Роберт Говард - Оскорбление [неоконченное] Страница 3

— Беглецы опередили нас на много дней, — сказал Кулл. — Нам некогда заниматься поисками их следов. Но местные жители, обратись мы к ним за помощью, наверняка станут лгать, так что остается полагаться лишь на собственное чутье и подобно волкам, по запаху отыскивать след оленя.

— Позволь мне допросить этих земляных червей, — обратился к нему Ка-янна, высокомерно и злобно скривив толстые чувственные губы. — Я гарантирую, что сумею заставить их говорить правду.

Кулл вопросительно поглядел на него.

— У меня есть свои способы… — уклончиво промурлыкал валузиец.

— Пытки? — буркнул Кулл, и в голосе его прозвучало откровенное презрение. — Но ведь Зарфхаана — дружественная держава.

— Неужто императору есть дело до нескольких паршивых селян? — коротко, почти ласково, поинтересовался Ка-янна.

— Ну, довольно, — отмахнулся от него царь с выражением брезгливого отвращения на лице, но тут Брул поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание.

— План этого типа мне нравится ничуть не больше, чем тебе, Кулл, — сказал он. — Но даже и свинье случается порой изрекать истину, — лицо Ка-янна скривилось от бешенства, но пикт не обратил на это ни малейшего внимания. — Давай я пошлю несколько своих парней, пусть покрутятся немного среди крестьян, порасспрашивают, может, припугнут немного, не причиняя вреда. Иначе мы можем потратить недели на бесплодные поиски.

— Сразу видно, говорит варвар, — пряча улыбку, пробурчал Кулл.

— А в каком из городов Семи Империй родился ты, о, царь? — в тон ему с притворным благоговением спросил Брул.

Келкор прервал шуточную перепалку двух друзей нетерпеливым жестом руки.

— Вот где мы находимся, — заговорил он, рисуя карту в пепле кострища концом ножен. — Фенар вряд ли поедет на север. Все мы сошлись во мнении, что в Зарфхаане он оставаться не станет, а дальше… море, кишащее пиратами и морскими бродягами. На юг ему дорога закрыта, там расположена Турания, давний враг его народа. Отсюда мое предположение: он, как и раньше, скачет на восток, чтобы пересечь границу где-то около Талунии, и двинется в пустоши Грондара, где повернет на юг, стремясь достичь лежащего на западе от Валузии Фарсуна через малые княжества, расположенные к югу от Турании.

— Все это одни догадки, Келкор, — сказал Кулл, — если Фенар рассчитывает удрать в Фарсун, почему же, во имя Валки, он мчится в совершенно противоположном направлении?

— Потому… да ты сам знаешь это, Кулл. В это неспокойное время все наши границы, за исключением самых восточных, усиленно охраняются и он не мог бы проскользнуть через них незамеченным, тем более, что с ним следует графиня.

— Я уверен, Келкор прав, — Брул только что не пританцовывал от нетерпеливого желания возобновить погоню. — Доводы его звучат убедительно, с какой стороны ни посмотреть.

— Ну что ж, этот план ничуть не хуже любого другого, — со вздохом ответил Кулл. — Едем на восток.

И войско двинулось через долины и перелески. "Какая благодатная страна, богатая и ленивая, — лакомый кусочек для любого завоевателя," — размышлял Кулл под стук копыт своей кавалерии, которую неустанно гнал вперед и вперед, не давая людям расслабиться. Они стороной объезжали города, Кулл не хотел давать искушать своих свирепых воинов впутаться в какую-нибудь свару с местными жителями. Кавалькада приближалась к городу Талунии, последнему зарфхаанскому форпосту на востоке, когда ее нагнал посланец от императора с известием, что правитель страны нисколько не возражает против движения через его страну конного отряда Кулла и приглашает короля Валузии посетить на обратной дороге его расположенную на севере страны столицу. Кулла позабавила ирония ситуации — он получил высочайшее монаршее соизволение проследовать через страну, которую он уже пересек из конца в конец и готовился покинуть.

Войско Кулла достигло Талунии незадолго до восхода солнца, после целой ночи напряженной скачки. Кулл надеялся, что Фенар и графиня, чувствуя себя в относительной безопасности, остановились на отдых в приграничном городе. К тому же атлант хотел обогнать слухи о своем появлении. Он расположил своих людей лагерем вдали от городских стен и отправился в город в сопровождении одного лишь Брула.

Ворота с готовностью распахнулись перед Куллом, когда он предъявил королевскую печать Валузии и особый символ, присланный ему императором Зарфхааны.

— Скажи, — подозвал царь командира караула, — в городе ли Фенар и Лала-ах?

— Они въезжали через эти ворота много дней назад, но в городе они до сих пор или нет, я не знаю.

— Тогда вот что, — сказал Кулл, снимая с могучей руки изукрашенный самоцветами браслет, — запомни: я просто валузийский дворянин, странствующий со своим товарищем-пиктом. Кто я на самом деле, никому знать не надо, понял?

Солдат во все глаза уставился на драгоценность, снедаемый алчностью:

— Конечно-конечно, господин. Но как быть с вашими солдатами, укрывшимися в лесу?

— Из города их не видно. А если какой-нибудь крестьянин, въезжающий через твои ворота, заикнется о замеченном им отряде, найди повод упрятать его в каталажку до завтра. Тем временем я разузнаю все, что мне нужно.

— Во имя Валки, вы хотите сделать меня предателем?! — занервничал стражник. — Я не думаю, что вы замышляете какую-то низкую хитрость, но…

Кулл тотчас сменил тактику:

— Ты разве не обязан повиноваться приказам твоего императора? А ведь я, кажется, показал тебе знак, подтверждающий, что говорю от его имени. И ты дерзнешь ослушаться? Валка, но, значит, ты как раз и есть предатель!

В конце концов, рассудил солдат, все верно: он ни за что не поддался бы на взятку — о, нет-нет! — но коли приказ ему отдавал царь, имеющий соответствующие полномочия от императора, то…

Кулл, не произнеся больше ни слова, вручил ему браслет вместе с легкой улыбкой, выдающей его презрение к свойственной человеку привычке убаюкивать свою совесть в угоду мелочным желаниям и низменным страстям, отказываясь признаться даже себе в том, что нарушает и закон, и моральные устои.

Два всадника ехали по улицам, где потихоньку начинал суетиться торговый люд. Гигантская фигура Кулла и бронзовая кожа Брула притягивали немало любопытных взглядов, и царь уже пожалел, что взял с собой не Келкора или валузийца, ибо пикта чрезвычайно редко можно было встретить в городах Востока и появление его в городе могло породить целую кучу толков, которые могли дойти и до тех, кого они разыскивали.

Кулл и его спутник сняли комнату в скромной таверне и устроились за столиком в питейном зале, надеясь что-нибудь услыхать об интересующих их людях. Но уже наступил вечер, а никто не упомянул о паре беглецов. Осторожные расспросы тоже не дали никаких результатов. Если Фенар и Лала-ах были все еще в городе, то они явно старались не афишировать своего присутствия. А Кулл очень рассчитывал на то, что прибытие отчаянного ловеласа и юной красавицы царских кровей неминуемо привлечет к себе внимание…