Джулиана, или Ведьминские козни (СИ) - Кальк Салма Страница 30

— Я, скажем так, не исключаю такой возможности. Но я не исключаю и других. Может быть, я еще кому-то дорогу перешла?

— Другой такой бешеной ненависти я просто ни у кого не знаю, — ответила Кьяра.

— Разберемся… — начала было Элоиза, но голову повело.

Она шагнула к стене и оперлась на нее, но это не помогло — сознание погасло, и то, как её бесчувственное тело сползало на пол, она уже не ощущала.

22. Подозрения

* 41 *

Кьяра испугалась. Нет, не просто испугалась, а очень сильно испугалась. И первую минуту вообще не могла сообразить, что ей делать. Вокруг пусто, из офисов все давно разошлись, звать на помощь некого.

Потом вспомнила про существование телефона, схватила, долго металась по списку доступных ей контактов, и наконец, сообразила.

— Детка, я немного занят, ты можешь перезвонить через полчасика? Или я сам тебе позвоню, как освобожусь? — промурлыкал в телефон Гаэтано Манфреди, второй заместитель монсеньора и один из ее близких приятелей.

— Да я не просто так, я по делу, дай договорить, — рявкнула Кьяра. — Позвони монсеньору и скажи, что донна Эла упала в обморок! В своем кабинете! А я тут, но я вообще не знаю, что делать! Понял?

— Погоди, — соображал он быстро, уж всяко быстрее, чем она. — Я сейчас передам ему телефон, сама все скажешь.

Кьяре стало совсем страшно — как, вот прямо сейчас ей объяснять самому монсеньору, что случилось?

— Слушаю вас, сударыня, что произошло? — услышала она в трубке спокойный властный голос.

— Монсеньор, донна Эла упала в обморок, вот прямо сейчас, в своем кабинете, я не знаю, что делать. Она тут лежит, и руки у нее холодные! Я подумала, что нужно вам сказать! — а может, она неправа, и ему это вообще не надо?

— Я сейчас подойду, — голос не дрогнул, но что-то в нем изменилось, что-то такое, чего она бы объяснить не смогла. — Вы сообщили Бруно?

— Не сообщила, у меня нет его телефона, — вдруг градом полились слёзы, она прямо не знала, что с ней такое.

— Так, спокойно. Будьте, пожалуйста, с Элоизой, я сам позову Бруно и сейчас мы придем. Не уходите никуда, хорошо?

— Конечно, — всхлипнула Кьяра.

Монсеньор отключился, а она взяла на кофейном столике салфетку и принялась вытирать слезы.

Он появился минут через пять, а то и меньше, она только и успела, что сопли подобрать, еще не хватало тут при нем рыдать.

— Добрый вечер, — бросил ей и опустился на пол возле донны Элы.

Погладил ее по щекам, пару раз поцеловал — и о, чудо! — она открыла глаза. Задышала громко, зашевелилась.

— Монсеньор? Вы здесь? Что со мной?

— Я бы сам очень хотел знать, что с вами, сердце моё. Наверное, вы слишком много работаете, — сказал по-французски, тихо и мягко, Кьяра ни разу еще не слышала, чтобы он так с кем-то разговаривал, ну да она его встречала нечасто и знала в основном по рассказам парней из безопасности. — Я думаю, что в кресле вам будет лучше, чем на полу, вы согласны? — он повернулся к ней и вдруг вернулся на итальянский. — Сударыня, принесите, пожалуйста, воды.

— Да, конечно, — Кьяра подскочила с пола, выбежала в приемную, налила там воды и вернулась.

Донна Эла уже сидела в кресле, монсеньор сидел рядом с ней на подлокотнике, обнимал её за плечи, а второй рукой держал безжизненно лежащие пальцы.

— Спасибо вам, — сказал он ей. — Вас ведь Кьяра зовут, так?

— Да, монсеньор, — кивнула она и протянула ему стакан, потому что давать его донне Эле было бесполезно. — Вы же сами все сделаете, да?

— Конечно, — кивнул он и поднес к губам донны Элы стакан.

И тут в кабинет стремительно вошёл дон Бруно.

— Что случилось? — он подошел к донне Эле и взял ее за руку.

— Уже очнулась, как видишь, — ответил монсеньор. — Но когда я вошел, лежала на полу и не подавала признаков жизни. Скажите, Кьяра, вы видели, что она здесь делала?

— Когда я пришла убираться, донна Эла сидела за компьютером. Потом она пригласила меня пить кофе, мы его пили, потом я убрала чашки и прочее, донна Эла собрала свои бумаги и уже надумала уходить, но вдруг упала, — Кьяра сама не знала, почему решила скрыть происшествие с булавками. Но она чувствовала, что без разрешения донны Элы об этом говорить не следует, вот не нужно, и все тут.

— Элоиза, это опять какие-то ваши шуточки с организмом? — хмуро сказал дон Бруно. — Или тут дело в чем-то, чего я не знаю? Я бы рекомендовал вам обследование, и не далее, как завтра с утра. Монсеньор, это официальное распоряжение. Вы сможете проследить за тем, чтобы оно было выполнено?

— Безусловно, — кивнул монсеньор. — Будет отказываться — сам за руку приведу. Элоиза, вы слышали?

— Да, монсеньор, слышала. Можно, я подумаю об этом завтра? — сказала она очень тихо.

— Посмотрим, — он и впрямь посмотрел на нее как-то очень внимательно. — Бруно, что сейчас можно для нее сделать?

— Доставить в комнаты, уложить, если получится — накормить. А завтра жду вас, Элоиза, в девять утра, — он кивнул всем и вышел.

— Кьяра, позвоните Анне и попросите прийти в апартаменты госпожи де Шатийон. А потом берите её сумку и догоняйте нас.

— Двери-то запереть? — уточнила Кьяра.

— Конечно. Запирайте и догоняйте.

* 42 *

Элоиза забралась на диван с ногами, рядом сидел Себастьен, перед ними на столике стоял ужин. При попытках шевелиться голова еще кружилась, поэтому она как раз не возражала против обследования. И она бы еще к какой-нибудь из Доменик съездила пообследоваться, но это уже позже. И только после того, как организм будет гарантированно в порядке, можно будет заниматься чертовыми булавками.

Себастьен привел ее домой, Кьяра принесла из офиса вещи, Анна пришла и приготовила ей всяких капель и отваров, а потом организовала ужин. Жизнь в целом продолжалась.

— Элоиза, а все-таки, что случилось? Почему-то мне кажется, что дело не в переутомлении от большого количества работы, — он был ласков и недоверчив, впрочем, она, будучи на его месте, тоже вытрясала бы из него подробности всеми доступными способами.

— У меня нет достоверных данных. Только слухи, сплетни и домыслы. Я могу вам сказать — да, я предполагаю некоторое недоброжелательное вмешательство в мое личное пространство. Я могу протряхнуть мозг тем, кого подозреваю, но будет ли это доказательством? Мне бы не хотелось рисковать репутацией всего штата сотрудников в целом, потому что объекты моего, гм, исследования будут скандальны и многословны. За руку никто не пойман, а мне хотелось бы, чтобы был пойман, или чтобы как-то иначе, но вопросов бы не было.

— Может быть, вы все же перетряхнете мозг? Так, для того, чтобы знать, в каком направлении искать?

— Более того, я собираюсь это сделать. Завтра же.

— Стоп, завтра вы идете к Бруно!

— Иду. Но я надеюсь, что это не на весь день.

— Имена-то назовете?

— В отделе Бернара Дюрана есть дама по имени Паола Перини.

— Знаю такую, да, что-то несложное выполняет, вполне заменяемый сотрудник.

— Было бы хорошо отследить её контакты вне дворца.

— Ищем что-то конкретное?

— А вот я и не знаю. Она у меня не работает, поэтому вызвать на приватную беседу, не вызывая подозрений, не получится, можно спугнуть. Видимо, это уже позже.

— Последим, — Себастьен плеснул вина в бокалы, взял свой. — А кто ещё?

— Всеми нежно любимая госпожа Уильямс.

— Вот уж и вправду нежно любимая! Она умудрилась разозлить парочку настолько приличных и невозмутимых обычно парней, что я просто смотрю и удивляюсь.

— Она ходила с ними на свидания? — усмехнулась Элоиза.

— О, вам рассказали? Не только ходила, еще и принимала подарки, а потом позволяла себе весьма неласковые высказывания в адрес дарителей. Мне их жаль, конечно, но единственный совет, который тут можно дать — не связываться с дурами. Особенно — с избалованными самовлюбленными дурами. Вы не хотите поучить означенную барышню манерам?