Элейн Каннингем - Эльфийская песнь Страница 3

Женщина повернулась к окну и стала рассматривать стоящую у окна арфу. На первый взгляд она ничем не привлекала внимания. Маленькая и легкая, удобная, чтобы брать с собой в дорогу, но, тем не менее на двадцать струн. Инструмент был вырезан из темного дерева, а плавные изгибы и искусная резьба выдавали ее эльфийское происхождение. Но стоило заиграть на ней, и маленький жаворонок, украшавший корпус, начинал двигаться, как будто подпевал мелодии. Непосвященные его не замечали, поскольку птичка, давшая имя арфе, располагалась в таком месте, где ее мог увидеть только музыкант, да и то если знал, где искать.

Гарнет села рядом с арфой и положила пальцы на струны, радуясь обновленной гибкости суставов. Она взяла несколько аккордов и стала тихонько напевать. Вскоре голос колдуньи и голос Жаворонка сплелись в сложный узор могущественного заклинания. Музыка рвалась ввысь на невидимых руках высших сил, в ковше на жаровне плавилась и булькала серебряная капля – все, что осталось от знака Арфиста. Вместе с песней Гарнет остатки серебра маленьким облачком поднялись в воздух и вытянулись в длинную тонкую ленту.

Извивающаяся лента пересекла комнату и обвилась вокруг арфы, растворяясь в дереве инструмента. Заклинание свершилось. Древняя мелодия закончилась, и последние аккорды замерли в тишине.

Через минуту довольная колдунья снова заиграла на арфе и запела. Ее песни, наделенные магической силой, неслись над городом на крыльях ветерка. Гарнет пела всю ночь, и под утро ее голос ослабел до шепота, а пальцы начали кровоточить. Как только первые лучи рассвета вернули городу его краски, она вскинула арфу на плечо и устремилась на улицы, полюбоваться результатами своих трудов.

На спину Вина Эшгроува обрушился сокрушительный удар, от которого с плеча соскочила его волшебная лира. Первым желанием эльфа-менестреля было нагнуться за инструментом, но многолетний опыт странствий подсказал другой путь. Рука метнулась к рукояти длинного меча, и Вин резко обернулся к своему обидчику.

Подняв голову, эльф расслабился, увидев сияющее усатое лицо Керигана Храброго.

Кериган, скальд и пират из Северных Земель, подружился с Вином лёт десять назад, когда захватил и послал на дно купеческий корабль, на котором путешествовал Вин. Северяне питают огромное уважение к бардам, так что Кериган взял эльфа на борт и предложил доставить его в любую точку побережья, на выбор. Но менестрель предложил другой вариант. Он давно хотел узнать как можно больше о музыке людей, даже такой грубоватой и примитивной, как у северных народов, и предложил себя в ученики к Керигану. Время, проведенное вместе, не прошло даром. Неистовые схватки сменялись музыкальными упражнениями, перемежающимися захватывающими историями, и спустя время ученик-эльф стал считать Керигана одним из самых уважаемых учителей.

– Вин, приятель! Ты поздненько появился, но я все же рад тебя видеть!

Громогласное приветствие без труда перекрыло уличный шум, а за словами последовали дружеские объятия.

– И я рад нашей встрече, Кериган, – сердечно откликнулся Вин и нагнулся, чтобы поднять лиру.

– Ты вернулся из путешествия? – спросил скальд, и его глаза сверкнули в предвкушении новой истории.

Вин извиняющимся жестом развел руки:

– Увы.

– Очень жаль, – протянул Кериган. – Ну что ж, ты все же успел на главное представление. Его нельзя пропустить, разве что только из-за собственных похорон. А теперь поторопимся.

Вин согласно кивнул и последовал за своим приятелем. Кульминацией Весенней Ярмарки в Серебристой Луне всегда считался концерт под открытым небом на просторном дворе Консерватории. Само учебное заведение славилось далеко за пределами города, а его здание было построено на развалинах древней школы бардов. Все лучшие музыканты когда-то обучались в Консерватории, и весеннее паломничество собирало их со всего Фаэруна и более отдаленных областей. Соискатели славы из других земель тоже приезжали на Ярмарку, чтобы показать свое искусство, услышать новые песни или купить инструменты. На заключительном концерте исполнителей баллад звучали все лучшие произведения, поражавшие своим разнообразием даже искушенных жителей Серебристой Луны.

В бурлящей толпе народа, заполнившей улицы города, эльф и скальд представляли собой странную пару. Кериган был мускулистым широкоплечим мужчиной, возвышавшимся на семь футов на своих нелепо тонких и кривых ногах. Его шлем украшала пара ветвистых рогов, а черные густые усы придавали ему сходство с двуногим лосем. Скальд напевал на ходу, и его низкий рокочущий бас полностью соответствовал грозной наружности. Вин пробирался сквозь толпу молча и грациозно. Воспитание не позволяло эльфу замечать ни тревожных взглядов, направленных на его нелепого приятеля, ни восхищения, вызванного собственной эльфийской красотой. Кожа Вина имела золотистый оттенок, а волосы были черными, что соответствовало его благородному происхождению. Миндалевидные глаза эльфа своей зеленью могли соперничать с листвой древних лесов. Иссиня-черные кудри были коротко подстрижены, а элегантный костюм состоял из мягких кожаных штанов и шелковой блузы цвета молодой травы. Кроме серебряной лиры, висящей на плече, на поясе у Вина в серебристом сетчатом футляре покоилась небольшая флейта, высеченная из зеленоватого камня.

Странная парочка проскользнула в ворота двора Консерватории как раз в тот момент, когда сигнал герольда возвестил о начале концерта.

– Где бы ты хотел сесть? – прогудел Кериган, и его голос с легкостью перекрыл и гомон зрителей, и звук горна.

Вин осмотрелся. Все сидячие места были заняты, да и стоячих оставалось совсем немного. Но он понимал, что это обстоятельство не смущает бравого скальда.

– Рядом с проходом, в нескольких рядах от сцены, – предложил он, ничуть не сомневаясь, что Кериган и сам выберет те же места.

Северянин усмехнулся и. ввинтился в толпу. Выбрав места, он нагнулся и что-то прошептал двум сидящим бардам, наполовину эльфам, наполовину людям. Молодые парни поспешно освободили сиденья, причем на их лицах отразилось облегчение от того, что они так легко отделались. Вин, вздохнув, стал пробираться к своему другу. «Хорошо, что Кериган не прибегнул к оружию, возможно, это вообще с ним случилось впервые», – с восхищением отметил про себя эльф.

Распорядитель объявил первого соискателя награды, и лицо Вина вспыхнуло от удовольствия: это была цыганская баллада о давнем союзе между Арфистами и колдуньями Рашемена. Повествование осуществлялось при помощи музыки и танца. Лишь немногие исполнители могли так точно передавать содержание баллады языком движений.