Волчий пастырь. Том 3 (СИ) - Delacruz Angel Страница 30

По взглядам и построениям бойцов Вольфсангеля я видел, что готовилась атака на меня. Но это видел не только я: не сразу заметил, что рядом со мной уже стоят Ливия и Кавендиш, а чуть в отдалении я заметил серое марево маскирующей пелены магистра Никласа.

Охотники на волков, увидев защиту, отказались от идеи быстрого выпада в мою сторону и частично перестроились – большая их часть выстроилась для отпора варгрийским всадникам, но часть прикрывала тыл инквизиторов от нашей троицы.

Гвардейцы Дракенсберга также окружили маркграфа. Сам же он в замешательстве смотрел на тело верховного жреца, по-прежнему бьющегося в судорогах агонии рождения адской твари. По идее слепой старец давным-давно должен был бы восстать. Но ему препятствует сила амулета одноглазого бога – вдруг понял я. Получается, что рожденная адским пламенем тварь в теле уже инициировалась, но власть над телом получить еще не может из-за артефакта амулета. Первый раз такое вижу. Впрочем, предательство богом своего прислужника я тоже впервые вижу, так что не особо удивился происходящему с телом жреца. Самые разные вещи то и дело случаются в первый раз.

Едва я собрался было обратиться к Дракенсбергу, как в этот момент на поле тинга появились новые действующие лица. За нашей спиной, напротив тех склонов, на которых расположились охотники за волками и сверху варгрийские всадники, вышло несколько десятков человек в тяжелой защитной артефакторной экипировке. Синие отблески активированных щитов-эгид, темно-синие мундиры, ультрамариновые глаза – гвардия Дома Лариан. Эскорт Дженнифер, сопровождающий ее в Северный круг. Гвардейцы Лариан остановились на вершине холма, но от них отделилась тонкая фигурка: Дженнифер, в обтягивающей синей форме боевого мага легко сбежала по склону холма и подошла к нам.

– Прости, я готова все объяснить, – немного смущенно улыбнулась она мне, вставая чуть позади магистра Никласа. Который с ее появлением вышел из укрытия пеленой невидимости. Дженнифер приблизилась к нам первой не просто так – гвардейцы Дома Лариан уже спускались вниз, проходя синей стрелой через красное море толпы нордлингов делегаций земель Восточного клыка. Кивнув Дженнифер, я посмотрел на нее совсем мельком – в воздухе висело напряжение, хоть руками собирай, сейчас точно не время на вопросы «что произошло на балу?» и «как добралась, как дорога?»

Гудели защитные щиты, сверкало активированное артефакторное оружие, делегации северных земель собирались в тесные группы по территориальному признаку. Многие бросали взгляды на жрецов, но слуги богов также находились в замешательстве, оглядываясь то на мглу тумана богини Хель за спиной, то на подергивающейся труп верховного жреца со вскрытой и проломленной грудной клеткой. В которой уже плескалось адское пламя, прямо как лава в жерле вулкана. Никто из жрецов не привлекал к себе внимание, и явно не желал этого делать. И это понятно – когда рядом на происходящее пристально смотрит богиня мира мертвых, такой поступок не кажется умным.

Все ждали, никто не хотел начинать следующий акт действия первым, привлекая ненужное внимание. Значит, придется это делать мне.

– Ты, по недоразумению названный тингом владыкой Айлгвена! – посмотрел я в слезящиеся на ледяном ветру глаза Дракенсберга, указующе ткнув в него перстом левой руки.

– Верховный жрец, который мог провозгласить и утвердить волю богов, нас покинул не прощаясь. Но мы с тобой должны уйти отсюда с единой правдой. Поэтому я, победив твоего ратоборца, еще раз спрашиваю тебя – признаешь ли ты себя полностью виновным или готов выйти сюда на площадь, чтобы под взглядом богов попробовать доказать свою правду?

Гвардия Дракенсберга, ощерившись оружием, окружила маркграфа, который с красным от ярости лицом наблюдал за мной. Судя по виду, он сейчас не боялся и в присутствии инквизиторов чувствовал себя вполне уверенно. Вот только не совсем понимал, что делать, чтобы не разгневать богов и не нарушить законы тинга Северного круга. И молчал.

– Ну, сейчас будет мясо, – совсем негромко произнес я, готовясь обратиться уже не только к Дракенсбергу, но и к Высокой женщине.

– Рейнар, подожди, – вдруг оборвал меня Кавендиш.

Коротко глянув на него, я увидел, что взгляд Кавендиша устремлен в сторону сине-белого сосредоточения гвардейцев Дракенсберга. Среди которых выделялись инородными цветами два ярких пятна: алое платье маркизы Дракенсберг и черный с серебром костюм инквизитора совсем юной девушки – эти две женщины привлекли мое внимание еще тогда, когда делегация Дракенсберга появилась на поле тинга.

Сейчас они были ближе, так что я разглядел на юной деве знаки отличия: младшая судья инквизиции. И она сейчас, как и до поединка, явно нервничала и откровенно боялась происходящего, испуганно осматриваясь; а вот дама в алом, первая и старшая жена Дракенсберга, маркиза Мари-Мадлен Лавиолетт, напротив, внешне сохраняла полное спокойствие, даже ободряюще придерживая спутницу за руку. Хотя и у дамы в алом я увидел побелевшие от волнения губы.

Кавендиш вдруг, взглядом заставив жену Дракенсберга посмотреть на себя, скупо взмахнул рукой приглашающим жестом. Маркиза словно ждала сигнала – потянув за собой юную деву в мундире Инквизиции, она стремительно выбежала из толпы гвардейцев Дракенсберга.

– Стоять, с-сучка! – громыхнул голос Дракенсберга, лишь на пару мгновений оцепеневшего от удивительного зрелища бегства собственной жены.

Повинуясь импульсивному посылу выкрика, один из гвардейцев попытался остановить бегущую маркизу – ударив ей плашмя артефакторным мечом по ногам. Но его клинок и руку вдруг захватило вырвавшееся из земли мглистое серое щупальце. Ломая кости, щупальце вырвало из сустава и выгнуло руку с мечом, который вошел острием гвардейцу прямо в горло.

Произошедшее увидели не все, но все услышали возглас удивления и боли, а также прервавший его предсмертный булькающий крик. Но в этот момент произошло еще кое-что: меня ощутимо дернуло за руку – так, что я с трудом остался на месте. Но руку поднял, и из меня в этот момент словно вытащили частицу души. Было не столько больно, сколько неприятной потерей. Внутри образовалась ощутимая пустота. Это всего лишь ушла серость мглы из моих энергетических каналов астрального тела – понял я через мгновение, когда руку перестало тянуть уходящей силой.

Ушла печать Хель – окончательно понял и почувствовал я, когда сорвавшийся с моей ладони серый взблеск мглистого вихря, выглядящий так, словно я его бросил, прилетел в маркграфа и обвил его будто ловчая веревка-боло с двумя грузами на концах. И не просто обвил, а буквально разодрал плоть – массивный маркграф, захлебываясь кровью, упал на колени, пытаясь закрыть ладонями рвущийся из горла алый фонтан. Буквально несколько секунд, и Дракенсберг тяжело рухнул ничком, а его тело принялось усыхать так же, как и тело Хейга до этого.

Маркграф умер быстро, страшно и неожиданно, но его гвардейцы и охотники на волков сдаваться не собирались. Последние так вообще, через одного блестящие алыми глазами силы красного лириума более чем серьезные противники. Они явно намеревались подороже продать свои жизни, и чувствую, что прежде чем они все умрут мы кровью умоемся. Но чувствовал я ошибочно, все пошло совершенно не по плану: каждый из гвардейцев маркграфа и охотников на волков, едва тело Дракенсберга истончилось, вдруг оказался в центре водоворота из мглы. Слышались крики ужаса и боли, хрустели кости, и с непередаваемым звуком рвалась плоть.

Никто – ни мы, ни варгрийские всадники, ни сопровождающие Дженнифер воины Дома Лариан ничего не успели сделать. Никто из нас даже не нанес ни единого удара. Более того, ни единого удара никто не отразил – часть склона холма с карателями инквизиции Вольфсангеля и гвардейцами Дракенсберга погрузилась во мглу тумана, из которой доносились утихающие предсмертные крики.

Еще минута и на склоне холма – там, где были инквизиторы, уже все закончилось.

Ни крови, ни тел. Но и склон не был пустым – Хель забрала только плоть, кровь и души. Одежда, оружие, личные вещи, артефакторные доспехи – все осталось лежать на земле.