Питер Страуб - Парящий дракон. Том 1 Страница 3

Когда Лео вернулся из своей командировки, он прочел эту заметку и спросил:

– Хорошо повеселилась вечером в пятницу на этой Лиге?

Жалко, что я не смог пойти с тобой.

Глаза его были понимающими и насмешливыми.

6

Ноябрь 1970

В отличие от своего мужа Джин Смитфилд была осторожным водителем. Когда она и Кларк отправлялись куда-то вечером, оставляя сына на родителей мужа, она всегда настаивала на том, что сама поведет машину, если Кларк перебирал свой обычный лимит: два бокала перед обедом и пара стаканов вина за обедом. Вечерами, когда Кларк больше, чем обычно, жаловался на своего отца или вспоминал какие-то древние теннисные матчи, она вела машину домой, слушая, как он бесконечно упрекает ее в том, что она чересчур хорошо ладит с его отцом:

– Неужели тебе действительно нравится этот старый ублюдок? Ты же знаешь, что он со мной делает? Боже, иногда я думаю, что он подкупает тебя: все эти новые тряпки, которыми он забрасывает тебя, разве нет? Ты меня до седых волос доведешь. Ты не становишься на мою сторону – позволяешь моему отцу очаровывать себя всем этим дешевым шиком. – Если Кларку было по-настоящему паршиво, он вырубался прежде, чем она въезжала в ворота дома. – Он никогда не получит Табби, – бормотал он. – Он никогда не сможет забыть, что я существую, и не сделает Табби своим сыном.

Этого он никогда не сможет сделать.

Джин старалась по возможности не обращать на это нытье внимания.

Они обычно обедали во французском ресторане неподалеку от Патчина, на Пост-роад. Однажды, в конце ноября 1970 года, она, когда они вышли из ресторана, вынула из сумочки доллар и встала так, чтобы ресторанный служитель мог ее заметить.

– Я могу и сам вести машину, – пробормотал Кларк.

– Не сегодня, – ответила она и протянула деньги мальчику, который подгонял их автомобиль к подъезду.

– Мы бы и сами справились с этим чертовым "мерседесом", – бормотал Кларк, усаживаясь на место для пассажиров.

– Это стоит совсем недорого, – сказала она.

Джин выехала на дорогу и направила автомобиль к светофору на пересечении с Пиджин-лейн.

– Он опять за свое, – завел Кларк, – и он хочет послать Табби в Академию, точно обычная школа для него недостаточно хороша.

– Ты и сам учился в Академии, – ответила Джин.

– Потому что мой отец мог позволить себе это! – взвизгнул Кларк. – Да неужели ты не понимаешь, о чем я толкую, черт тебя побери?! Я – отец Табби, и я…

Он запнулся, и Джин повернулась к нему. Кларк больше не выглядел пьяным или раздраженным. Он выглядел обеспокоенным.

Она нагнулась и увидела, что огромный фургон пересек разделительную полосу и скользит прямо на них. "Лед, – подумала она, – замерзший…"

– Шевелись! – заорал Кларк. И Джин вывернула руль вправо. Автомобиль, который ехал позади них, ударил их в бампер слева, да так, что у Джин руки сорвались с руля.

Фургон, который гнал со скоростью пятьдесят миль в час, перед тем как въехать на ледяное поле, врезался в дверцу с ее стороны. Джин Смитфилд попыталась сказать: "Табби…", прежде чем умереть, но дверь раздавила ей грудную клетку, и времени у нее не осталось.

В особняке на Маунт-авеню ее сын проснулся и заплакал.

Девятнадцатилетний водитель фургона выпал из машины и попытался убежать по скользкой дороге. На голове у него была кровоточащая рана. Кларк Смитфилд, оставшийся целым и невредимым, один лишь раз взглянул на свою жену и вывалился из машины. Он упал на колени, увидел парня, который убил его жену, и крикнул ему, чтобы тот остановился. Потом с трудом поднялся на ноги. Мальчишка сел в двадцати футах от своей покореженной машины; он весь вывалялся в снегу и черной грязи, которая раньше была снегом. Кровь капала у него из носа и изо рта. Кларк сразу понял, что тот был пьян.

– Животное! – заорал он.

Табби всхлипывал у себя в комнате и шарил по стене в поисках выключателя. Он знал, что в комнате ничего страшного нет – беда произошла во внешнем мире. Он вернулся в кровать, завернулся в ковровое одеяло, и его всхлипывания стали на октаву выше. Через несколько секунд его дед и няня показались в дверях.

Через десять минут на место крушения прибыла полиция Хэмпстеда.

7

17 мая 1980

Семнадцатого мая 1980 года в округ Патчин пришел Дракон. Нет, не то чтобы пришел, поскольку он был тут все время, но решил показаться людям. Ричард и Лаура Альби после двадцатилетнего пребывания в Лондоне как раз вернулись в дом на Фэртитэйл-лейн, который они снимали в Хэмпстеде.

Они были усталые и раздраженные, их вымотали два проведенных в Нью-Йорке дня и еще больше выбила из колеи ситуация, которую они тщательно планировали на протяжении нескольких месяцев.

Кларк Смитфилд ввел жену и сына в старый колониальный особняк "Четыре Очага" на Эрмитаж-роад лишь двумя неделями раньше и уже практиковался в обмане, который со временем разрушил доверие сына. Маленькая хорошенькая женщина по имени Пэтси Макклауд проводила большую часть времени, читая "Войну и воспоминания". А что делал Грем Вильямс, представляющий собой бренные останки знаменитого когда-то писателя? Что делал он каждый день апреля и мая 1980-го? Он поднимался с вонючей постели, натягивал поверх пижамы повседневную одежду, плескал водой в направлении лица и садился за стол, обхватив руками голову. Когда он слышал, что мимо его дома проходит почтальон, он не обращал на это внимания, поскольку шансов, что почта упадет в его почтовый ящик, практически не было.

После тридцати минут вознесения безмолвных молитв (ха, ха!) он выводил первое предложение. Еще пятнадцать минут спустя он решал, что предложение получилось банальным, и зачеркивал его. Вот так и проводил обычно Грем Вильямс утренние часы.

Альби притворялись, что они счастливее, чем были на самом деле; старый Вильямс притворялся, что он еще может написать книгу, способную привлечь внимание; Пэтси Макклауд притворялась, что в любую минуту она готова подняться и что-нибудь сделать; Кларк Смитфилд притворялся особенно изысканно. Проще всего было Лео Фрайдгуду, поскольку он вообще был не в Нью-Йорке, а в двадцати минутах езды по шоссе 1-95 от Хэмпстеда, на заводе "Телпро", в маленьком городке под названием Вудвилл. А его жена как раз собиралась закрутить очередную интрижку.

Стоуни нашла место для стоянки на парковочной площадке, зашла в оживленный бар под названием "У Франко", села за столик около стойки и открыла книгу. Меньше чем через пятнадцать минут какой-то мужчина спросил: "Не возражаете?" – и сел рядом с ней. Она его знала, но, хотя в Хэмпстеде этот мужчина был довольно уважаемым человеком, ни один из сидящих в баре мужчин не мог знать его.