Галина Краснова - Любимая игрушка Страница 30

– Конечно я не против! Вы шутите? Я себя люблю, и это чувство глубоко взаимно!

Целестин и принцесса так слаженно фыркнули, что у меня появилось подозрение о возникшем между ними романе. Нет, ну так нечестно. Мне тоже этот блондин нравится! Хотя это и не всепоглощающее чувство, которое заставляет людей сходить с ума и бросаться в окно или совершать другие глупые поступки. Это другое. Я чувствую себя с ним надежно и спокойно. А меня учили, что именно за таких надо выходить замуж.

Мой оценивающий взгляд Целестин выдержал, даже не поморщившись. Только аристократично приподнял подбородок.

– Лина, ты мне безумно нравишься. Но между нами ничего не будет. Так что не бросай на меня такие взгляды.

Француаза напряглась, а я чуть не рассмеялась.

– И почему же между нами ничего не будет? Я не привлекаю тебя как женщина?

Кнерт смутился. Еще бы - я так вызывающе изогнулась, что даже алкоголик за соседним столом протрезвел и начал прихорашиваться. Этому танцовщиц учат не только на уроках хореографии, но и во всех клубах. Чтобы даже самая завалящая вобла умела завлекать мужчин, доводя их до полного подчинения низменным инстинктам.

Целестин немного оттянул ворот рубашки и украдкой вытер испарину. Я же перестала выгибаться. Не люблю этого. Как-то ненатурально. И проституцией попахивает. В общем, не признаю такой способ завоевания мужчин. Все должно быть естественно!

Француаза бросила уничтожающий взгляд на будущего Императора. И совершенно зря. Такому изгибу можно каждую научить (ну, или почти каждую - бывают и безнадежные варианты), а вот сопротивляться "магнетизму" могут лишь считанные единицы нормальных мужчин и принадлежащие к сексуальным меньшинствам.

– Лина, не делай так больше. Я все-таки не железный. А ты потом будешь жалеть. И ответ на твой вопрос такой: да, ты привлекательна как женщина, но для меня ты важнее как друг. Есть еще одна причина, но я тебе ее назвать не могу. И вообще, шла бы ты к Дею. Он за тебя так переживал, что если проснется и не увидит рядом - все вокруг разнесет.

Этот постоянно придирающийся демон беспокоился за меня? Приятно. Вот только щеки предательски вспыхивают, когда я вспоминаю, что за сцену устроила в том злосчастном подвале. А все равно приятно, что он кинулся меня спасать, бросив свои дела. Я почувствовала себя нужной.

Буркнув что-то товарищам, я тяжело поднялась в комнату, которую изначально должна была делить с принцессой, но неожиданная болезнь внесла свои коррективы - и место Француазы занял демон.

Дей еще спал. Решив не будить измученного кнерта, я вновь улеглась на кровать, с удовольствием расслабляя каждую мышцу. Прекрасный повод поразмышлять.

Я попала в этот мир больше трех месяцев назад. Он встретил меня неласково. И в моей душе поселились ненависть, недоверие. Но самое главное - страх. Страх перед рабством, побоями, насилием, предательством. Встретив Дея, я психовала, потому что именно предательства боялась с его стороны. Но все же, я была вынуждена приблизить его к себе. И разве я хоть раз пожалела об этом? Да, я хотела сбежать, но только потому, что боялась к нему привязаться. А теперь уже поздно. Я не хочу расставаться ни с кем из них. Особенно - с Деем. Он колючий, вредный, но все равно такой... родной, что ли? Да, именно родной.

Перевернувшись на живот, я уткнулась носом в подушку. Рядом на кровати приземлилось что-то тяжелое. По мурчанию я распознала Инди. Пушистик немного покрутился и устроился в ногах, вызвав у меня усмешку. Ну и как я уйду от них? От Инди, Дея, Целестина и Француазы. Но это - с одной стороны. А с другой - мой родной мир, где мама, папа, однокурсники и привычная жизнь, где никто не пытается сделать из меня игрушку.

От сложных размышлений меня оторвал скрип кресла. Повернув голову, я встретилась взглядом с рассматривающим меня Деем.

– Очнулась, значит. Ну, теперь расскажешь про своих преследователей? Или и дальше будем играть в несознанку?

Зараза. Манипулятор. Ехидна. А ведь придется признаться.

– Из родного мира меня вырвал сын графа Ангри, неосторожно играя с амулетом. И, соответственно, я стала рабыней графа. Из замка я сбежала, убив четверых гвардейцев и прихватив - помимо зелий, денег и драгоценностей - два ценных артефакта: амулет и сумку. Гвардейцы три дня гнали меня по лесу, как какую-то дичь, и почти поймали. Я спряталась под камнем на границе между землями графа и герцога. Удача мне улыбнулась в тот раз. Меня не заметили, а появившиеся люди герцога сразу же прогнали капитана, его сына Трэнка и прочих. Надеюсь, ты его убил, и мне не придется опасаться насильников.

Я уткнулась в подушку, стараясь не смотреть в завораживающие, вынимающие душу, глаза демона. Черт, неужели я влюбилась? Как не вовремя. Ну что может быть общего между мной и Деем? Он - принц, а я, в переводе на их понятия, почти никто. Даже не аристократка, а просто дочь зажиточных родителей. Я для него могу быть только игрушкой. А на эту роль я больше никогда не соглашусь. Нет, все же будет легче, если я уйду.

Теплая ладонь легла мне на затылок и потрепала по волосам.

– Лина, я убил Трэнка и его людей. Остался лишь один, он в подвале. Я его допрашивал. Скажи мне, кто еще опасен для тебя - и я убью его. Потому что никто не смеет причинять боль моей... тээнерин.

И в это мгновение я поняла одну важную вещь: его прикосновения мне не неприятны! Даже наоборот. Точно: втюрилась. Надеюсь, это просто юношеская влюбленность, и она быстро пройдет. Иначе будет плохо. И не только мне. Кнерта я тоже буду постоянно изводить, проверяя его чувства.

Будто ощутив мой внутренний разлад, Дей убрал руку.

– Прости, я забыл, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются посторонние.

Нет, он специально меня злит! Сто процентов! Но все же я взяла себя в руки и сказала правду:

– Мне нравятся твои прикосновения. Ты не посторонний.

 Турвон Дей Далибор

Жесткое кресло уже давно перестало казаться пыточным инструментом. Просто очень хотелось спать. Два дня уже я просидел рядом с Линой, которая все не просыпалась. Зелье подействовало безотказно, убрав не только новые раны, но и старые шрамы. Но зато из этих двух дней большую часть она металась в бреду, отбиваясь от преследователей и скуля от страха и боли. Хотелось немедленно отправиться в логово этих уродов в красных плащах и уничтожить их всех. Но отходить от своей тээнерин я не мог. Мы с братцем допросили единственного выжившего свидетеля, и он честно рассказал о том, как изгалялись над девчонкой в крепости графа, о том, как охотились за ней, гоняя по лесам, как ловили уже в городе, как били, собираясь потом отдать на растерзание всем принявшим участие в этой охоте. Убивать ее не собирались, даже запаслись хорошим зельем, чтобы поставить на ноги после побоев, но... Что-то мне подсказывает: она не смогла бы пережить такое надругательство.