Лорен Кейт - Падшие Страница 30

— Зачем бы мне это делать? — спросила она, щурясь на солнце.

— Это ты мне скажи, — сказал Дэниель. — Хотя нет, не говори. Это не принесет никакой пользы. — Он вздохнул. — Послушай, я должен был сказать это раньше, когда я начал видеть знаки.

Люси села. Ее сердцебиение ускорилось. Даниэль тоже видел знаки.

— Я знаю я обидел тебя тогда в спортзале, — произнес он медленно, заставляя Люси наклонится ближе, как будто этим она могла заставить его говорить быстрее. — Лучше бы я тогда сказал тебе правду.

Люси ждала.

— Я сильно обжегся из-за девушки. — Он опустил руку в воду, сорвал цветок лилии и раскрошил его в руках. — Той, которую я действительно любил, и это было не так давно. Ничего личного, и я не намерен из-за этого игнорировать тебя. — Он взглянул на нее, и солнце высветив капельки воды в его волосах, заставило засверкать их как бриллианты. — Но я также не хочу давать тебе ложную надежду. Я совсем не ищу постоянных отношений с кем бы то ни было. Не в ближайшее время.

Ох. Она отвернулась в сторону от манящей воды, где они несколько минут назад так весело и плескались. Озеро больше не вызывало у нее желания смеяться. Как и лицо Даниэля.

Что же, Люси тоже обожглась. Может быть, если она расскажет ему о Треворе и как ужасно все тогда было, Даниэль раскроет ей свой секрет. Но подумав, Люси поняла, что просто не в состоянии будет слушать его рассказ о его любимой девушке. Мысли о нем и другой девушке — она представляла Габби, Молли, их улыбающиеся лица, большие глаза, длинные волосы — этого было достаточно, чтобы ее затошнило.

Его грустная история о разрыве отношений должна была оправдать все. Но не оправдала. Даниэль очень странно вел себя с ней с самого начала. Оттолкнул ее в первый день, даже еще до того как они познакомились, затем спас ее, прикрыв свои телом от упавшей статуи на следущий день. Сейчас он привел ее на озеро, чтобы побыть с ней наедине. Он был повсюду.

Голова Даниэля была опущена, но глаза его смотрели на нее. — Недостаточно хороший ответ? — спросил он, словно знал, что она думает.

— Я думаю, что ты лжешь, — проговорила она.

Все эти странности не могли объяснятся одним только разбитым сердцем. Люси это знала. У нее был большой опыт по этой части.

Они сидели прислонившись друг к другу, спина к спине, и сейчас он смотрел туда, откуда они пришли. Через некоторое время он горько усмехнулся.

— Конечно есть вещи, о которых я тебе не рассказал да и не собирался говорить. Я почти не знаю тебя. Я не знаю, почему ты думаешь, что я тебе что-то должен. — Он поднялся на ноги.

— Куда ты идешь?

— Я должен вернуться назад, — сказал он.

— Не уходи, — прошептала она, но он казалось не услышал ее.

Она смотрела, как он набрал воздух и нырнул в воду. Он вынырнул далеко и начал плыть к берегу. Он взглянул на нее один раз, примерно на полпути, и послал ей прощальную волну.

Затем ее сердце ускорило бег, когда он сделал круговой замах над головой в прекрасном стиле батерфляй. Даже сейчас, когда она чувствовала жуткую пустоту внутри себя, она не могла не восхищаться им. Его движения были так чисты, так непринужденны, что это с трудом можно было назвать просто плаванием.

В мгновение ока он достиг берега, создав ложное впечатление, что расстояние между ними было намного меньше, чем было на самом деле. Но Люси то знала. Его движения были неторопливы, как будто бы он совсем не торопился, и в то же время слишком стремительными для того кто действительно не рвался из воды.

Насколько срочным было его желание убраться подальше от нее?

Она наблюдала, со сложным чувством соединившим в себе отчаянное затруднение и еще более сильное искушение, как, Даниэль самостоятельно выбрался на берег. Пробившийся сквозь деревья солнечный лучик создал вокруг его фигуры ореол пылающего сияниия, и Люси пришлось смотреть на чудесное видение перед ней сквозь завесу ресниц.

Потом она задавалась вопросом, всколыхнул ли удар мяча видение в ее памяти. Или то, что она думала, что она видела раньше, было просто миражом. Уловкой солнечного света субботнего дня.

Как бы там ни было, она выпрямилась на камне, чтобы было лучше видно.

Глава 9. "Состояние невинности"

В понедельник вечером, мисс София стояла позади небольшого подиума в наибольшей из классных комнат Огастина и сопровождала свою лекцию по Религии сценами из Театра теней.[15] Она собрала своих студентов краткую обзорную лекцию по всему курсу перед предстоящим им экзаменом. Так как Люси пропустила целый месяц занятий, она справедливо полагала, что ей придется многое нагнать.

Поэтому она была единственной, кто хоть что-то пыталась конспектировать. Мало кто из остальных ребят заметил, что лучи вечернего солнца, просачиваясь сквозь высокие узкие окна западной стороны, нахально залили, сделанную мисс Софией, сцену «театра». И Люси хотя и испытывала сильное желание встать и опустить пыльные жалюзи, но еще больше она не хотела привлекать к себе внимание остальных.

Когда лучи добрались до затылка Люси, она вдруг поняла, как долго они уже здесь находятся. Утром она наблюдала за сиянием солнечных лучей с восточной стороны, создававших ореол вокруг головы мистера Коула на уроке по Всемирной истории. Она перенесла здесь духоту полуденного тепла на уроке биологии с «Альбатросом».

Сейчас же был почти вечер. Солнце уже обогнуло всю территорию кампуса, а Люси еще не покидала этот стол. Ее мышцы затели, став твердыми и неподатливыми, как неудобный металлический стул, на котором она сидела. Ее восприятие материала притупилось, словно кончик карандаша, которым она пыталась записывать слова преподавателя.

Для чего им устроили это представление с использованием марионеток? Она что, принимала их за пятилетних малышей?

Она вдруг почувствовала себя виноватой. Одна из всего класса. Мисс София была безусловно самой хорошей из всех ее преподавателей. Она даже на днях мягко поинтересовалась насколько далеко продвинулась ее работа по исследованию генеалогического древа. Люси пришлось притвориться безмерно благодарной за такое внимание и выглядела при этом немного туповатой, потому что у мисс Софии появилось желание в течение целого часа увлеченно давать ей советы о том как лучше составить доклад.

Ей было немного совестно, за свое притворство, но она была слишком занята, изучением истории жизни одного загадочного студента мужского пола, чтобы заниматься исследованием своего генеалогического древа. Сейчас мисс София в своем длинном черном платье, приподняв руки вверх, приготовилась показать им следующую картинку. В этот момент, солнце скрылось за облаками. Люси так внимательно рассматривала спину мисс Софии, что сразу заметила, внезапно появившуюся позади нее на стене Тень.

— Как вы все помните из прочитанного вами в прошлом году "Потерянного рая",[16] когда Бог наделил Ангелов собственной волей, — говорила мисс София, дыша в маленький микрофон, закреплённый на лацкане пиджака цвета слоновой кости; её тонкие пальцы в этот момент показали им силуэт совершенных крыльев ангела, — среди них нашёлся один, который перешёл черту. — Голос мисс Софии зазвучал драматично, и Люси увидела как одним движением крылья трансформировались в рога дьявола.

Рядом с Люси кто-то пробормотал, — Большое дело, да это самый старый обман в книге.

С первого же момента, как мисс София начала свою лекцию, Люси показалось, что, по крайней мере, один из присутствовавших в классе, яростно противился каждому слову, которое произносила преподаватель. Люси чувствовала растущую потребность в том, чтобы обернуться и утихомирить враждебно настроенного оппонента, может из-за того что не была особенно религиозна или может просто из-за чувства жалости к самой мисс Софии. Но она этого не сделала.

Она была разбита. Утомлена. Голодна. Вместо того, чтобы спуститься вниз на обед вместе с остальными, все двадцать студентов, посещавших курс по Религии у мисс Софии, были уведомлены о том, что так как они посещали «необязательный» (термин, совсем не отражавший действительное положение вещей, как позже сказала ей Пенни) курс лекций, то их «еда» будет доставлена к ним в классную комнату, чтобы не прерывать лекцию и таким образом, сэкономить время.

Под «едой» в данном случае подразумевался весьма скудный сухой паек, оказавшийся еще одним странным опытом для Люси в "Мече и Кресте". Рэнди ввезла в класс небольшую сервировочную тележку с тощей горкой сандвичей и несколькими кувшинами тепленькой воды.

Сандвичи были разными: с мясом, с майонезом, с сыром, и Люси с завистью наблюдала, как Пенни, чавкая, уплетает их один за другим, оставляя на кусках отпечатки зубов. Люси почти ухватила один с начинкой из холодного мяса, когда Кэм внезапно слабо пихнул её плечом. Он разжал кулак и показал несколько свежих плодов инжира. Нежные, размером с крупный грецкий орех, плоды с натянувшейся, почти прозрачной тёмно-фиолетовой кожицей делали их похожими на драгоценные камни в его руке.