Дэвид Эддингс - Сияющая цитадель Страница 3

Хотя ни один цивилизованный человек не сможет смотреть на эту дикость без ужаса, мы все же должны поздравить сэра Спархока и его спутников с победой. Восстание было подавлено — нет, уничтожено этими эленийскими дикарями и атанами.

Однако правительство его императорского величества, несмотря на полную победу, настроило против себя многих граждан Империи. Тот факт, что, хотя все бедствия имеют явно эленийское происхождение, сэр Спархок все же находится в Материоне и пользуется милостью императора, не был забыт во многих славных домах Тамула.

Ситуация еще более обострилась, когда эленийцы воспользовались случаем послать патриарха Эмбана, обладающего высоким рангом в Эленийской церкви и являющегося духовником королевы Эланы, назад в Чиреллос. Он отбыл с просьбой к архипрелату выделить еще некоторое количество рыцарей церкви для «наведения порядка».

Первый министр Пондия Субат заявил, что он становится все более и более бессильным и ему остается только беспомощно наблюдать, как эленийцы влияют на императора. Он поделился своими мыслями лично с автором этих строк. Приглашение сэра Спархока оказалось не более чем первым шагом в диком и опасном для Империи плане. Используя настоящее положение дел в Тамульской империи, министр иностранных дел Оскайн манипулирует императором, предоставляя Долманту повод для введения сил Церкви на Дарезийский континент.

Пишущий эти строки твердо убежден, что Империя находится сейчас в положении, тяжелее которого не было за всю ее долгую и славную историю. Использование атанов во время резни в императорской резиденции показывает, что мы даже не можем полагаться на их лояльность.

К кому же обратиться за помощью? Где в этом мире мы сможем найти силу, способную противостоять ужасным слугам Долманта Чиреллосского? Должна ли Империя пасть на колени перед эленийскими фанатиками? Я плачу, братья мои, о славе, которой суждено померкнуть. Огнеглавый Материон, город света, дом истины и красоты, центр мира, обречен. Тьма наступает, и нет надежды на утро.

Часть 1

КИНЕЗГА

ГЛАВА 1

Время проходило, и вот уже осень незаметно сменила долгое лето. Хмурый туман клубился на улицах Огнеглавого Материона. Луна давно поднялась, и ее бледный свет мягко очерчивал мерцающие башни и купола и подсвечивал туман, лежащий на площадях. Город купался в сиянии тумана, и его бледное лицо было запрокинуто к небу.

Спархок устал. Дела прошедшей недели и застарелые проблемы, решенные им, выпили его силу до дна. Но спать не хотелось. Завернувшись в черный пандионский плащ, он стоял на парапете, зачарованно глядя на свечение огромного города. Он устал, но всей своей сутью стремился понять, ощутить, оценить; и это желание не давало ему лечь и позволить его мыслям потонуть в мягком колодце сна, а сну — разложить все мысли по полочкам.

— Что ты делаешь, Спархок? — Голос Халэда был тихим, настолько похожим на голос его отца, что Спархок резко обернулся в надежде увидеть вернувшегося из чертога смерти старого Кьюрика. Но это был всего лишь Халэд — широкоплечий прямолинейный юноша с резковатыми манерами. Его семья служила семье Спархока вот уже три поколения, и Халэд, как и его отец, одаривал своего господина прямодушной и непосредственной преданностью.

— Я не могу уснуть, — ответил Спархок после недолгой паузы.

— Ты знаешь, твоя жена подняла на ноги полгарнизона, чтобы разыскать тебя. Спархок поморщился.

— Ну почему она все время такая беспокойная?

— Это твой собственный промах. Ты же знаешь, что она всегда посылает за тобой людей, когда ты уходишь, не сказав зачем и куда. Ты можешь спасти себе — и нам — массу времени и сил, если только будешь предупреждать ее о своих отлучках. Мне кажется, я уже отвечал тебе на этот вопрос не один раз.

— Не зли меня, Халэд. Ты еще хуже своего отца.

— Иногда даже издевка несет в себе истину. Итак, не соизволишь ли ты спуститься вниз и сказать своей супруге, что все в порядке, — до того, как она позовет рабочих ломать стены?

— Хорошо. — Спархок огляделся по сторонам и, развернувшись, спустился с парапета. — О, кстати — ты, возможно, знаешь, что мы скоро уезжаем.

— И куда же на этот раз?

— Нам нужно будет кое-что кое-откуда забрать. Поговори с кузнецами. Фарэну нужно сменить подковы. Он стер подкову на правой передней ноге до толщины бумаги.

— И это твой промах, Спархок. Он не будет так сбивать подковы, если ты будешь сидеть в седле прямо.

— С возрастом мы все начинаем сутулиться. Это — одна из немногих вещей, которые мы в состоянии точно предсказать.

— Спасибо. И когда мы выезжаем?

— Как только я смогу придумать достаточно убедительную ложь для жены, чтобы уговорить ее отпустить меня одного.

— А, тогда у нас уйма времени. — Халэд выглянул за парапет, где купался в лунном свете Материон, обернув туманом нагие плечи. — Красиво, — заметил он.

— Это лучшее, что ты можешь сказать? Ты смотришь на легендарнейший город во вселенной и походя бросаешь «красиво»!

— Я не аристократ, Спархок. Я не умею изобретать пышных фраз, чтобы впечатлить других — или себя. От меня этого не требуют. Давай-ка спускайся, а то простудишься. У сутулых стариков, знаешь ли, здоровье хрупкое.

Королева Элана, светловолосая, бледная и прекрасная как всегда, была в высшей степени разгневана, и Спархок заметил это сразу. Он также заметил, что королева приложила немало усилий, чтобы выглядеть поэффектней. Ее одежды были из темно-синего атласа, она тщательно щипала щеки, чтобы добиться нежнейшего румянца, а волосы искусно уложила в сногсшибательную прическу. Она ругала его за легкомыслие тоном, от которого прослезились бы деревья и содрогнулись камни. Ее голос то взмывал, то падал до трагического шепота, повествуя о том, что ей пришлось пережить. Спархок не мог сдержать улыбки. Действо в роскошных королевских покоях происходило на двух уровнях одновременно — голос Эланы выражал крайнее неудовольствие, а ее приготовления говорили о чем-то явно противоположном.

Он извинился.

Она решила не принимать его извинений и вылетела из спальни, громко хлопнув дверью.

— Весьма вдохновенно, — пробормотала Сефрения. Маленькая женщина сидела в наиболее безопасном дальнем углу комнаты. Ее белое стирикское одеяние мерцало в свете свечей.

— А, так ты заметила, — усмехнулся Спархок.

— И часто у вас такое бывает?

— О да! Она наслаждается этим. Почему ты пришла так поздно, матушка?

— Афраэль хочет, чтобы я с тобой поговорила.

— Почему бы ей не прийти и не поговорить самой? Ей ведь не надо идти для этого через весь город.