Кристофер Раули - Величайший дракон Страница 3

– Стихии? Нельзя так запросто делать подобные заявления, – сказала Рибела.

– Я знаю, Леди, но примите во внимание используемые силы и полное отсутствие у него техники, необходимой для волшебства такого уровня. Релкин не понимает, что он делает, однако он может это делать.

Лессис поймала взгляд Белл.

– Метка Синни? Ты ее видела?

Она несколько растерялась, взглянула в глаза Лессис и нашла их странно пронизывающими. «Ведьма проникла мне в самую душу… – подумала она. – Ну, конечно же, Лессис хочется узнать, способна ли молодая ведьма воспринять знак Синни…»

– Да, Леди, думаю, видела. Он сын своего времени и своей страны…

– Он фактически ничему не обучался, – вмешалась Селера, но Лессис проигнорировала ее.

– Но подо всем этим, – продолжала Белл, – есть что-то особое. Он не просто юноша. Здесь что-то скрывается…

– Да, но мы поняли это с опозданием.

Рибела отшатнулась с испуганным шипением.

– Они послали одного из своих! Такое невозможно даже предположить.

– Но Релкин смертный. Он обречен умереть.

– Таким образом, дитя стихии будет потеряно, добровольно приняв смерть, – изумленно сказала Селера.

– Это экстраординарный случай, – возразила Лессис. – Так любить этот мир, чтобы принять боль жизни.

Глаза Белл вспыхнули, и она с внезапным оживлением хлопнула руками.

– Это связано с драконом, должно быть, так. Но драконы не восприимчивы к магии, им трудно скользить в узоре предсказуемого будущего.

– Кроме этого, однако, мы ничего не знаем, – все так же грустно сказала Рибела.

– Мы не можем понять механику того, что он сделал. Как он мог передать сон за много миль, через холмы так, что его увидели дракон и мальчик-драконопас? Сам он ничего объяснить не может. Мы – тоже.

И тут Белл детально описала их затруднение. Релкин и понятия не имел о магической грамотности, знаниях, с помощью которых свершается волшебство. Он не может описать свои судорожные реакции на опасность и экстремальные ситуации. Поэтому-то он не может ответить и на их вопросы.

– Вы неоднократно и раньше опрашивали его. Какие изменения вы заметили в нем за это время?

– Мало. Он молод, но видел ужасов более, чем достаточно. Ну, и, конечно, он – драконопас.

 Селера заговорила торопливо, словно боялась, что ее слова прозвучат как богохульство.

– Он уверяет, что поклоняется Старым Богам. Он отрицает катехизис, весь, кроме молитвы Великой Матери.

Рибела молча покачала головой.

– Особенно он уважает Каймо, Леди, старого Бога Удачи, – близко поставленные глаза Селеры уставились в глаза Рибелы.

– О да, старик Каймо, любитель бросать кости, – улыбнулась Рибела. – Он всегда казался мне причудливым и довольно странным божком.

– Если Каймо все еще гадает на костях, то Релкину он нагадал кое-какие трудности, – заметила Лессис.

– В Релкине есть ядро, но он боится своего предназначения, – сказала Белл. – Он боится, что это вырвет его из жизни, которую он себе запланировал на будущее, когда окончит службу в Легионах.

– Он закончил ее. Он просто этого еще не знает, – сказала Лессис. – Оба они, и он, и Базил, в ближайшее время выйдут в отставку с действительной службы.

– Но он три дня назад отправился в Марнери, – сказала Белл. – Он должен предстать перед судом за присвоение награбленного в Эйго.

– Да, – вздохнула Лессис, – в душе он остался мальчиком-драконопасом, несмотря на все то, что мы подозреваем в его происхождении. Он должен предстать перед судом, эти обвинения нельзя снять. Он признал ввоз золота.

– А можно отложить суд?

– Его однажды уже отложили на десять месяцев. Теперь он обязан состояться.

– Тогда нам самим тоже надо вернуться в Марнери? – удивленно поинтересовалась Селера.

– Да. Мне очень жаль вынуждать тебя ехать, но ты вела этот случай с самого начала. Я бы даже сказала, что теперь ты знаешь его достаточно хорошо. Ты должна продолжить начатое, по крайней мере, пока не пройдет кризис.

– Тогда нам надо взять койку на «Сорго», он отплывает с отливом.

Лессис заметила, что Белл недовольна необходимостью поездки в Марнери.

– Да, это хорошая мысль, – она потерла руки. – Вы обе будете заниматься этой работой. Будьте уверены, перед вами непростая задача.

Молодые ведьмы поднялись, плотно сложив перед грудью ладони, и низко поклонились Великим Ведьмам, самим Королеве Птиц и Королеве Мышей.

Когда они вышли, Рибела повернулась к Лессис.

– Я начинаю думать, что на этом витке борьбы мы достигли оптимальной позиции. Стратегическое положение значительно улучшилось. Мы можем давить на саму Падмасу.

Лессис вынуждена была согласиться:

– Ворота Падмасы открыты. Имея в наших руках как Эхохо, так и Туммуз Оргмеин, мы можем пробиться через горы и вторгнуться во внутренний Хазог. Вдобавок наш союз с Чардхой начал давать плоды. Чардханцы набирают свежую армию для нападения на Падмасу с запада. А мы успешно уговорили кассимцев вернуться обратно в Альянс.

– Да? – Рибела еще не слышала об этих достижениях на дипломатическом фронте.

Лессис продолжала:

– Поражение, которое они потерпели, удерживало их в покорности, но теперь Великий Король услышал об успехах Чардхи, а совсем на днях – и о падении Эхохо. Теперь он опять отважится поднять свой штандарт. Но хватит ли у него духа отправить армию на север в Падмасу – пока неясно.

– Но одно уже возвращение в борьбу Кассима усилит давление на Падмасу.

– А наш скрывшийся враг Сауронлорд, как быть с ним?

Это была та область, которой занималась Королева Мышей.

– Он все еще лежит в Хаддише. Глубоко в восстановительной комнате.

– А то существо, о котором я тебе говорила, разум-левиафан, который поднялся при падении Мирчаза?

– А мог ли это быть настоящий разум-левиафан? Не химера ли это, которую так долго выискивали?

Лессис пожала плечами:

– Я не могу утверждать, что понимаю такие вещи.

– А я могу?

– Ты понимаешь их, сестра. Ты понимаешь их лучше любого из смертных.

Наступила тишина.

– Ну что ж, возможно, и так. Во всяком случае, мальчик знает больше, чем он открыл нам.

– Я не чувствую угрозы со стороны Релкина. Синни отметили его.

– Ваакзаам Великий отметил его тоже. Он видит лучше, чем все смертные вместе взятые. Он увидит их метку. Он узнает, что Синни вмешались, нарушив свою клятву. Угроза и ненависть, бурлящие в груди Ваакзаама, не позволят ему простить такие раны.

– Мальчик никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Я послала инструкции, чтобы наша Служба сама разместила его и держала под пристальным наблюдением и строгой охраной. Его дракон точно так же должен быть защищен. Обманщик придет за ними.