Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина Страница 30

Оберон замер, глядя на меня с подозрением, а я отвернулась от роскошных блюд, но не сумела отвертеться от соблазнительных запахов.

— Если смертный съест в волшебном мире хоть кусочек, то он останется в волшебном мире навсегда! – выдала я, пытаясь отогнать от себя чарующий аромат еды и неприятностей. Неприятности пахли ночной фиалкой, а мое лицо развернули в свою сторону и взяли его за подбородок.

— Значит, причина в этом, не так ли? – нехорошим голосом произнес Оберон, а старалась смотреть на него жалобно-жалобно, в надежде, что неприятности обойдут меня стороной. – Я решаю, а не кусок мяса, кто останется в этом мире. Я решаю, а не салат, кто проведет здесь всю жизнь, а кто не самую лучшую ее часть в качестве наказания за преступление против моего народа. Я, а не пирожное, убиваю тех, кто посмел встать на моем пути.

— Ты никогда не знаешь, скольких убило пирожное, — обиделась я, глядя на тяжелый взгляд, не предвещающий ничего хорошего. – Просто те, кто выжили, нахваливают его. На счету пирожного может быть куда больше трупов, чем на твоем.

— Ешь, — сурово произнес король фей, делая глубокий вдох. Мне кажется, мы с ним немного синхронизировались. В тот момент, когда у него обрывается терпение, у меня обрывается сердце.

Я видела, как пирожное в его руке двигается к моему рту. Нет! Не надо! Я, конечно, верю, но … Не-а!

— Ваше Величество! – распахнулась дверь, а в комнату влетел стражник, но увидев меня тут же умолк.

Оберон положил пирожное, вытер руки об салфетку, бросил на меня взгляд, от которого у меня по его мнению должен тут же прорезаться аппетит, и вышел за дверь.

— Хорошо, — произнес он, закрывая дверь. – Несите платье.

Он повернулся ко мне, а служанка влетела в комнату, неся на руках перед собой белоснежное платье с роскошной вышивкой в виде цветов.

— Что случилось? – спросила я, глядя на то, как король фей нехорошо посмотрел на дверь.

— У нас свадьба, — произнес он, а меня уже извлекали из плаща, трамбуя в белоснежное платье.

Повисла не только моя челюсть, но и неловкая пауза. Простите, но мне впервые угрожают свадьбой. Я просто морально не была к этому готова.

— А то, что мы мало знакомы? – робко поинтересовалась я, чувствуя, как усердная служанка застегивает на моей спине маленькие пуговички. Мне кажется, мои волосы приобрели нужный объем для свадебной прически, встав дыбом от такого предложения!

— Нет, не смущает. Все равно это ненадолго, — процедил Оберон, а я уже посматривала на еду, а внутренний голос орал: «Тебе же предлагали выход!».

— Мы должны узнать друг друга получше, прежде чем принимать такое ответственное долгосрочное решение, — робко продолжала я, глядя на разъяренного Оберона, который всем своим видом показывал радость от будущего торжества.

— Мы быстро. Туда и обратно, – усмехнулся он, а я наконец-то поняла значение фразы: «сходила замуж». «Сходила замуж? Вне зависимости от поставленных целей и полученных результатов, вовремя смойся!», - глубокомысленно произнес внутренний голос, рассуждая о чем-то своем.

— Мне кажется, — настаивала я, пока мне расправляли шуршащую, как лес, юбку. – Что для такого важного решения нужно все взвесить!

— Ты хочешь сказать, что ты так много весишь, что я не удержу тебя на руках? — задумчиво отозвался Оберон, а настроение у него портилось так, что моя рука едва не потянулась к еде.

— Я морально не готова к такому! – пылко возразила я, нервно осматриваясь по сторонам в поисках путей к отступлению.

— К этому никогда морально готовыми не бывают! – так же задумчиво отозвался Оберон, пока степень моральной готовности к браку уменьшалась прямо пропорциональное его решительности.

— Давай не будем, а? – взмолилась я, глядя на его задумчивый профиль. В какой-то момент ректальный холодок стал нашептывать, что отказываться нужно очень деликатно. Особенно в тот момент, когда Оберон пристегнул ножны с мечом и плащ. – Не то, чтобы я совсем не хотела, или… Дело не в тебе, дело во мне… Ну ты понимаешь…

На моей руке блеснул знакомый светящийся наручник, а я поняла, что ничего общего с обручальным кольцом он не имеет! Меня подняли на руки, зажав подмышкой, словно ручную кладь, вышли за дверь.

— Пусти, — проскулил маленький наныл, подленько пытаясь укусить. На меня сурово посмотрело суровое лицо мужика, который не предлагает замуж, а берет туда. Оберон произнес заклинание, а по его груди стал расползаться черный доспех. Драный плащ, появившийся из ниоткуда, взлетел лохмотьями, подметая белые ступени дворца.

Нас уже ждал тот самый огромный плотоядный конь, роя копытом камень. Смущало не то, что он рыл каменные плиты, а то что у него получалось! Меня ловко перекинули через седло, взлетели сами, прижимая к себе, конь ударил копытом и вокруг нас стал сгущаться серый, грязный туман.

— Да здравствует охота! – послышались сиплые голоса позади. Ну правильно, вместо роскошной свадьбы – брачное путешествие! Мамочки! Ой! Пустите меня! Верните меня обратно!

Конь набирал высоту, а зверек наныл вцепился в Оберона изо всех сил, изображая истеричную кошку. Мы пронеслись мимо волшебных звезд, зависших в мутной фиолетовой дымке. Видимо, мне решили показать напоследок показать солнышко. Черные нити тьмы разрывались по обе стороны. Тьма становилась гуще, а я сердце замерло в тот момент, когда внезапно она рассеялась, а мне в глаза ударило яркое, жгучее солнце. Подслеповатым ежиком я щурилась на его лучи, чувствуя, как из неподготовленных глаз обильно текут слезы.

— Солнышко, — икнула я, покрепче вцепившись в Оберона. Непривычное голубое небе таяло белоснежными облаками, а глаза, привыкшие к фиолетовому полумраку вечных сумерек, щурились и текли. В лицо ударил свежий ветер, заставив захлебнуться им. Его прохладные порывы бежали мурашками по коже.

Пока мы летели, я мысленно смирилась с тем, что еще немного и два кольца, два синхронных конца и посередине гвоздик из характеров станут реальностью. На мгновенье я посмотрела вниз, чувствуя, что вот-вот истерично заору: «Не бросай меня!». Я чувствовала его руку на своей талии. Он ведь не бросит… Может, в этом и заключается начало большой-большой любви? Может быть, именно с плаща на плечах начинаются волшебные сказки про «жили они долго и счастливо»? Не с поцелуя, не с объятий, а именно с таких мелочей?

Мы неслись по небу грязной тучей, а под нами сквозь рвань облаков мелькали леса, поля, крыши домов. В меня чуть не врезалась птица, которую Оберон отбил рукой. А я видела, как другие птицы беззаботно кружат в глубокой синеве небес, зато вокруг нас орали хриплыми голосами вороны. Впереди нас мчались страшные, костлявые собаки, чьи спины виднелись в грязной дымке грозовых туч, а сквозь свист ветра доносилось их яростное рычание.

— Ты бы хоть собачек покормил, — жалобно заметила я, намертво вцепившись в чужой доспех. Рука прижала меня крепче, заставив посмотреть на нее задумчивым взглядом. За всю жизнь, я ни разу не встречала кого-то, кто будет бегать за мной с тарелкой, кого-то, кто готов заплатить за мою жизнь огромные деньги, кого-то кто действительно не захочет отпускать…

Я чувствовала себя такой маленькой и хрупкой, видя огромную руку в черной перчатке, сминающую белоснежное кружево платья. Он красив, умен, имеет собственное мнение. «В наши тяжелые времена недостаточно иметь собственное мнение. Нужно уметь иметь тех, кто его не разделяет!», - подсказывал внутренний голос, косясь на рукоять меча. Не то, чтобы я была почти согласна, но уже не так сильно против.

Грозовой фронт надвигался на красивый, изящный замок, тонкими башнями цепляющий облака. Мы пошли на снижение, а я чувствовала себя синоптиком, не просто обещающим, но вполне вероятно организующим, осадки!

Пока я мысленно молилась всем богам этого мира, идя прямо на таран огромных врат, с грохотом закрытых аккурат перед нашим прибытием, отряд, успевший крикнуть: «Держать строй!», разлетелся в разные стороны, громыхая доспехами и оружием. Прямо перед столкновением створки разлетелись, аплодируя нам о каменные стены, а мы всей кавалькадой влетели в роскошный зал, в котором пахло соблазнительным шашлыком.