Дмитрий Самохин - Портрет на память Страница 3

Речи странного человека не понравились барону, но он был в изрядном хмелю, поэтому прислушался к человеку, а не прогнал его прочь, как это следовало бы сделать.

– Что вы себе такое напридумывали, господин курьезник. Вам бы рождественские пасквили писать в бульварные листки, а не к пор-р-рядочным господам приставать. Время драгоценное кушать.

– Что вы, что вы, я только из благих побуждений, – улыбнулся редкими и хлипкими зубами незнакомец, – я лишь бы вам хорошо. А там не важно. Вы всегда во всем преуспевали. Всегда на гребне волны, всегда на коне. В гимназии первый ученик. Вы особо по гуманитарным наукам дока. В истории да правоведении преуспели. Поэтому на правовой факультет поступили. Вам протекцию предложили, но она лишней оказалась. И без нее вас с руками и ногами, да под белы рученьки. В университете многие ваши студенты квартировались по трущобам, да закоулкам. Еле-еле на лекциях, да практиках высиживали. От голодного желудка бледные ходили аки смерть на выданье. Вы же в то время по балам, да барышням. Завсегда везде первый гость. К тому же желанный. И в учебе как на балу первое лицо и жених…

– К чему все это? Что вы хотите этим сказать, сударь? Мой покойный, царствие ему небесное, батюшка на содержание скуп не был. Потому я с всякими нищебродами не учительствовал за гроши. А себя продвигал, да, знакомства полезные заводил, да, учился в меру таланта и сил.

Барон чувствовал, что оправдывается, но ничего с собой поделать не мог.

– Все так. Все так. Вы и после университета резко в гору пошли. Сразу по ступенькам вверх и вверх. Вы со ступеньки на ступеньку за год перебирались, в то время как другим людям на это лет пять-десять требовалось. И вот вы уже в одном шаге от вершины, а тут валун, старый пердун, и не сдвинуть его и не убрать с дороги. За жизнь держится, словно летучая мышь за потолок своей пещеры. Вот тут то вы и заскучали. Закручинились.

– Да кто вы, черт побери, такой? И откуда все это взяли? – возмутился барон и треснул кулаком по столу.

Бокал с красным вином опрокинулся, и струйка вина побежала к краю. Обогнула локоть незваного гостя и закапала со стола на пол.

– Из ваших снов.

– Снов? Что за бред? Что можно узнать из снов? Вы гадалка базарная, цыганка сифиличная, пошли прочь отсюда, – запоздало увидел верное решение барон, но слишком поздно.

– Вы не можете меня прогнать? – сыто улыбнулся незнакомец.

– Это отчего же? – удивился Иван Шульц.

– Да потому что я вам снюсь.

– Вот так, так. Экая неприятность, – не поверил незнакомцу Шульц и налил себе новый бокал вина.

– К тому же это вы заинтересованы в том, чтобы я не уходил, – учтиво с интонациями прожженного афериста, убаюкивающего жертву на авантюру, сказал незнакомец.

– Отчего же так?

– У меня к вам деловое предложение. Предложение, от которого вы вряд ли сможете отказаться.

– Но у меня есть шанс. Вы не уверены, что я соглашусь.

Постепенно барон начал трезветь, чувствуя, что дело намечается серьезное, а праздная болтовня с незнакомцем как бы не довела его до тюремной крепости.

– Ни в чем нельзя быть уверенным в этом меняющемся мире. Даже в том, что мне удастся проснутся сегодня, – уклончиво ответил незнакомец.

– Отлично, – согласился барон и пригубил из бокала.

– На вашем пути находится камень. Вы уже пять лет надеетесь, что он скатится с дороги. Но все никак. Не получается. Старик не желает с должностью расставаться. Я могу помочь вам.

– Вы объясните графу, что ему пора на покой? Или убьете его?

– Ни то и ни другое. Я освобожу его.

– И что вы хотите за услугу?

– Сущую безделицу. Ваши сны. Разумеется, плату я возьму только после того как с работой справлюсь.

– Ну, конечно, – гордо согласился барон.

Они ударили по рукам. И в ту же минуту незнакомец исчез, будто и не было его. Или он приснился барону наяву.

Иван Шульц и думать забыл об этой встрече, пока не приключилась беда в доме Белокуровых. А у него внезапно пропал сон.

В первый день он одно с другим не увязывал. Ну, мало ли бессонница приключилась. С кем не бывает, но когда и на третью ночь сон не вернулся, барон Шульц изрядно встревожился. Стал мыслить, как ему дальше жить. Тут то и вспомнил о встрече с незнакомцем. Получается он ему добровольно сон свой отдал, за услугу расплатился. Не по себе стало Ивану Шульцу. Тут уж не до освободившейся должности стало. Какая должность, когда заснуть никак не можешь. До смерти недалеко, если сон не вернется.

К счастью, Иван Шульц вспомнил о бароне Карле Мюнхе, с которым познакомился прошлым летом на водах в Баден-Бадене. Барон Мюнх проводил на курорте отпуск, видно работа сильно вымотала молодого человека, поскольку выглядел он прямо-таки сказать не важнецки. И сначала показался Ивану Шульцу чиновником средней руки из департамента юстиции или путей сообщения. Почему именно эти два департамента пришли на ум Шульцу, он и сам не мог сказать. Барон Мюнх был сух, лаконичен и чертовски логичен, поэтому показала голову Фемида. К тому же он все знал о железных дорогах и современных тенденциях в науке и технике – реверанс в сторону крылатых башмаков Гермеса.

Однако Шульц ошибся. Совершенно случайно стало известно, что барон Мюнх служил до недавнего времени в Тайной канцелярии, пока не вышел в отставку. И носил Карл Мюнх не кровный дворянский титул, а магический, передаваемый от учителя к ученику. Во всех этих сложных колдовских связях Иван Шульц не разбирался, да и забивать голову лишней для себя информацией не хотел.

Одно для себя уяснил, барон Карл Мюнх птица высокого полета. Абы кто в Тайной канцелярии не служат, а уж тем более добровольно не выходят в отставку. К тому же Карл Мюнх колдун, а других колдунов Иван Шульц не знал. Поэтому все оставшееся время на курорте старался проводить в компании барона Мюнха, да и по возвращении в Невскую Александрию контакта не терял. Время от времени встречались в ресторанах, закрытых клубах, театрах.

Ни о чем Иван Шульц и прочие отдыхающие никогда бы не догадались, если бы не трагическая смерть релеванта. До этой поездки в Баден-Баден Иван Шульц никогда не видел релевантов. Люди-птицы старались держаться подальше от своих бескрылых собратьев. В памяти их народа еще не успело потухнуть воспоминание о крылином бунте, когда сотни релевантов, живших среди людей в городах и селах, вырезали за одну ночь. Подстрекаемые религиозными фанатиками из Лиги Истинной Веры горожане Праги, Лондиниума, Лютеции и ряда других городов словно сошли с ума. К рассвету ни одного живого релеванта в этих городах не осталось. Тогда люди-птицы ушли от своих бескрылых собратьев и поселились где-то в горах Тибета, основав своё крохотное независимое государство – град Солнца. С тех пор минуло ни одно столетье, а релеванты редко появлялись среди людей. И надо же так случиться, что один из релевантов умер.