Брэнт Йенсен - Пленники Камня 1.Узники камня Страница 3

Взгляд мага обратился к пророку. Вокруг его иссохшего тела стояли пять лампад. Оракул лежал прямо на полу. Ему не полагалось ни постамента, ни саркофага. Во времена своего смертного существования он был простым крестьянином, к удобствам не привыкшим. Потому сейчас следовало поддерживать в нем иллюзию прежней жизни.

В комнате было пятнадцать человек. Они, взявшись за руки, стояли над телом оракула. Ни одного представителя первого круга Бирес среди них не увидел. Что ж, следовало ожидать…

— Разомкните круг, — повелительно сказал высокий маг, направляясь к собравшимся. — Я войду.

Работать с оракулом Биресу совершенно не хотелось. В прошлый раз от общения с ним осталась жуткая мигрень и ощущение мертвечины в собственной душе. Однако другого выхода не было.

Он взял ладони двух магов второго круга и начал плести заклинания, собирая на себя всю магическую энергию. Можно, конечно, было просто доработать те «сети», что создали до него, но они показались Биресу слишком хрупкими. Оракулу было вполне по силам их разрушить. К тому же картина видений наверняка оказалась бы искажена.

Тот маг, что первым начал работать с оракулом, отдал заклинанию Биреса те крупицы пророчества, что сумел собрать он сам. Послание это заставило Биреса благосклонно улыбнуться. Как ни странно, но и в изначальную магическую «сеть» попала неплохая рыбешка. В сознании Биреса замелькали виды современного Сартоса. Совсем не похоже на предыдущее пророчество, состоявшее из хаотичной смеси цветов, звуков и запахов. Маг пропустил послание через заклинание «кольца», чтобы все находящиеся в комнате могли видеть то же, что и он. Теперь можно было переходить к следующему этапу.

Бирес закинул свои «сети», и снова перед ним возник Сартос: его дома, улицы, обитатели. Всё вперемешку, всё вразнобой. Тысячи песчинок, подхваченных пустынным ветром. Надо успеть сложить единую картину, до того, как они унесутся прочь. Человеку такое не по силам. Но магические создания, из которых состояла «сеть» Биреса, неплохо справлялись с поставленной задачей. То были духи низшего порядка, не знающие ничего, кроме цели, заданной заклинателем. Бирес лишь наблюдал за их работой, пытаясь обнаружить слабые участки «сети». Когда ему это удавалось, он уничтожал провалившихся духов, заменяя их собратьями с большей долей разума.

Настроение мага существенно портил запах смерти, исходивший от оракула. Он проникал прямо в сознание, заставляя Биреса содрогаться от ужаса. Его страхи передавались духам, а это отнюдь не добавляло прочности магической сети. Оракул стал частью Биреса, а мысли его стали мыслями Биреса. Пророк жаждал забвения, и магу с огромным трудом удалось отрешиться от мысли о самоубийстве и сосредоточиться на пророчестве.

«С моря дул сильный ветер. Капитаны кораблей, стоящих в порту Сартоса, с тревогой смотрели в голубую даль. Где-то в городе залаяла собака. Несколько офицеров прогуливались по набережной. Порыв ветра сорвал шляпу с головы одного из них, и он, смешно размахивая руками, побежал её ловить. В городе лаяло уже не менее десятка собак, и всё новые и новые участники присоединялись к этому безумному хору. Трое сумасшедших митриан опустились на колени, и принялись биться головами о землю. В таверне «Морской змей» начался пожар. Люди старались выбраться наружу, но пламя не подпускало их к окнам и двери. Через некоторое время здание было полностью охвачено огнем. Изнутри больше не доносилось криков. Вокруг агонизирующей таверны стали собираться странные люди под предводительством туранца, на одном из пальцев которого красовалось кольцо с золотым павлином. Офицер практически поймал шляпу, но в последний миг она от него ускользнула. Мертвый митрианец лежал с разбитой головой. Один из псов прекратил выть и принялся жадно лакать вытекающую из трещины в черепе кровь. Два оставшихся в живых безумца продолжали своё занятие. Огонь перекинулся с таверны на соседние дома. Никто и не думал тушить пожар. Из небольшого поместья, в котором обитали Хозяева, доносились непонятные крики. Вот и второй митрианец упал замертво. Теперь полыхал весь город. Однако люди не обращали на пламя никакого внимания. Они продолжали заниматься своими обычными повседневными делами до тех пор, пока не сгорали заживо. Пламя перекинулось и на обитель Хозяев. Через несколько мгновений от неё ничего не осталось. Ветер с моря усилился. Моряки, казалось, не замечали гибнущего города. Их взгляды были прикованы к тонкой полоске горизонта. Собаки прекратили выть. Вот и третий служитель Митры завершил своё бренное существование. Офицер поймал шляпу. Наконец удалось разглядеть его лицо. Это был обтянутый кожей череп, что некогда принадлежал полумертвому старику, который когда-то был оракулом, а еще раньше крестьянином. Над погибающим городом звучал чей-то безумный смех».

Силы оставили Биреса, и он непременно бы упал, если бы чьи-то сильные руки не подхватили его.

— Довольно занимательное зрелище, — сказал стоящий у двери невысокий альбинос. — Я гляжу, ты не разучился колдовать.

Карун-Ра. Глава первого магического круга Сартоса. Очень опасный человек. Один из немногих, кого Бирес по-настоящему боялся. Никто не знал, насколько он стар. Выглядел он, как молодой человек лет двадцати пяти, с выцветшими волосами с легкой залысиной, голубыми глазами, небольшим носом и тонкими губами. Заклятье, применяемое им для поддержания внешней молодости, требовало огромных магических затрат. Казалось, оно было призвано подчеркнуть невероятную силу этого человека.

По имени главу Хозяев называли редко. Ему больше нравилось прозвище, которое он заполучил полвека назад. Тогда во время одного из своих опытов с кхарийской магией он лишил сам себя зрения. Карун-Ра призвал к себе магов и лекарей со всей Хайбории. Они осматривали его и в один голос заявляли, что лекарства не существует. Закончилось это паломничество лишь, когда сам Тот-Амон сказал, что случай безнадежный. Но Карун-Ра не сдался. Он с помощью учеников за десять лет перекопал горы трактатов по магии исцеления, и в конце концов вернул себе зрение. Но прозвище «Слепец» так за ним и осталось. Однако Карун-Ра даже гордился им и не думал обижаться.

— Я справился бы намного лучше, если бы кое-кто не прохлаждался, а помог мне!

Бирес сверлил взглядом Карун-Ра. Слепец никогда никому не льстил, потому, если и ему отвечали соответствующим образом, он нормально к этому относился.

— Полно, Бирес, — быстро проговорил альбинос. — Ты отлично справился. А мне было, чем в это время заняться. Кстати, какие мысли об увиденном?

— Бред!

Карун-Ра внимательно посмотрел на Биреса, будто пытался что-то вспомнить. Затем хлопнул себя по лбу и произнес короткое заклинание на старостигийском. Бирес вновь почувствовал себя полным сил.