Кэролайн Черри - Гвидион и Дракон Страница 3

— Наше везение поможет нам. Давай подождем, пусть Мадог только сунется сюда! В горах мы сумеем его одолеть.

— А одолеем ли мы дракона? Даже если мы победим Мадога, что станет с нашими стадами? Сможем ли мы защитить крестьян от страшного чудища? Неужели мы, прячась в горах и уповая на свое везение, позволим дракону разорять эти земли? Так ли надлежит поступать достойным правителям? — спрашивал Гвидион.

А в это время в зале ожидал их решения посланник Мадога — черный ворон. Он был чернее, чем смертный грех, — чернее, чем замыслы колдуна, чью волю он исполнял.

Появившись в зале, ворон сел на балку между старой корзиной и связкой чеснока и заговорил:

— Как вам, должно быть, уже известно, Мадог стал правителем всех королевств Диведа, кроме вашего. Теперь он предлагает вам заключить соглашение на тех же условиях, какие он ранее выдвигал остальным: если у короля Огана есть сын, способный доказать, что он достоин стать мужем дочери Мадога и наследником всех его земель, то король Оган сможет править в своих владениях столько, сколько захочет, а его сын унаследует титул отца и получит треть королевства Мадога в придачу. В том случае, если принц не захочет или не сможет стать супругом принцессы, Оган должен будет объявить Мадога своим единственным законным наследником. Если соглашение будет нарушено, армия Мадога вступит на ваши земли (не забывайте, теперь это объединенная армия четырех королевств, каждое из которых больше вашего). Неужели предложение Мадога не кажется вам заманчивым? Ведь он лишь просит взять в жены его дочь. Так стоит ли затевать войну? И разве не хочет Гвидион увеличить свои владения? Треть земель Мадога — и без того вполне достойное приданое, а возможность унаследовать все королевство еще привлекательнее.

Так вещал ворон. Когда он закончил говорить, принц попросил у матери благословения, а потом сказал Огану:

— Отец, прими условия Мадога! Если везение и впрямь на нашей стороне, оно спасет меня и поможет заполучить невесту. А если оно подведет, то у нас нет надежды в любом случае.

Пересекая границу королевства Мадога, Гвидион думал, что, вероятно, везение послало Овэйна ему в помощь. Быть может, и Мили неспроста увязалась за ними. Принц теперь, как никогда, дорожил всеми, кто был ему предан, и не смел отказаться от их помощи, несмотря на то что иногда их поведение казалось ему неразумным, а сердце его рвалось на части от тревоги за друзей и близких. В таких обстоятельствах верить в везение становилось все сложнее.

— Никаких признаков дракона, — удивлялся Овэйн, озирая окрестные холмы.

Гвидион тоже внимательно смотрел по сторонам и время от времени поглядывал на небо, где медленно парила одинокая птица.

Уж не ворон ли это? Издали не разобрать.

— Я думал, тут будет страшнее, — признался Овэйн.

Гвидион вздрогнул — откуда-то вдруг повеяло холодом. Но Всполох спокойно продолжал свой путь, а Мили бежала впереди, высунув язык и иногда принюхиваясь к следам, попадавшимся на дороге.

— Мили наверняка учует дракона, — успокоил Овэйн.

— Ты уверен? — усомнился Гвидион.

Сам он за это не поручился бы. Если младшая дочь Мадога способна превращаться в ворона, когда ей заблагорассудится, кто знает, в каком обличье может предстать дракон?

Вечером они поужинали черным хлебом и колбасой, которые дала Гвидиону мать, и выпили эля, который захватил с собой Овэйн.

— Из отцовского погреба, мать сама готовила, — похвастался Овэйн. Потом он приуныл и, вздохнув, сказал: — Теперь-то уж родители наверняка поняли, что я не на охоту уехал.

— Что? Неужели ты им не сказал? — изумился Гвидион. — Как ты мог уехать без их благословения!

В ответ Овэйн только руками развел. Потом скормил Мили кусок колбасы. Собака мгновенно проглотила его и воззрилась на них самым преданным взглядом.

Сыновнее неповиновение друга обеспокоило Гвидиона. Он представил, как родители сперва станут искать Овэйна, потом узнают правду и будут бояться за его жизнь. Гвидион не мог взять на себя такую ответственность. Утром он сказал своему спутнику:

— Вернись назад! Не надо дальше меня сопровождать.

Овэйн пожал плечами и сказал:

— Не стану я возвращаться. По крайней мере, без тебя. — Потом он почесал Мили за ухом и добавил: — А Мили ни за что не уйдет домой без меня.

Гвидион перестал понимать, что движет его другом: преданность или глупая мальчишеская спесь. Все перепуталось. Что до самого Овэйна, то его, казалось, ничто особо не тревожило. Он сказал:

— Завтра к полудню мы уже доберемся до дворца Мадога.

Больше всего Гвидиона беспокоил один вопрос: где дракон?

Ему всюду мерещилась опасность: среди скал, обступивших их со всех сторон, в небе, склонившемся над ними. Принцу казалось, будто кто-то следит за ними. Между тем Всполох и Ласточка безмятежно щипали траву. И только Мили была настороже: навострив свои длинные уши, насколько можно было их навострить, она, по-видимому, пыталась догадаться, скоро ли они доберутся до логова разбойников и достанется ли ей, в конце концов, последний кусок колбасы, оставшийся после завтрака.

— Он в пути, уже пересек границу, — сообщила Гласог.

— Хорошо, — обрадовался Мадог. Потом колдун обратился к своим полководцам: — Ну, что я вам говорил?

Те по-прежнему выглядели обеспокоенными.

Гласог вышла на балкон замка, который когда-то принадлежал королю Бану. Она оглядывала окрестности и пыталась разгадать замыслы дракона. Неужели он заранее предвидел то, что происходит? Как он намерен сокрушить Мадога?

Вдруг девушка встала на ограждение балкона и бросилась вниз — тут же обернулась вороном и полетела вдаль над пустыми выжженными полями.

Разумеется, дракон знал о везении Огана и был слишком хитер и осторожен, чтобы прямо противостоять ему. Он наверняка сидел в своем логове среди скал и тихонько посмеивался над Мадогом и его приближенными.

Гласог решила проведать чудище: над драконьей норой она увидела тонкую струйку дыма. Убедившись, что их страшный союзник бездействует, ворон полетел на запад, не сводя глаз с тонкой ленты дороги. Гласог не знала, чего им теперь ждать. Одно было ясно: на этот раз дракон им помогать не станет.

Ее отец тоже это понимал и считал: подлость за подлость. Если не помощь дракона, то человеческая хитрость. Коварный змей их предал, а значит, и они вправе рискнуть драконьей наградой.

У дороги Гвидион и Овэйн увидели сожженный крестьянский дом. Мили обнюхала головешки и ощетинилась. Когда Овэйн позвал ее, она подбежала, продолжая оглядываться на страшное пожарище.