Ирина Сербжинская - История, рассказанная в полночь Страница 3

Но Куксон с такими разговорами быстро покончил: строго-настрого приказал голосу умолкнуть, потому что он, Куксон, почтенный и уважаемый всеми гоблин, чиновник солидного Ведомства, а не какой-нибудь легкомысленный лепрекон, и мчаться невесть куда сломя голову не собирается.

И волшебный голос смирился: пошептал-пошептал — да и умолк.

То-то же.

… Гоблин встал из-за стола и подошел к окну. Ведомство по делам магии размещалось в высоком замке с башенками, винтовыми лестницами, переходами и галереями. Кабинет для себя Куксон выбрал в угловой башне, на самом верху: исключительно за вид, который с этакой высоты открывался. Дух захватывает, как посмотришь на высокие горы со снежными вершинами, на стремительные реки, несущиеся вниз, к подножьям, на воздушные мосты, перекинутые через бездонные пропасти, на дороги, что вьются тонкими лентами по склонам (по одной, как Куксон тотчас же приметил, неспешно двигался из Лангедака караван). Потом Куксон перевел взгляд на городские улицы, вымощенные камнем, на дома с красными черепичными крышами, на просторную главную площадь, сразу за которой начинался знаменитый гоблинский рынок, работающий только по ночам, улыбнулся и потер руки: жизнь была прекрасна, а наступивший день сулил только хорошее — приятные встречи и интересные разговоры.

В такой денек непременно наведается старый приятель из магов, чародей странствующий или молоденькая, только-только разменявшая первую сотню лет ведьма — будет о чем поговорить, а то и отобедать по-дружески в трактире «Стеклянная собака»….

На лестнице послышались шаги, раздался чей-то голос. Гоблин повел ушами, прислушиваясь.

Кого-то сегодня северный ветер принес?

…Старый знакомый — Брюнсель.

Со дня на день Куксон его ожидал, уже и папку с надписью «Медиумы. Общение с духами и потусторонним миром» приготовил.

У заказчиков Брюнсель на хорошем счету. Особенно в Судейской Гильдии его уважают — там без медиумов никак! Частенько ведь так бывает: скончался человек внезапно, дела в порядок привести не успел, ну, и начинается неразбериха с завещанием, с наследством, с бумагами. Родственники, понятное дело, в расстройстве, что делать — не знают, а стряпчие подумают-подумают — да и за медиумом пошлют. Вызвать дух усопшего, потолковать, уточнить насчет последней воли, приветы и поклоны от скорбящей семьи передать… работы у говорящих с духами всегда много. Почти в каждой солидной судейской конторе собственные медиумы сидят, да только до Брюнселя им всем ой-ой как далеко!

Куксон взглянул на посетителя.

Был Брюнсель на вид невзрачен и тщедушен, нрав имел робкий и стеснительный, однако ж в общении с духами равных ему не было. Кого угодно в потустороннем мире сыскать мог!

Взять, к примеру, последний случай — весной это было. Вручил Куксон Брюнселю заявку от Тайной службы соседнего королевства, особой почтой письмецо доставили, совершенно секретно! Требовалось срочно отыскать одного усопшего, который при жизни натворил дел, а потом скоропостижной смертью скончался. Решил, что всех надул и укрылся там, откуда не достанешь, да только не тут-то было!

Куксон усмехнулся.

Неделю Брюнсель не ел-не пил, охоту вел, всех духов на ноги поставил и такой тарарам в потустороннем мире учинил — усопшие, небось, до сих пор вспоминают! Должник, услыхав про медиума, скрыться пытался, но уж коль Брюнсель след взял — то все! Он откуда угодно достанет, ему не впервой. Лишь с беглыми призраками Брюнсель отказывается дело иметь, но за это винить его трудно: беглые призраки — особая статья.

Куксон вынул из папки несколько листов.

— Начальник Тайной службы поклон тебе передает, — промолвил он. — Говорит, твой должник навеки, если что потребуется, обращайся к нему запросто. Редко, говорит, такого выдающегося медиума встретишь. Горд знакомством!

Бледные щеки Брюнселя порозовели.

— Интересное дельце было, — смущенно промолвил он. — Увлекательное! Еще бы такое…

— Непременно будет, — обнадежил Куксон и протянул ему бумагу. — На тебя спрос большой, важные персоны в очередь стоят! Вот, взгляни, просьба от казначея Гильдии Пекарей и Булочников из городка Горячие ключи, что за Восточным перевалом. Глава Гильдии скончался, вдова желает кое-какие вопросы по наследованию прояснить. Выехать просят незамедлительно, курьерскую карету тебе оплачивают. И еще одна заявочка имеется, от стряпчих в соседнем городе. На полгода контракт предлагают, оплата достойная. Поедешь?

Из дорожной сумки Брюнсель извлек прямоугольную потертую дощечку и положил на колени.

— Минуточку, я посоветуюсь кое с кем, — пробормотал он.

Куксон кивнул. Знал, что Брюнсель по любому вопросу совещался с духами и без этого ни к одному делу не приступал. На дощечке были изображены буквы, руны, символы и цифры — все это для связи с потусторонним миром предназначалось.

Брюнсель положил руки на дощечку и закрыл глаза. Пальцы его задвигались, касаясь то одной руны, то другой, замирая то над буквой, то над цифрой.

Куксон терпеливо ждал.

Вскоре медиум открыл глаза.

— Духи советую согласиться, — объявил он. — Кстати, Куксон, Бакагур передает тебе поклон!

Куксон оживился. Бакагур, хороший его приятель, два года тому назад скончался. Он происходил из огров, а над ними законы времени не властны, они сами решают, когда умирать. Прожив на земле немало лет, Бакагур объявил, что намерен уйти. Куксона это огорчило не на шутку, однако, спорить он не стал: знал, что бесполезно, огры решений своих никогда не меняют.

— Как он там? — гоблин впился взглядом в медиума. — Жив-здоров?

Брюнсель снова прикрыл глаза и коснулся дощечки.

— Да, ничего, обживается помаленьку. Поначалу, говорит, все странным казалось, все удивляло, а теперь привык, друзей себе завел. Говорит, тебя вспоминает часто. Как вы в «Стеклянной собаке» время коротали…

Куксон вытащил из кармана платок и приложил к глазам.

— Старина Бакагур, — растроганно проговорил он. — Скажи ему, я в «Собаку» собираюсь вскорости, не передать ли чего?

Вдоволь наговорившись с Бакагуром (при помощи Брюнселя, разумеется), гоблин распрощался с медиумом.

…Потрудившись пару часиков, Куксон решил передохнуть: поднялся и принялся ходить по кабинету, размышляя о недавнем разговоре с Бакагуром. Славно было поболтать со старым приятелем, узнать, что все у него там, за чертой, хорошо сложилось!

Да и Брюнсель тоже — одно удовольствие с ним пообщаться. Хоть бы еще кто-нибудь из старых добрых приятелей заглянул!

И небеса услышали гоблина.

Дверь без стука распахнулась, и на пороге появился человек — молодой и стройный, с растрепанными светлыми волосами.