Артем Каменистый - Девятый Страница 30

Ну что ж… количество предоставленных мне роялей опять сократилось… Я-то думал, что меня выручило знание латыни, а вот как, оказывается… Ответь я ему на чистом монгольском, он бы не сомневался, что это и есть секретный язык стражей: главное – вид при этом уверенный должен быть. Так что наследие римлян из списка крупногабаритных музыкальных инструментов вычеркиваем – спасло меня не оно… или не совсем оно. И что у нас остается в кустах? Только странный попугай, благодаря которому меня сочли стражем. Но еще не известно – к добру это или наоборот, так что…

А еще, получается, сэр Флорис не столь уж и умен, раз на «homo sapiens» купился. Слишком доверчив… Хотя… дитя своей бесхитростной эпохи…

Флорис тем временем подозвал ту самую стройную «официантку», указал на мою посуду:

– Подливай сэру стражу – ему можно. А вот остальным хватит – и мне тоже.

– Почему хватит? – не понял я.

– Да дело у нас еще есть… до рубки дойти может… не надо во хмелю за оружие браться. Видели ведь, что с Напой приключилось? Разорили подчистую… Сэр страж, вы, наверное, подзабыли, но побережье это все под поганью давно – самое что ни на есть древнее поганое место. И мы посредине. Такие вот дела…

Я понятия не имел, о чем он говорит, но молчать не стоит – отделываясь неопределенными словами, можно создать впечатление, что хоть частично разбираешься в происходящем: прослыть дураком – последнее дело.

– Да уж… не повезло вам с этим…

– Вот и я о том же – будто в гнездо осиное влезли, в самую середину, и прячемся тут. Погань ведь к границам своим жмется, где добычи побольше: здесь обычно тишь и благодать. Только мы ведь высадились еще прошлым годом – даже поля расчистили и озимые успели посеять. С тех пор огораживаемся здесь, ждем королевского маршала с войском и отряд церковников обещанный. А ни души пока не пришло – вообще никого: вы – первый, кого увидели. Я уж обрадовался – решил, что с вестями вас прислали, да и попугай ваш не лишним будет: для поиска логова очень полезная птица. Погань чует лучше всех – шипит на нее из большой дали, будто болотный змей за хвост пойманный. А то ведь кончилась у нас спокойная жизнь: полезла на нас погань. Уже шесть деревенек разорила подчистую. У них десятка четыре мелких при бурдюке упитанном – не выстоять там против них было. Вот и приходится народ спешно в Талль прятать – видите ведь, как здесь многолюдно стало? Шайка эта нам здесь не страшна, но вот округу они держат крепко. Пахать не сможем мы больше – считайте, в осаде теперь. Надо бы логово их выследить, да только как попало они его мастерить не будут, а на серьезное дело у меня воинов не хватит. Вот и получается, что им не достать нас, а нам – их. Только вот они подмогу получать могут, да и в деревеньках тех пойманный народ опоганили или на бурдюк пустили, а нас ведь больше не становится. Не станут они терпеть такое в гнилом сердце земли своей – начнут всерьез доставать рано или поздно. Сгинем все, если помощи не будет. Замыслил вот попробовать их пощипать. Нас король сюда не одних прислал – ссыльных еще ватага есть: иридиане. Вера у них умеренно-еретическая, но с полезным зерном: погань от правильного отделяют. Убрали их сюда, под надзор церковный, только вот не получилось никакого надзора – убили нашего священника по зиме, с тех пор никто им не указ. Напа почему разорена, и еще четыре их деревеньки? А потому, что отказались они в Талль уходить – так и сидят на задах, о чуде молятся. Своих я после первого случая сразу укрыл, а их – никак… Сгинут все – не верю в чудо я. Зато в сталь добрую верую – она такому делу всегда поможет. Убежище у погани недалеко от Напы – не спешили они там, как Цезер говорил. А ведь рядом с ней главная деревня иридиан – Анеш. Дорога хорошо набитая – думаю, погань не совсем уж слепая и все это приметила. Не сегодня, так завтра на Анеш пойдет.

– Вы хотите дать там бой?

– Да, сэр Дан, – тут даже не хотение, а сильная необходимость. Под Анешем поля широкие во все стороны – ровное и удобное место. Конному раздолье – не укрыться им от удара нашего, если из лесу выберутся под стены. Будь у них даже полсотни мелочи – раскатаем. Бурдюк на пашне не страшен – неповоротлив больно, – и если не мешкать, то в землю не втопчет, только лошадей пугать сможет. В темноте они беды ждать не будут от нас – вольготно пойдут. А мы на опушке со своей стороны засядем, и как только они покажутся, начнем. Луна нынче не сильно еще убыла, кони у всех, кто там будет, боевые, широкоглазы – темнота невелика помеха. В лес, конечно, врываться не станем, но на поле не хуже, чем днем, получиться должно все. Так что вы пейте-ешьте, а нам облачаться пора. И не взыщите – с собой не возьмем вас. Оклематься надобно от ворожбы демов, отдохнуть, жирок набрать – не будет сейчас от вас проку в драке. Тука гнутого знаете уже?

– Горбун? Знаю.

– На постой вас к нему определю – бобылем он живет: хоть козел ходящий, но никак не хочет остепеняться. Избы у нас сейчас переполнены, сами понимаете, но у него попросторнее и дети с бабами не орут – только отроков несколько и пара воинов. Вам там спокойно будет.

– Сэр Флорис, я сыт, а до выпивки не жаден, да и одному как-то не то… Так что, думаю, пора мне отправляться к Туку – отдохнуть и впрямь не помешает.

– Ну как знаете, сэр страж. Эй! Йена! Красавица! Проводи сэра Дана к избе Тука! – Флорис позвал ту молоденькую женщину, что обслуживала наш стол. – И, сэр страж, если что, а меня не будет, – к Арисату обращайтесь: без меня он здесь всем заправляет. Как вернусь, тогда и договорим, а то вопросов у меня к вам много еще, да и у вас, думаю, тоже.

Глава 7 Настоящие неприятности

Дом у горбуна ничем не отличался от стандартных крестьянских построек – столь же низкий, с топчанами и лавками, без излишеств вроде здоровенных столов у Флориса. Топилась изба по-черному, но в связи с теплой погодой печь не использовали. С порога оценив скученность и заподозрив, что здесь можно познакомиться с местными неприятными насекомыми и инфекционными заболеваниями, попросил Тука выделить мне местечко на сеновале. Мотивировал это пожелание тем, что не привык к домашнему комфорту: стараюсь, мол, закалять тело. Хозяин, скептически осмотрев меня с ног до головы, по своему обыкновению ничего не сказал, хотя по глазам было понятно, что осмотр его не впечатлил и в пользу закаливания он не верит. Так же молча выделил какую-то не слишком грязную дерюгу и показал сеновал. Попроси я у него разрешения расположиться в уборной – не сомневаюсь, сделал бы это также без возражений.

Сено было мягким и пахло приятно. Устроив себе удобное гнездо, прихлопнул одиночного комара-разведчика и приступил к инвентаризации полученной сегодня информации.