Etcetera - Последняя Башня Страница 3

– Что ж ты приставучий такой, колдун? Я по натуре вообще мирная, но тебя бы я… – она долго и увлеченно перечисляла. Нэд почувствовал, как скудный сегодняшний обед запросился наружу.

– А еще меня садюгой называла. Давай я жду.

– Вы все тоже поклянитесь, что меня не тронете!

– Ты первая.

Она горестно вздохнула.

– Клянусь Тьмой изначальной дыханьем нас согревшей и каплю черноты в нас вложившей. Клянусь частичкой Проклятого леса, что всегда укажет мне дорогу домой. Клянусь один раз довести вас туда, куда вы попросите, не бросить вас по дороге, не скормить лесной нечисти, а потом разойтись с миром.

На секунду воину показалось, что сумрак, царящий вокруг, еще больше сгустился и верным псом завился около ее ног. Нет, не может быть. Просто ветер качнул ветки деревьев.

– Ну? Теперь вы! И побыстрее.

Сложнее всего оказалось с эльфами. Лейсу пришлось и им давать клятву мага, что он откажется иметь с ними всякие дела, и на его помощь они могут впредь не рассчитывать, если не согласятся. Эльфы, похоже, тоже покостерили колдуна на своем певучем языке, но вынуждены были согласиться. Оборотница перегнулась через ветку и соскочила вниз одним плавным грациозным прыжком. Если бы она была человеком, Нэд бы решил, что она разобьется насмерть. Но она человеком не была, поэтому приземлившись, только с нецензурным воплем схватилась за раненое колено и осела на землю.

– Если нужны стрелы обратно, слазите за ними сами, – злобно прошипела она, посверкивая разом пожелтевшими глазами. На фоне самого обычного девчачьего лица и русых вьющихся волос, это смотрелось жутковато.

– Думаю, не стоит, – невозмутимо сказал эльф. – Сегодня нам лучше заночевать наверху. Прошлой ночью взбираться на деревья не было смысла, они были слишком низкие. Сегодня стоит попробовать. И обороняться будет удобнее. С таким проводником мы дойдем гораздо быстрее, – холодно улыбнулся эльф, глядя в сторону колдуна.

– Никого наверх затаскивать я не клялась. К тому же из-за этих ослоухих мне неделю хромать. Сами разбирайтесь, – отмазалась она по-быстрому, осторожно пытаясь подняться с земли и не потревожить ногу. Нэд почему-то замер, глядя в ее сторону. Не так чтоб девчонка была очень смазливая. Тощая, невысокая, на первый взгляд невзрачная. Но что-то в ней такое было. Может, именно эта нечеловеческая грация иногда проскальзывающая в движениях, отчего хотелось смотреть и смотреть. Или эта ехидная, не сходящая с губ ухмылка. А ведь почти как человек, еще раз подивился воин, из-за этой ухмылки опять некстати вспомнив бывшую жену. Все бабы ведьмы, печально заключил он.

На дерево все с трудом успели залезть до ночи. Трудней всего пришлось с орком, который скорее дал бы себя сожрать, чем вскарабкаться на ненавистную высоту.

– Ррырг, у тебя шнурки развязались, – выкрутился из ситуации гном, и когда тот наклонился, вырубил его мощным ударом в челюсть. Никогда не завязывать шнурки при гномах, сделала я себе заметку на будущее. Так как кого бы то ни было я тащить наверх отказалась, то ненавистный колдун пролеветировал Ррырга и его успокаивающее, Гилбадира, на одну ветку. На орков магия не действует, поэтому сегодня ночью гному придется поработать кулаками. Я сама устроилась на самой нижней ветке, подгадав так, чтобы мне не мозолили глаза ни эльфы, ни кто-либо из рруховых попутчиков. А заодно так, чтобы защитить спину от случайной эльфийской стрелы. Мне и колена хватает. Уууу, мое бедное несчастное колено. И сама я бедная и несчастная. В кои-то веки решила навестить родственников, и тут такая подлянка. Предупреждал же меня дядя, держись подальше от магов…

Нежить как всегда появилась внезапно, учуяв свежатинку. Мелкая и не думала лезть, чуя меня и держась на расстоянии, зато хромы, рыжеглазы, рыдлы и остальные прожорливые монстры стали рвать кору и вгрызаться в ствол, потому что залезть им не давали выстрелы ушастых. Да и колдун мочил их неплохо, точнее поджаривал огненными шарами. Ну и вонь стояла. При одной мысли, что чем-то подобным сероволосый наглый маг мог запустить в меня, я вздрагивала. Ну садюга паршивый. Ты мне только попадись в наружном мире, выполню все, что обещала. В клятве я ничего не говорила об отказе от мести. Куда им нужно дойти, странная компашка так пока и не призналась, и у меня возникали подозрения одно другого хуже. Вот влипла.

Такие ночи в лесу, когда что-то скребется, воет и рычит, мне всегда напоминают о детстве. Людям, обычным глупым людям, да и светленьким эльфам трудно понять, как это бывает красиво, ночь в Проклятом лесу. Они не разглядят эту танцующую Тьму вокруг и слаженный вой ночных тварей, сливающийся в тоскливую яростную и такую сильную песню. Когда-то я слушала ее с родителями, пригревшись в ласковых знакомых руках, и папа с мамой заливисто хохотали над очередной неуклюжей попыткой монстра достать нас и что-то поясняли мне и рассказывали. С родителями было здорово. Пока они у меня были. Борцы с тьмой почему-то никогда не задумываются, что у исчадий зла тоже бывают семьи.

Обычно рев ночных тварей меня убаюкивает. Давняя привычка, но сегодня я просто долго сидела и смотрела вниз, вглядываясь в светящиеся огоньки глаз. Под конец монстры устали, а может признали во мне свою, и устроившись вокруг дерева, слаженно завыли, выдавая собственное понимание ночи. И жизни. И Леса, который является нашим общим домом. Они выли, и это было красиво и страшно, и мне хотелось снова услышать голос родителей, подпевающих им, а может быть спеть и самой, вплетя свой голос в их колеблющуюся печаль.

Спи, усни, дитя, родное,Да пребудет Тьма,Укачает, приласкает,Спи, усни, дитя.

Будут выть и будут рватьсяВ наш уютный домШипдогрыз и синезелень,Рыжеглаз и хром.

Будут рваться и печальноПеть нам у окна.Спи, малышка, спи, ребенок.Спи, усни, дитя.

Для человеческого ребенка это была бы странная колыбельная, а мне нравилось. Вытянувшись на ветке, я насвистывала эту давнишнюю мелодию, любуясь морем неподвижных огоньков внизу. Порождения Леса смотрели на меня, а я на них, и постепенно их вой стал вливаться в мой свист. Я и не заметила, как убаюканная им, я заснула.

Больше никогда, никогда не буду принимать сомнительные предложения, стучала зубами Рэн на своей ветке. Да заплатят хорошо, если она выживет, а она обязательно выживет. Но как же страшно. Как же ужасно, отвратительно, позорно страшно. Особенно, когда твари начали подпевать ЭТОЙ. А как еще их вой, в точности повторяющий мелодию, которую их новая попутчица высвистывала, назовешь? У воительницы волосы зашевелились, когда она услышала слаженное многоголосое причитание чудовищ. Да, кто эта девушка такая? Чье порождение? Неужели она повелевает ими? Не похоже было, но обычное ехидное выражение у той сменялось грустным и странно умиротворенным, когда она смотрела вниз, на тварей. А сейчас вообще спит и довольно улыбается. Улыбаться в таком месте? Бр-р.