или мне это только кажется?» Шейрену раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она понимала, что отец не мог бы придумать для нее более неподходящего одеяния, и это было унизительно. Она предстанет перед целой толпой незнакомых эльфов в самом невыгодном свете. Но, с другой стороны, тем меньше шансов, что хоть кто-то ею заинтересуется…

«Пусть лучше я буду похожа на засохший прутик, чем…» Чем что? Чем выйти замуж за кого-нибудь вроде ее отца?

«Матушка сказала бы, что это не так уж плохо, — с горечью подумала Шейрена. — Но, с другой стороны, матушка всегда куда больше заботилась о Лоррине, чем обо мне. Вот если бы он был сегодня на моем месте, стала бы она убеждать его, что жениться неизвестно на ком — это совсем неплохо?»

— Не будет ли госпожа так любезна постоять минутку?..

Но Виридина совсем не такая, как ее дочь. Виридина привыкла к своему стесненному образу жизни. А Шейрене в последний год довелось немного повидать большой мир, и ей не хотелось терять последние крохи свободы.

Дочери лорда Тилара во многом жилось куда проще, чем его супруге. Существование Виридины было опутано таким множеством всяческих обычаев, что она не могла и шагу ступить без того, чтобы не нарушить то или иное правило. Большая часть этих обычаев возникла в суровые времена, когда женщинам постоянно грозила опасность, но это не имело ни малейшего значения для господина и супруга Виридины. Обычаи есть обычаи, и их следует соблюдать во всех подробностях. А Шейрена вплоть до самого последнего времени значила для семьи очень мало. Ее старший брат Лоррин, наследник, мужчина, был куда важнее.

В том кругу, где вращался лорд Тилар, незамужних женщин было куда больше, чем мужчин. Лорд Тилар был слишком горд, чтобы выдать дочь за какого-нибудь мелкого нахлебника, а замахиваться повыше он не решался.

К тому же лорд Тилар, как и все прочие члены Совета, был очень занят, когда поползли слухи о существовании Проклятия Эльфов, а тем более потом, когда эти слухи оказались правдой…

— Отойдите чуточку вправо, госпожа.

А потом началась вторая Война Волшебников, и лорд Тилар окончательно увяз в делах. Ему было не до Шейрены. Главное, чтобы дочь была послушна, хорошо воспитана и держалась пристойно, все остальное неважно.

Шейрена обнаружила, что предпочитает одиночество чьему бы то ни было обществу — если не считать ее брата.

Она не старалась завести себе подруг, потому что ее совершенно не интересовало то, чем увлекались ее ровесницы.

На нескольких приемах, где ей доводилось бывать, Шейрена забивалась в самый дальний угол и скучала там весь вечер, жалея, что нельзя уйти домой.

— А вот эту складочку сюда…

Шейрене совсем не нравилось легкое безумие, которое приносит опьянение, она не понимала, что интересного в светской болтовне и сплетнях, она была слишком проста, чтобы привлекать внимание мужчин, желанное или нежеланное, а игры, которые так забавляли других, оставляли девушку в недоумении: с чего это они так веселятся и что может быть занятного в таких глупых забавах? Так что она предпочитала сидеть где-нибудь в саду, читать или предаваться своим странным мечтам.

В последний год странные мечты посещали Шейрену все чаще, хотя впервые они пробудились в ней в тот день, когда девушка начала учиться менять форму цветов…

— Вот здесь, наверно, надо чуточку ушить.

Поначалу эти уроки, навязанные Шейрене отцом, показались ей ужасно скучными. «Лоррин учится дробить камень с помощью своей магической силы. А мне придется возиться с цветочками…» Она даже никогда не узнает, кто из них сильнее в магии: она или Лоррин. Эльфийских дев не учат ничему полезному — только всякому баловству вроде создания цветочных скульптур, плетения воды и прочего. Правда, Шейрене доводилось ловить смутные слухи о немногих, очень немногих эльфийских женщинах, которые владеют той же магией, что и мужчины. Но она никогда не встречалась ни с одной из них. И к тому же вряд ли кто-то из этих женщин согласился бы поделиться с ней своими секретами. Но до этих уроков Шейрене никогда не приходило в голову, что у нее есть своя особая сила, о которой ни один эльфийский лорд даже не подозревает.

Ибо во время первого же урока Шейрена совершила странное, восхитительное и немного пугающее открытие.

«Ведь ту же магию, которую я применяю, чтобы изменить форму цветка, можно использовать и иначе! Остановить сердце, например…» Бесполезные уроки? Если ей когда-нибудь понадобится такая сила, эти уроки могут оказаться не такими уж бесполезными…

— А это что? Нитка? Нет, не надо, обрежь ее.

Матери Шейрена о своем открытии сообщать не стала, зная, что Виридину это привело бы в ужас. А потом девушка даже не была уверена, подействует ли это. Но несколько дней спустя ей представился случай это проверить. Она нашла в саду пташку, которая с размаху налетела на стекло и сломала себе шейку. Шейрена даже не задумалась о том, что делает. Ей просто захотелось избавить бедняжку от мучений — и она остановила ей сердце.

Девушка в ужасе убежала в свою комнату, желая спрятаться от того, что натворила. Но сделанное осталось при ней — как и сила, как и знание того, что можно сделать с помощью этой силы.

С этой минуты вся ее жизнь пошла по-другому. Шейрена тайком экспериментировала со своей новообретенной силой. Она использовала воробьев и голубей, которые стаями летали по саду. Сперва она решалась лишь менять окраску и длину перьев. Но постепенно Шейрена осмелела. И теперь по саду порхали диковинные создания с алым и голубым, зеленым и золотым оперением, длиннохвостые, с роскошными хохолками — и все ручные. Что-то говорило Шейрене, что незаметные изменения, доступные ее силе, могут быть столь же важными — и столь же опасными, — как и та магия, которой владеет Лоррин.

И в то же время девушка страшилась протянуть руку и взять ту эфемерную власть, которая так ее манила. Ведь ни одна эльфийка прежде не смела делать ничего подобного.