Евгения Чумичева - Изгнанник Страница 3

— Сегодня переночуем здесь, не унывай, все будет хорошо — погладив Оксану по щеке, он вышел в другую комнату.

По металлической крыше их ночного укрытия стучал дождь, сопровождаемый редкими раскатами грома. Минут через пять к Белиалу пришла Оксана, с плюшевым медведем в обнимку. Это было все, что осталось от ее семьи.

— Я не могу заснуть одна, мне страшно. Можно я лягу с тобой сегодня? — спросила она, и получив согласный кивок, удобно устроилась с краю. Обняв Оксану, Белиал погрузился в глубокие раздумья. Он думал о том, кем был все это время, что сделал за все прожитые им годы. Ничего, ничего он не сделал.

Пока Белиал был демоном, он исправно служил Князю, исполняя долг в качестве духа вероломства. Но кем он стал, перестав быть демоном, Белиал не знал. Века жестокости, и что теперь? Теперь девочка-Оксана не боится его, доверяет, возможно совершая тем самым крупную ошибку своей жизни.

Скучал ли он по тем временам, когда сеял зло, ненависть и вражду между людьми? Когда у него была цель, и работа доставляла удовольствие? Еще дня два назад он бы сказал 'Да', но теперь, когда в его жизни появилось рыжее солнышко… ответ не мог быть однозначным.

— Представляешь, вода осталась! Так приятно помыться — расталкивая Белиала, чтобы разбудить девушка повисла над ним. А капли с ее волос скатились ему на лицо. Неожиданно открыв глаза, мужчина о чем-то крепко задумался, а Оксана, принялась сооружать завтрак, из принесенных ими вчера продуктов.

— Я спал… — с шоком в глазах произнес демон.

— Ну да, спал. А что в этом такого? — не поняла Оксана, раскладывая на тарелке бутерброды с маслом и сыром.

— Я спал… — повторил он, садясь, и хватаясь за лицо руками.

— Ну да, спал, что такого-то?

— Ты не понимаешь… Я спал! — радостно вскочив с постели он весело подпрыгнул и закружил ничего не понимавшую Оксану в танце. Когда он остановился, то обнял девушку.

— Спасибо тебе — поблагодарил Белиал, прижимая Оксану.

— За что? И что такое вообще случилось? — пытаясь вздохнуть, выдавила она.

— Это был мой первый сон… — пояснил он, отпуская девушку нехотя.

— Круто. Как на счет завтрака? — Оксане его слова показались странными, но она решила не придавать им значения.

— С удовольствием! — довольно улыбнувшись, Белиал взял с тарелки один из бутербродов, но не успел донести его до рта.

— Ложись! — скомандовал он, роняя Оксану на пол и укрывая ее собой. Очень вовремя. Спустя несколько секунд, стены были продырявлены пулеметом.

— Как ты? — спросила Оксана, пытаясь встать. Показав девушке что стоит молчать и рано подниматься, Белиал замер.

— Вставай — поднявшись сам, мужчина поднял на ноги Оксану.

— О Господи! Мой дом… — девушка с шоком рассматривала то что осталось от ее дома.

В стенах зияли не маленькие дыры, старая мебель изрешечена, теперь смело можно говорить — ничего не осталось.

— Кто это был? — с гневом в голосе потребовала ответа Оксана.

— Одна из местных банд. В последнее время они стали развлекать себя стрельбой по домам, и не обязательно пустым….

— Значит родителям повезло, они оставили этот дом… — с нескрываемой болью в голосе, Оксана не смогла остановить не прошенные слезы.

— Все будет в порядке, солнышко… — прижав нос девушки, словно кнопку, изгнанник заставил ее улыбнуться.

— Мне нравится — ответила Оксана.

— Нос? — в шутку спросил мужчина.

— Солнышко! — радостно отозвалась девушка, отгоняя прочь все скопившееся в душе отчаяние.

Глава 4. Поиски

Позавтракав тем что осталось после обстрела, девушка и изгнанник устремились в путь.

Дорога их была длинной, путь тяжелым, ночи наполнились крепким сном для обоих. Белиал долго не мог понять, что же с ним случилось. Пока не пришло озарение — дело в Оксане. И что жить без нее, ему — изгнаннику, станет не в мочь, понял в тот миг, когда чуть не потерял ее навсегда. Они вышли на след родителей девушки, когда из ниоткуда выплыла банда местных каннибалов. Зрелища страшнее Оксане видеть еще не приходилось. Человек десять, в драных кожаных вещах на жутких ржавых мотоциклах. Татуировка в виде черепа и двух скрещенных костей под ним 'украшала' левую щеку каждого члена банды. Остановив металлических коней, мужчины спешились, замыкая спутников в круг.

— И что тут у нас? — здоровенный боров снял солнцезащитные очки и убрал их в карман кожаной куртки.

— Девчонку подарим Элвису… парня съедим… — предложил тощий паренек с мерзкой улыбкой и отсутствующими передними зубами.

— Предлагаю идею лучше…. Вы нас отпускаете, и все остаются живы… — с леденящим душу спокойствием произнес Белиал, держа Оксану за руку.

— Не прокатит, рыженький… — подойдя в плотную к Белиалу, 'боров' сузил свои маленькие голубые глаза, и с аппетитом понюхал шею мужчины. За что тут же расплатился свернутой шеей. Обмякшее тело упало на землю,

остальная банда кинулась на изгнанника. В пылу драки он забыл про Оксану, и лишь когда последний нападавший был им убит, увидел перепуганную девушку, схваченную тощим парнем, без передних зубов. В его глазах плясал страх. Одной рукой парень прижимал к себе Оксану, другой держал пистолет у ее спины.

— Или ты отпустишь ее, и я отпущу тебя, или… — Белиал делал маленькие уверенные шаги, смотря в глаза Оксаны, и как бы говоря ей 'Все будет хорошо'.

Белобрысый так перепугался этого приближения, что совершенно случайно нажал на

спусковой курок. Оксана упала на землю. Не помня себя от страха, парень поспешил смотаться, в то время, как рыжеволосый изгнанник опустился на колени рядом с истекающей кровью девушкой.

— Тише, тише, моя хорошая, ничего не говори… — положив голову Оксаны на свои колени и прижимая ее рану, он начал делать то, чего никогда не делал.

Бывший демон начал молиться, просить высшие силы помочь ему. Слезы катились по щекам изгнанника, от полного бессилия — он ничего не мог сделать для умирающей на его руках девушки.

— Прости меня, слышишь? Прости… — умолял он, не зная что предпринять.

— Эй, все… в… — закашлявшись, она не смогла договорить, а просто смотрела на него, так как никто никогда не смотрел. За этот взгляд, наполненный любви и нежности, Белиал был готов отдать все что

у него было, расстаться со своим бессмертием, и даже с жизнью. Невыносимее всего для изгнанника было осознание, что и он ее любит, любит так, что не может потерять. Еще месяц назад он не подумал бы просить о прощении брата-Питона. Сейчас он

раскаивался, коря себя за собственную слепоту. Неужели теперь это его наказание, за все злодеяния, причиненные брату, и Саше? Нет, он не может отпустить Оксану, не может оказаться один…. Вновь упасть в пучину холода, и оказаться во тьме.