Дмитрий Билик - Жестяная корона (СИ) Страница 3

— Его светлость сир Эдмон готов принять вас.

Тогда Лейтли понял. Сира Родрига послали сюда, чтобы узнать, кто обивает порог дома Энтов. И, разумеется, само решение о приглашении возникло только что. В противном случае, его попросту не допустили, или, если бы сочли опасным, предприняли более радикальные меры. А сир правый тайный мастер вернулся бы к своему господину и все тому доложил. Иллиана мучил вопрос, почему этот проницательный человек все же дал позволение войти?

Так или иначе, все было решено. Сир Родриг повернулся боком, жестом приглашая следовать за ним, после чего зашагал наверх. Иллиан поспешил следом, и, набравшись храбрости, спросил:

— Сир, не прикажете ли покормить моих людей?

— Орхи, распорядись, — чуть повернув голову, но не сбавляя хода, крикнул тайный мастер давешнему стражнику.

— Благодарю вас, — негромко произнес Иллиан.

Сир Родрик ему не ответил. Даже не сделал вид, что услышал. Он так быстро шагал, что Лейтли едва поспевал за ним. Впереди виднелись могучие ворота главного донжона замка, откуда слышался смех и громкое веселье.

Шестерка

Иван нетерпеливо поерзал в кресле и потер родимое пятно на шее — Главный томил его в «предбаннике» уже почти час. Секретарша, слабенький эмпат, послала на него волны спокойствия, хотя сделала это так непрофессионально, что он почувствовал. А ведь не должен был. Какая у нее категория? Первая или, от силы, вторая? Хотя разве есть разница? Держит ее Главный не за успехи в наведении мостов, а скорее за другие выдающиеся, в первую очередь физиологические, особности.

— … но наши ученые не стоят на месте. Модернизированный Шлем открывает новые, доселе неизвестные способности человека. Уже сейчас Сеансы расписаны на два месяца вперед…

Сеансы… Иван поморщился. Он помнил, когда Шлем первый раз появился в его маленьком девятилетнем мире. Отец, ставший после него слабым магнетиком второй категории, с пеной у рта отстаивал достоинства новой технологии, способной раскрыть потаенные ресурсы человеческого мозга. И как только Ване исполнилось девять, минимальный возраст для использования Шлема, его повели в институт. Он помнил лишь, как было щекотно мозгу внутри той махины. Маленький, тогда еще невысокий худенький мальчик не видел изумленное лицо папы, когда на экране загорелось «П6». Не слышал, как мама, так и не подвергавшаяся воздействию Шлема — что не мешало ей свято верить в его силу — тихо ойкнула: «Психокинетик». Не видел, как переглядывались институтские, — виданное ли дело, шестерка у девятилетнего пацана!

Только с тех самых пор вся его жизнь изменилась. Он стал шестеркой, когда все его одноклассники еле-еле дотягивали до двоек. Ваня чрезвычайно гордился подобным обстоятельством, хотя на данном этапе это ровным счетом ничего не значило. Но когда ему исполнилось четырнадцать и он сел под Шлем второй раз, для «закрепления способностей»…

Многие вундеркинды, выстрелившие при первом знакомстве со Шлемом пятерками, шестерками и даже, упаси боже, семерками, быстро сдувались, либо вовсе оказывались пустышками. Процент на сохранение способностей Вани к шестнадцати годам был очень невысок, но ему повезло. По счастливым глазам отца мальчик понял — все хорошо. Его шестерка никуда не делась. Вот тогда и началось.

Сначала к нему пришли министерские. Им был нужен именно такой парень, как он — молодой, подающий надежды, но вместе с тем уже талантливый. Они около месяца проводили тесты, даже брали его два раза на стажировку, где он под одобрительные взгляды поднимал перевернутые автобусы, но из этого ничего не вышло.

Военные ходили к нему и того меньше — всего пару недель. И опять Ваня остался без направления. Его школьные товарищи уже получили распределения согласно категориям, а он так и болтался, как нечто неопределенное в проруби.

Лишь позже парень понял, почему ни военные, ни министерские его не взяли. Через три года после окончания школы, когда он сменил уже с десяток мест работы, Иван пришел на вечер выпускников. Сашка, тупой качок, которого дразнили полумеркой (не из-за роста — он едва-едва дотягивал до первой категории), стал полноправной тройкой, Лиза превратилась из захудалой двойки в преуспевающую пятерку, даже Леня, тупой неудачник Леня, поднялся с двойки на тройку, а он, самый талантливый парень в их классе, вундеркинд, так и остался шестеркой. Их способности развивались, росли, а его так и остались на прежнем уровне.

Сначала он переживал. Да что там, Иван три дня подряд пил, вернее бухал, что для психокинетика было чревато, но потом словно пришел в себя. А что если ему просто дали все и сразу? Что если максимум, которого он может достичь в жизни, это шестерка. Да, допустим, ему не дотянуть до восьмерки, как он мечтал. Но со многими судьба поступила еще жестче, дав способности на уровне двоек и троек…

— Можете войти, — прошелестело у него под ухом.

Иван, точно проснувшись после кошмарного сна, вздрогнул и посмотрел на грудастую секретаршу жестом показывающую на дверь. Ну да, конечно, его же Главный вызывал. Да уж, воспоминания гнусная штука — они постоянно досаждают нам, заставляя оборачиваться назад в бесконечном поиске своих прошлых ошибок и просчетов.

Сотрудник ООО «Эвакутор-Премиум» Иван Туров с трудом поднялся с кресла, которое стремилось поглотить в своих недрах любого, кто опускал свой зад на эти мягкие кожаные подушки, и направился к двери. Главный, в миру Константин Эдуардович, лысоватый толстый дядька с отдышкой и тремя детьми от разных женщин, жалующийся на огромные алименты, постоянно меняющуюся погоду и никуда негодное правительство, был задумчив. Он не приподнялся навстречу своему подчиненному, лишь подал руку и сразу же открыл серую засаленную папку.

— Садись, Иван, поговорим о делах наших скорбных.

Родимое пятно — своеобразная лакмусовая бумажка, заявляющая о приближающихся неприятностях, — ужасно зачесалось.

— Так уж и скорбных?

— Да веселого в них мало.

Главный сложил пухленькие ручки перед собой и уставился на подчиненного, словно ждал его реакции. Иван послушно принял правила игры, безропотно опустив голову под тяжелым взглядом.

— Сколько ты у меня работаешь, Ваня? — наконец заговорил Константин Эдуардович.

— Четыре месяца, — поднял голову Туров.

— А почему у тебя личное дело толще, чем у всех моих старожилов вместе взятых? Почему? Вот смотри, — он открыл папку, — июнь. Ты как сотрудник шестой категории в одиночку эвакуировал груженую товаром фуру. Результат — многочисленные повреждения автомобилей на сумму…