Борис Немировский - Детские игры Страница 3

Дочери барона Герде исполнилось в ту пору пятнадцать. Ни умом, ни красотой Бог её не обделил, хотя о красоте-то она меньше всего пеклась. В полтора года потерявшая мать, девочка осталась на воспитание отцу, а какое воспитание мог дать ей воин и полководец в одиннадцатом поколении? Вот и вышло, что поведением своим и характером она более походила на мальчишку – стреляла из лука, из арбалета, умело билась на мечах, гарцевала на лошади не хуже любого воина. К слову, кукол у неё всю жизнь не было… Конечно, образование отец ей дал по тем временам хорошее, но ясное дело, что к грамматике, арифметике и закону Божьему у неё душа не лежала. Видно, очень печалился барон, что сына у него нет, вот и воспитал Герду как парня.

И только одним отличалась Герда от остальных. Сила в ней была великая и непонятная. Первый раз проявилась она, когда на болотистом берегу реки завяз телёнок из стада и стал медленно погружаться, бессмысленно вращая глазами и отчаянно мыча. Все попытки вытащить его оказались тщетными. Герде было тогда четыре года и телёнок был её любимцем. Когда она поняла, что тот должен погибнуть, она впала в отчаяние. Стояла на краю болота, отец держал её за руку, чтобы не бросилась к телёнку, и пытался увести. Куда там! Стоит, как влитая, будто свинцовая вся, в тысячу фунтов весом, не сдвинешь, и тихо так бормочет что-то. И тогда это случилось. Неведомая сила подхватила телёнка, рывком выдернула из жижи и, пронеся по воздуху, поставила рядом с нею. Барон рот раскрыл от удивления…

С тех пор она два раза помогала скотине в похожих ситуациях, несколько раз спасала тонущих, а однажды подхватила на лету стражника, упавшего спьяну со стены… Но ни разу не помогала эта сила ей самой.

И в день аутодафе Герда спасла «еретика» прямо из костра. Когда запылал огонь, она выскочила в круг и внезапно непонятно откуда целая река воды пролилась в костёр, а привязанный к столбу крестьянин взмыл в воздух и очутился на крыше сторожевой башни…

Замок помнит всё. Помнит он и тот день, когда чёрные нежити в капюшонах взбунтовали народ и солдат, как схватили Герду Лурвилль и с криками «Ведьма!» стали готовить новый костёр. Замок помнит, как кричал и размахивал топором её отец, барон Сирил, пробиваясь к дочери. Как надменно глядела Сибилла Фангринг на труп своего гостеприимного хозяина с арбалетной стрелою в груди, у её ног. Как зажёгся огонь… Но помнит замок и другое, чему нет объяснения. Помнит он, как вдруг исчез столб с привязанной к нему Гердой, растворился в воздухе, будто и не было его никогда, а в огне живыми факелами запылали все священники из столицы во главе со страшным отцом Бекраном. Как волосы Сибиллы превратились в змей и впились ей в лицо сотнями пастей. И как перед оцепеневшим людом восстал мёртвый барон, истыканный стрелами, и проклял этот замок, и всю округу, и всех её жителей. Мёртвым голосом говорил он, глухо и монотонно падали слова проклятья. И в страхе бежали люди, и многих затоптали тогда…

С тех пор в замке живёт только один обитатель. Колдун.

Глава 1

Долгое время в проклятом Замке не было ни одной живой души. Люди боялись заглядывать туда, памятуя о страшной судьбе его хозяев и проклятье, тяготеющем над ним. Однако, по слухам – Замок не был пуст: в стенах его завелась адская нечисть и справляла она там свои шабаши. А по ночам некоторые видели издалека страшный призрак – огромный скелет в развевающихся лохмотьях, с окровавленной секирой в иссохших руках, верхом на жуткой крылатой твари, изрыгающей пламя и оглашающей окрестности диким рёвом. Алым светом сияли пустые глазницы монстра, и жуткий вой не умолкал ни на минуту. И безумие охватывало всякого, кто видел сие. Множество славных рыцарей давали святые обеты уничтожить чудовище и снять проклятие с Замка, но не под силу было сынам человеческим исполнить обещанное, ибо ужас превыше разума земного сковывал их, и бежали они прочь, не оглядываясь более.

Отец Кевин грузно уселся в кресло перед центральным пультом и несколькими движениями рук включил систему спутниковой связи. Предстояла ещё одна ночь рутинных наблюдений. С тех пор, как покинутый замок был избран в качестве поста наблюдателя, таких ночей уже прошло немало – сбор информации, сортировка данных, статистические отчёты и ежеутренняя связь с орбитальной станцией. Любому человеку такая работа наскучила бы, наверное, уже на второй месяц, но только не Отцу Кевину. Понятие «скука» было ему неизвестно, так как человеком он не являлся. Он был киборг – полубиологическая машина, которой лишь придали сходство с человеком на случай возникновения внештатной ситуации: необходимости выхода «в люди» – наружу. «Однако, – подумалось отцу Кевину, – подобная ситуация, слава Богу, пока ещё не возникала.» Отец Кевин невольно усмехнулся своим мыслям, последнее время ему всё больше казалось, что вместе с чертами своего прототипа, погибшего от руки отравителя настоятеля монастыря, он приобрёл некоторые его привычки и черты характера. Во всяком случае, постоянно преследующая его там и сям присказка «слава Богу» явно не соответствовала стандартному лексикону машины. «Однако к делу,»– прервал киборг свои размышления и повернулся к экранам. Предстояла долгая ночь…

…И явился на зов славный рыцарь, знаменитый сэр Бертрам из Хонка, и возопили к нему измученные горожане: – Спаси нас, великий герой! Избави нас от ужаса кромешнего!

И поклялся тут рыцарь великою клятвою, призывая в свидетели Господа Бога и всех его угодников, сколько их ни есть, что не станет он вкушать пищи и пить вина и не возляжет он с женщиной, покуда не одолеет злое чудище и не освободит замок от проклятия, дабы честные люди могли селиться окрест безбоязненно. И направил он твёрдою десницей боевого коня своего к стенам проклятого Замка.

Глубокой ночью достиг он страшного места. Цепной мост был опущен, решётка поднята, но ворота закрыты. Колдовские огни мелькали в стрельчатых окнах башен, а над самым высоким шпилем без устали крутился бледный луч. Рыцарь въехал на мост и трижды протрубил вызов…

Около трёх часов пополуночи отца Кевина отвлёк от планетарной сводки погоды резкий сигнал сканера – оптические датчики заметили приближение чужака к воротам. Почти одновременно с зуммером прозвучал душераздирающий дребезжащий вой, словно расшалившиеся подростки на мосту мучали кошку размером с гепарда. Звук повторился трижды. «Если бы я был человеком, – подумал отец Кевин, – у меня наверняка бы заболели зубы». Датчики наружного экрана, работающие в инфракрасном диапазоне, показывали некую тёмную массу на мосту, но что это такое – определить было невозможно. Впрочем, особо гадать не приходилось – очередной жаждущий славы и подвигов сумасшедший, от кончиков копыт своего коня и до макушки закованный в плохую сталь и напоминающий одну консервную банку верхом на другой, побольше.