Роман Буревой - Путь в Беловодье Страница 3

– Как я вам завидую: вы не сомневаетесь в собственной правоте.

Он слегка подался вперед:

– Зачем ты здесь?

– Мне нужно место ассистентки. Он указал на стул:

– Сядь.

Она подошла и села. Закинула ногу на ногу. Огоньки свечей слегка заколебались. Она повернулась и дунула на ближайшую свечку. Пламя, вместо того чтобы накрениться, рвануло вверх, шипя и разбрызгивая искры. Колдун отшатнулся:

– Прекрати! Без фокусов.

– Без фокусов скучно. А я веселая. Вы заметили?

Он пододвинул к ней тарелку. Вода была так прозрачна, что, лишь колыхнувшись, выдала свое присутствие.

– Сконцентрируй внимание и подумай о ком-нибудь, – приказал господин Вернон.

– О ком? – спросила Тина. – Мне ни о ком не хочется думать.

– О простом человеке. Не колдуне. Но чтоб этот человек был тебе близок. Очень близок.

Тина подумала о Валентине Васильевне – кто ж теперь ей роднее этой женщины, которую Тина больше никогда не увидит?

– Положи руку на поверхность воды. Она повиновалась.

И вдруг вода в тарелке замутилась. И на дне, как в зеркале, появилось растерянное лицо ее новой знакомой. А потом вода зарябила, и картинка пропала.

Колдун задумчиво кивнул:

– Дар у тебя в самом деле есть. Вот только я не пойму – какой.

– Я и сама не знаю, – совершенно не к месту хихикнула Тина.

– Впрочем, у меня были ассистентки и без всякого дара, – продолжал Роман Вернон, будто и не заметил ее нелепого смешка. – Тебе повезло. Сейчас место свободно. Я плачу двести баксов в месяц. Если будешь готовить, можешь жить в комнате наверху бесплатно. Одно условие соблюдать неукоснительно: никого в дом не приводить и никому ничего не рассказывать. Ослушаешься – сотру память начисто. Вплоть до младенческой поры.

– Ваша власть так велика? – недоверчиво спросила Тина.

– Моя власть огромна. И я не хотел бы испытывать ее на тебе.

– Вы научите меня своим … – она едва не сказала “фокусам”, но вовремя спохватилась, – приемам?

– Это несложно. Вода – носитель информации. И вскоре ты сама сможешь находить потерянные кошельки, абортированных детей, мужей и жен в чужих постелях.

– Я бы предпочла более ценные находки.

– Не все ли равно? Ведь ищешь не для себя.

Она не могла понять, каков его цинизм – напускной или подлинный, изъевший ржавчиной душу. В принципе, ей было все равно. Пока. Но цинику служить не хотелось.

– А лечить? Ведь вы излечиваете? Исцеление недужных приносит самую громкую славу. Я слышала, вы многих вылечили. – Она хотела сказать совсем не то, не про славу, а про добрые слова. Но почему-то не посмела. Не хотелось выглядеть дурочкой.

В его узких серых глазах блеснули нехорошие огоньки:

– Слава мне не нужна. Ну а твоей силы, может быть, и хватит, чтобы свести пару бородавок и справиться с застарелым геморроем.

– А как же Аглая Всевидящая? Или Гавриил Черный? Говорят, когда Гавриил приходит в палату к больному, воздух становится как на горном курорте.

– А больной при этом умирает на два дня раньше. Гавриил забирает энергию у пациента для своих эффектов, только и всего. Ведь энергию надо откуда-то брать.

– Разумеется, я помню про энергию и возрастание энтропии, хотя в школе у меня была тройка по физике, – призналась Тина. – Но если так, то откуда берете энергию вы? Или это тайна?

– Что ж тут скрывать? Я – водный колдун и черпаю силы из своей стихии.

– А можно быть повелителем кремния или азота? Все-таки элементов в таблице Менделеева больше, чем стихий.

– Ценю твой юмор, но положенные тебе пятнадцать минут вышли. Меня ждет следующий клиент. А ты иди. Вернешься в семь. Обсудим план завтрашнего дня и поужинаем.

Она шагнула к двери и вдруг, набравшись дерзости, повернулась к нему:

– Ваша секретарша означает одновременно и ваша любовница? – Она хотела спросить это шутливым тоном, но почему-то не получилось. Прозвучало слишком серьезно.

Он вновь рассмеялся:

– Это по желанию самой ассистентки. Но я заметил, что совмещение обязанностей вредит работе.

– Да, поговорка насчет двух зайцев все еще справедлива.

Он вышел из-за стола и распахнул перед нею дверь. Тине нестерпимо захотелось дотронуться до колдуна. Это желание было выше ее сил. Было как приказ. Она подняла руку…

“Дура! Что ты делаешь!”

А пальцы уже коснулись его кожи и скользнули по щеке.

“Не любит… Никого не любит…” – пришла как будто чужая мысль.

Она приподнялась на цыпочки и подалась вперед. Он тоже наклонился, делая вид, что хочет поцеловать, но тут же отпрянул. Он играл с нею.

– Тебе нужно ожерелье, – сказал он, касаясь пальцами ее шеи. – Сегодня вечером я подарю тебе водную нить.

“Сегодня мы уже будем вместе, – опять подсказал кто-то извне. – Ведь ты не можешь этому противиться”.

Она тряхнула головой и отвернулась.

“Только не влюбляйся в него, дура! – предупредила она свое сильно бьющееся сердце. – Можешь спать с ним, но только не влюбляйся”.

Но грош цена всем подобным предупреждениям. Грош цена…

– А что такое Синклит? – вдруг спросила она дрожащим голосом. – Вы член Синклита?

Взгляд у него сделался хитрым. Нет, не хитрым, а хитрющим.

– Синклит – это тайна. – И приложил палец к губам. – Лишь посвященных приглашают.

Колдун сдержал слово. В тот вечер он сплел для Тины водное ожерелье. Разрезал кожу на руке, залил водой, а из пореза извлек серебряную нить. Она блестела и переливалась и казалась живой. Тина следила за странной операцией, содрогаясь от ужаса и чуть не плача от восторга. Особенно когда Роман оплел серебряную нить косицами из собственных волос. Пряди мгновенно изменили цвет, из черных сделались желтыми, голубыми и красными. Колдун преподнес Тине дар, усиливающий ее дар. Что-то вроде возведения в степень. По математике в школе у Тины была пятерка. Когда Роман замыкал водное ожерелье у нее на шее, девушке казалось, что она вот-вот упадет в обморок.

А потом… потом она обняла колдуна и первой коснулась его губ.

“Не влюбляйся!” – напрасно остерегал голос.

Странно, но колдовское ожерелье Тининого дара не усилило. Как была у нее небольшая способность к колдовству, такой эта способность и осталась. И никакой новой склонности не открылось. Роман наблюдал за девушкой несколько дней и, кажется, сам был обескуражен. Он даже выспрашивал, не появилось ли у Тины какое-нибудь особое свойство? К примеру, умение двигать вещи одной силой мысли или убивать взглядом. Тина со смехом отвечала, что нет, не появилось. И отправлять на тот свет она никого не собирается.

Впрочем, что-то ожерелье в ней переменило. Едва услышит она голос Романа или только подумает о нем, как все внутри у нее переворачивается, под грудиной сдавливает томительно и сладко, сердце колотится, в такт пульсирует ожерелье. И ей хотелось взмыть в воздух и парить. Мчаться куда-то, делать глупости… В общем, это была совсем другая, новая Тина. Но признаться в этом ассистентка своему патрону не решалась.