Леонид Кудрявцев - Чёрная стена Страница 3

Остановившись, он наклонился и, подобрав мячик, некоторое время любовался его разноцветными полосками. Потом протянул его девчонке. Та молча схватила мяч и прижалась спиной к стене, освобождая дорогу.

Эрик хотел сказать ей, что она напрасно боится, так как у него и в мыслях не было причинять ей зло, что он сам когда-то точно так же, как она, жил, дышал, и сердце его билось... если бы не пуля, которая разворотила затылок, то он бы сейчас даже помнил, кем он был, но лишь махнул рукой и пошел прочь.

Толстая женщина, высунувшись из окна соседнего дома, попыталась ошпарить его кипятком из большой кастрюли, но Эрик увернулся и, метнувшись, перескочил через заборчик, оказавшись в точно таком же дворике, как и предыдущий. Перемахнув через другой забор, он выскочил на широкую проезжую улицу.

Быстро прикинув, где находится, он уверенно двинулся в путь и через полчаса, свернув за угол знакомого глинобитного дома, увидел крысиного короля, который сидел у стенки и занимался тем, что чистил зубы. Делал он это так: крупная, с ухоженной белой шерстью крыса, устроившись у него на плече, быстро просовывала голову в его широко открытый рот и выгрызала застрявшие между зубами остатки пищи.

Увидев Эрика, крысиный король ему подмигнул, но рот не закрыл, и крыса не прекратила своей работы. Усевшись с ним рядом, Эрик тоже привалился спиной к глинобитной стене и стал слушать, как коготки крысы скребут по толстой шкуре крысиного короля.

И это царапанье странным образом заставило его вдруг вспомнить то, что он пытался вспомнить уже давно, но никак не мог, — улыбку. Да, это была именно та улыбка. Она появилась откуда-то из глубин его утраченной памяти и соединилась со всем, что удалось вспомнить до этого, с глазами, носом, волосами, черными бровями в единое целое.

Эрик глухо охнул, потому что теперь перед ним было лицо. То самое, которое он так мучительно пытался вспомнить с тех пор, как оказался здесь, в этом странном мире. Оно снова возникло перед ним. И виной тому было царапанье коготков. Но почему?

Он закрыл глаза, и на него словно бы повеяло теплым забытым запахом. Он даже несколько раз вдохнул воздух. Это было излишне, так как ничего говорить он не собирался.

Весь окружающий мир уплыл в сторону, он снова падал в темноту и слышал чей-то неумолимый голос:

— Ничего, руки, руки ему крути посильнее!

И другой, девичий голос:

— Пустите его... зачем вы его... пустите.

А потом смертельный ужас и холод во всем теле, холод страха... Шум прибоя и шелест волн заслонили все это, и он был чайкой, летящей к своему видневшемуся на горизонте острову, устало махая крыльями, хорошо понимая, что не долетит. Волны пытались дотянуться до него своими жуткими синими пальцами. Горизонт кренился и снова выравнивался, а он летел, зная, что перестанет это делать, только когда умрет, да и то кто его знает, потому что там, на берегу острова, виднелась тоненькая бронзовая фигурка и махала ему рукой. Невыразимая тоска вдруг охватила его, рванула навстречу... Тоска и любовь... Любовь? Да, он вдруг понял, что такое любовь, она проснулась в нем, зашевелилась и наполнила тело странно забытой сладостью, а еще волнами, сотрясавшими его...

Он открыл глаза и понял, что это все... Он больше не может, не способен жить здесь, и наплевать ему на этот город, на этот мир и даже на всю цепь миров... Эрик вдруг понял, что не уйдет из этого города, потому что где-то здесь скрыта возможность вернуться обратно в тот мир, в котором он умер, и попробовать все сначала. Собственно, какой смысл идти куда-то, ведь все города мира похожи друг на друга, как близнецы, и точно так же окружены бесконечными песками?

Нет, он отсюда не уйдет. Не нужно ему Вингальва, где, говорят, все точно так, как описывается в Библии, — царство Божье... Нет, он должен вернуться.

Вот только как это сделать?

Кто-то тряс его за плечо, и, открыв глаза, Эрик увидел, что это крысиный король.

— Эй, ты что? Очнись!

— Нет, — сказал Эрик, пытаясь стряхнуть остатки овладевшего им дурмана. — Плевал я на холод и одновременно на жару, на эти пески и на этот второй мир.

— Ну-ну, — сказал король и убрал с его плеч лапы. — Значит, опять думал.

— Мне это свойственно, — сказал Эрик. — В отличие от некоторых.

Он обиделся на крысиного короля за то, что тот не дал ему досмотреть, не дал додумать. Может быть, он сумел бы придумать, как ему вернуться назад. Кто знает?

— Сам ты три дня не умывался, — обиделся крысиный король. — Что, философом заделался? Ну ты, философ, на «Летучий голландец» сегодня пойдешь?

«Хоть бы какой-нибудь дождичек», — с тоской подумал Эрик.

— Плевал я на твой «Летучий голландец», — сказал он крысиному королю.

— Так, — протянул тот. — Еще на что ты плевал?

— На все вообще...

— Может, и на меня?

— Может, и на тебя.

— Так, значит? Да ты кто такой?! — взорвался крысиный король.

— Кто надо, — буркнул Эрик.

— Нет, я тебе скажу, кто ты...

— Ну и кто?

— Нет, я тебе скажу, кто ты есть на самом деле!

— Кто? Кто? Кто?

— Ты паршивый зомби.

— Паршивый?

— Да! И к тому же холодный, как лягушка, и мерзкий, как...

Договорить он не успел.

Небритый тип в старом вельветовом пальто, с острым носиком и бегающими глазами притиснулся к ним. Глаза у него бегали ритмично, словно были маятниками двух вделанных в череп метрономов.

Крысиный король хмыкнул, и по выражению его мордочки Эрик догадался, что тот пытается определить, с какой примерно частотой в минуту бегают глаза этого человека.

Некоторое время все трое молчали. Потом человек с бегающими глазами вплотную придвинулся к Эрику и прошептал:

— Частная фирма.

— Ну? — равнодушно сказал тот.

Представитель частной фирмы пугливо огляделся и со значением сообщил:

— Очень частная.

— Это хорошо, — промолвил Эрик, лихорадочно пытаясь сообразить, что же все это означает. Не слышал он раньше ни про какие частные фирмы.

— Услуги. — Незнакомец прокашлялся. — Частные услуги.

— Какого рода? — поинтересовался крысиный король.

Досадливо поморщившись, словно при нем сказали что-то неприличное, тип с бегающими глазами вопросительно посмотрел на Эрика, словно спрашивал у него разрешения говорить дальше. Тот машинально кивнул, и тотчас же нос представителя частной фирмы стал вращаться, постепенно увеличивая обороты.

— Самые разные... На вкус клиента... Можем последить за оставшейся там женой. Можем передать весточку. Берем на себя сведение счетов с оставшимися там врагами, но это по особому прейскуранту на двести восемьдесят названий. Понятно, что разные несчастные случаи тоже по нашей части. Безусловно, берем на себя охрану кладов и могил. Девиз нашей фирмы: «Все для клиента!» Любое, даже самое причудливое ваше желание будет исполнено.