Demetra - Бегущие в ночи Страница 3

— А теперь расскажите немного о себе, — обратился он к более оживленному и общительному, чем остальные Голоду. — Кто вы и в чем ваша задача?

— Ну, мы живем на Земле уже около двух тысяч лет, — начал рассказ Голод. — Мы выглядим так молодо, потому что на нас не действуют земные законы. Мы бессмертны. Ты первый человек, который нас увидел — обычно мы не покидаем наш мир.

— Ваш мир? — переспросил Гарри.

— Да, — ответил ему Вестник. — Наша настоящая обитель находится очень глубоко под землей; так, где никогда не появляется солнце, там, где холод не идет ни в какое сравнение с вашими морозами, там, где боль материальна, там, где вечно царит страх…

Гарри испуганно глянул на Голода, но тот лишь махнул рукой:

— Не слушай его, он вечно все утрирует. Ну так вот, обычно мы не покидаем наш мир, но сейчас мы выбрались на разведку.

— Зачем? — поинтересовался Гарри.

—Ты спрашивал, в чем наше предназначение? — спросил Провокатор, переглянувшись со Смертью.

— Да.

— Мы выжидаем, — Смерть, до этого молчавший, вступил в разговор.

— Но чего? — Гарри повернулся к новому собеседнику. — Что должно было произойти, чтобы после двух тысяч лет, проведенных под землей, вы вдруг выбрались на поверхность?

— Мы выжидаем, — повторил слова Смерти Голод. От его радушного настроя не осталось и следа. — Ждем, когда же ваш мир погрязнет в той тьме, которую сам создает. Ждем того момента, когда силы Света будут побеждены. Ждем, когда на земле останутся лишь пороки: страх, зависть, ложь, алчность. Ждем, когда сгинут честь, храбрость, верность, дружба. Пока мы ждем. Я ответил на твой вопрос?

Гарри сжимал в руках кружку и был не в силах ответить. Как же так? Он принял этих всадников за нейтральную сторону в борьбе Светлых магов с Темными, а оказывается они порождения Изначальной Тьмы, призванные в этот мир, чтобы уничтожить его. Но зачем?..

— Нет, — наконец выдавил из себя он. — Почему вам необходимо это сделать? Чем люди так провинились перед вами?

— Он не поймет, — обратился Вестник к Войне.

— Он слишком молод, — согласился тот.

— Мы вынуждены это сделать, потому что на нас лежит что‑то вроде проклятья, — не обращая внимания на них обоих, объяснил Голод. — Так нужно. Если в мире останется лишь Тьма, ему незачем существовать. Война, которую вы ведете, не так безнадежна, как тебе кажется. Даже мы не знаем, чем закончится это противостояние. И никто этого не знает. Ты же был призван помочь силам Света. Шрам на твоем лбу не просто отметина после Смертельного Заклинания. Эта молния не что иное, как рунический символ «Sigil» — символ Солнца, надежды, готовности к достижению цели. Пока ты с силами Света, у них есть шанс на победу; пока твои друзья с тобой, у тебя есть шанс удержаться за Свет.

Гарри горестно хмыкнул:

— Второго моего друга скоро не станет, а я уже ничего не могу сделать…

— Неужели все так серьезно? — подивился Вестник.

— Пойдем, я покажу.

Все пятеро поднялись на ноги и подошли к лежащему по другую сторону костра Рону. Гарри аккуратно отогнул сделанную им самим перевязку и указал на рану.

— Да–а-а, — протянул Голод. — Смерть, нам нужен Войт.

— Пожалуй, — согласились Вестник и Провокатор, а последний добавил, обращаясь к Смерти: — Вызови его. Он сейчас не на задании?

— Он последние два века не на задании, — отозвался Смерть.

Он поднялся с колен, сложил руки в особый знак и запел на каком‑то древнем языке. Гарри ничего не понимал.

— Кто такой Войт? — спросил он у Вестника.

— Это сокращенное от «Вечный Воитель», — шепотом ответил тот.

— Почему «Вечный»?

Вестник бросил на него внимательный взгляд.

— Он сам расскажет. Когда будет точно знать, что тебе можно доверять.

Смерть тем временем закончил ритуал, опустил руки, а затем резко поднял их над головой. Земля у его ног разверзлась, и оттуда галопом выскочил еще один всадник. Его необычный конь больше всего напоминал лошадей гелиопатов: такой же высокий, крепкий с виду и объятый языками пламени. Всадник немедленно спешился и опустился на колено перед Смертью. Его конь спокойно отошел к лошадям Гарри и четырех всадников. Смерть выждал пятнадцать ударов сердца и молвил:

— Встань, Войт.

Всадник поднялся, и только теперь Гарри получил возможность как следует рассмотреть его. Лицо всадника было сокрыто капюшоном, одет он был в неясного цвета балахон, который менял свой цвет в зависимости от степени освещенности. В складках балахона терялись кожаные ножны.

— Осмотри его, — Смерть указал на Рона.

Войт бесшумно приблизился, опустился на колени и провел кончиками пальцев вокруг раны. Затем кивнул самому себе и снял с пояса один из многочисленных мешочков.

— Лучше нам не мешать, — Смерть, внезапно оказавшийся за спиной, опустил изможденную руку на плечо Гарри.

Все, кроме Войта, вернулись к костру, но Гарри не переставал беспокойно оглядываться.

* * *

C появлением Рона одиночество стало ощущаться еще острее. Больше всего Кейт раздражало собственное бессилие. Спать не было сил, бодрствовать тоже. Единственное спасение она находила в книгах, которых в комнате было предостаточно. А Рон… Его излечат тишина и время. Людские знания здесь бессильны — ведь раны его отнюдь не физические…

… и тишину камеры нарушали лишь шелест, да хриплое дыхание Хранителя Печати.

* * *

Голод, Провокатор, Вестник и Смерть ушли за несколько часов до рассвета. Когда Гарри проснулся, их уже след простыл. Из записки, оставленной, судя по подписи Голодом, Гарри узнал, что Войт отныне его телохранитель и помошник.

Сам Войт, вонзив меч в землю перед собой, сложил ладони на эфесе и голову опустил на руки, так что понять, спит он или нет, не представлялось возможным. Но стоило Гарри подняться, как его сомнения разрешились сами собой. Войт обернулся на звук и кивнул в знак приветствия. Гарри стало не по себе — слишком уж пристальным был этот взгляд из‑под капюшона.

Через пару часов они стали собираться. Войт помог запрячь в телегу Незнакомца и оседлать развеселившегося и вполне довольного жизнью Ориона. Беорс (Голод писал, что именно так зовут коня Войта) давно ходил по пятам за хозяином и ждал приказаний.

Вскоре они двинулись в путь. Рона Войт посадил перед собой поперек седла. Гарри не стал возражать — сутками раньше он вез друга в точно таком же положении и ужасно устал от этого, хотя его силы и подпитывало отчаяние. Войт же казался неутомимым: в дороге проходили часы, а он даже не помышлял о привале, и Гарри задумался — не поэтому ли его называют Вечным Воителем? Не за готовность ли всегда идти вперед, преодолевать трудности, миновать опасности, уходить от преследователей, побеждать врагов? Но Гарри быстро махнул на все это рукой, ведь Вестник говорил, что когда‑нибудь Войт сам все расскажет, а значит, нет смысла ломать голову. Пока что его волновали более насущные проблемы, например, как бы поскорее добраться до Хогвартса. Войт, вместо того, чтобы спокойно ехать по Главной Дороге, свернул на одну из лесных. Гарри видел в этом смысл, поэтому возражать не стал; ведь, во–первых, они значительно сокращали путь, а во–вторых, легко миновали возможные засады Пожирателей смерти. Ко всему прочему, в лесном полумраке войт чувствовал себя куда спокойнее, и Гарри развлекался тем, что пытался его разговорить. Но из этого ничего не выходило.