Вера Камша - День Страха Страница 3

Так будет, пока он, устав от вечности, не перестанет лить кровь и собирать золото и не начнет поиски преемника, чтобы передать ему Страх и Силу и уйти в Покой, став Тем, Кто Был Раньше. Покой… Сейчас Великий Чичирр не желает Покоя. Это его первый полет, первая победа, первая песнь!

Огневые глаза гиганта впивались в окрестности, узнавая знакомые места. Вот и каштановая роща, в которой он некогда укрывался. Чичирр не стал жечь вековые деревья, когда-то они были добры к нему, они, но не обитатели за́мка, башни которого уже маячили на горизонте. Странно, раньше они были гораздо выше…

Великий Чичирр-вен-Чиррак-вен-Чивваррак сделал круг над излучиной Риссы и начал снижаться. Избранник Древнего, он уже прошел испытания пламенем и кровью, он познал золото и власть, осталось лишь испытание памятью, и избранный станет единственным.

5

Семилетний Дьердь Риссаи, сдвинув брови, смотрел на восток. Так когда-то встречал Древнего его великий дед – об этом юному принцу рассказал Иштван Шукан. Тогда ему было всего на три года больше, чем Дьердю, но он стоял рядом с дедом и отцом и ждал горячего ветра.

– Дьерди! Дьерди, где ты?

Дядька Шукан! Ищет его. Мальчик стремительно скользнул за облупленную горгулью. Как тихо. Принц осторожно высунул голову из-за каменного чудища. Двор был пуст, это и понятно – еще утром всем велели спуститься в подвалы, они с мамой тоже спустились в подземную спальню, он прикинулся спящим и убежал. Он должен увидеть Древнего, если тот, конечно, прилетит, но это вряд ли. Отец и его воины собьют чудовище стрелами и зарубят мечами.

Когда алийский шар превратился в сгусток пламени, к которому невозможно было подойти ближе чем на шаг, отец отправил их с мамой, сестрами и маленьким Балинтом в Рисский замок и стал собирать армию. Дьердю ничего не объясняли, но он давно научился притворяться спящим, дожидаясь, когда его оставят одного. Что может быть проще, чем положить под одеяло скатанную одежду и вылезти в окно или сесть под дверью и слушать, о чем болтают нянька и стражники?

Сын и наследник короля Имре знал все. И про то, что заманский султан не смог остановить дышащее огнем чудовище, превратившее низовья Вахайды в выжженную пустыню, и про то, что Древний пересек границы Эгрии и отец выступил ему навстречу. Дьердь помнил, как уходили воины. Это были не первые проводы в его жизни, но на этот раз витязи не смеялись и не пели, и их провожало очень много монахов. Отец впервые не взял капитана Шукана, он велел ему позаботиться о них с мамой. Тот поклялся на клинке, а мама заплакала… Она теперь все время плачет, и это очень плохо.

– Дьерди! – Кажется, его ищет целый гарнизон. Нет, он не выйдет. Ой, что это! Заря?! Нет, Древний! Тридцать лет назад все было так же: пылающее небо, горячий ветер, клубы пыли. Дальше Пишта Шукан не видел, дед и отец его увели, значит, он, Дьерди Риссаи, будет первым, кто взглянет на чудовище.

Прижавшись к прохладной горгулье, сын короля Имре с замирающим сердцем следил за разгорающимся небосклоном. Вот в раскаленной печи мелькнуло что-то черное, и душу сжали безжалостные железные пальцы. Черная точка росла, обретая очертания крылатого создания. Больше всего Древний походил на птицу, огромную птицу с пламенными глазами и черной грудью.

Древний приближался, он и вправду был страшен, так страшен, что Дьерди захотелось оказаться далеко-далеко от Рисского замка, но он был сыном своего отца и внуком своего деда. И потом, бежать было некуда – чудовище нависло над замком, бурые крылья заслоняли солнце, полыхающие багровым глаза вперились в крышу, в ту самую горгулью, за которой прятался Дьерди! Вот он, взгляд, от которого не скрыться! Ну почему он не послушал маму и Шукана…

Сам не соображая, что творит, Дьерди Риссаи отпрянул от горгульи, вскочил во весь рост и схватился за единственное бывшее при нем оружие – сработанную Иштваном Шуканом рогатку.

6

Осталось лишь испытание памятью, и избранный станет единственным. Память… Первое, что он помнит, – голод, голод и голод! Еда во рту, хорошая еда, но братья… Пять братьев, они получают больше. Они отбирают то, что принадлежит ему, Чи-чирру!

Почему другим все, а ему – ничего?.. Даже не ничего, а пинки и колотушки… Он так не хочет! Вранье, что он вывелся из неправильного яйца! Оно было правильным! Крапчатым, а не голубым. И сам он был правильным, не хуже других. И пусть у него пятно на груди меньше, чем у Чир-чирра, зато форма лучше. И ничего он не трус, просто ему не нравится, когда его бьют! Что он мог сделать, когда маму схватила кошка? Ничего! Чурр-чиррик попытался и чуть не погиб, а маму все равно съели. Он не хочет, чтоб его ели. Он не хочет, чтоб ему было больно!

Почему на его бедную голову сыплются все напасти?! Рыжая кошка… Страшная кошка! Желтые глаза, четыре лапы с жуткими когтями, оскаленная пасть! Он едва вырвался, потеряв половину хвоста… Перья не отрастали, а Чива-чирра смеялась! Над ним все смеялись. Чир-чирра и Чив-рика не трогают ни кошки, ни мальчишки… Им хорошо, а Чурр-чиррик отобрал у него кусок хлеба и чуть не выклевал глаз… Хороший кусок, большой… Его бросили голубю, а он его унес. Это была его добыча, его, а не Чур-чиррика! Это несправедливо! Гадко! Подло!

Мальчишка на крыше, что он ему сделал?! Он просто присел отдохнуть, и все… Удар сбросил его на камни двора. Страшный удар в грудь. Эти рогатки, они еще хуже кошек! Он умирал… Нужно было лететь, спасаться от Страшного. На него нацелились все кошки, все вороны, все мальчишки мира, а он не мог подняться… Чур-чиррик кричал, чтоб он летел. Дурак! У него было все разбито! Все изломано… а Страшный приближался. Этот взгляд… Он чуть не умер, но Тот, Кто Был Раньше, оценил его.

– Ты – велик, Чичирр, – сказал ОН. – Ты будешь сильным, непобедимым, вечным! Все будут трепетать пред тобой!

Его избрали из всех. Его, Чи-чирра, не Чур-чиррика, ни Чур-чирра, ни Чир-Чуррика. Древний понял, КТО перед ним! Понял! Понял! Понял!!! Все было плохо, а стало хорошо и правильно.

Это было прекрасно – вкус крови, рождение огня, осознание золота… Его зовут Чичирр, Могучий Чичирр, Непобедимый Чичирр. Неуязвимый Чичирр. Нет, коротко! Он великий Чичирр-вен-Чиррак-вен-Чивваррак.

Странный привкус в горле, вырывающиеся из клюва язычки огня…. Сначала это было больно, но как прекрасно жечь! Его первой добычей стал воробей, похожий на Чурр-чиррика. Как он бил крыльями, когда у него загорелся хвост! Жалкий, ничтожный, смешной! Как великий Чичирр смеялся, когда наглец пытался взлететь! Он хотел обмануть судьбу? Он спорил с Великим? От Чичирра не уйти никому! Никому! Ни воронам, ни кошкам, ни мальчишкам!

Вкус кошачьей крови… Он и сейчас преследует его. Нет ничего прекрасней, чем рвать в клочки этих дряней. Рвать и жечь! Жечь и рвать! Но их трудно найти, паря в небесах. Людей легче. Люди тоже виноваты перед Чичирром. Перед ним виноваты все! Все! Все! А больше всех те, кто живет в замке.