Ник Перумов - Алиедора Страница 30

Неужели никто не сражается с этими варварами Семмера? Что сейчас в Меодоре, где королева, где коннетабль, где знатнейшие пэры? Далеко не все ведь отправились вместе с Хабсбрадом. Почему они не спешат нам на выручку?

Последней ночью от холода и голода Алиедора уже не могла сомкнуть глаз.

Замок Венти лежал на расстоянии вытянутой руки, но вокруг него рассыпалась разноцветная грибница чужих шатров, встали палисады и рвы. И, хотя на высоких шпилях замка гордо трепетал золотой саблезуб Меодора, рядом со штандартом самого рода Венти, топором, разрубающим гору, внизу, среди осаждавших, Алиедора увидела до боли знакомый стяг Деркоора, а вовсе не чёрный с жёлтым королевский флаг. А это означало, что Семмер не остался здесь, пошёл дальше – куда? К столице, где ещё можно было встретить сопротивление?

Сейчас Алиедора обрадовалась бы даже той страшной Тени. Тень, Гниль, всё что угодно – лишь бы на голову проклятых дольинцев. Но, увы, те лишь ёжились на холодном ветру да жарче жгли костры; более ничего плохого с ними не происходило, если не считать меткой стрелы с крепостных башен, порой находившей жертву среди потерявших бдительность деркоорских часовых.

– Не нравится мне это, батюшка, – Дигвил Деррано старательно понижал голос. – Все другие сеноры набивают мошну, а мы? Вновь сели в осаду этого проклятого Венти?

– Сенор предполагает, король располагает, – хмуро буркнул в ответ старший Деррано.

Отец и сын сидели в хорошо натопленном шатре, у походной железной печки, раскалённой сейчас докрасна – сенор не любил холодов, утверждая, что его «старые кости жар не ломит». Вокруг шатра стояла верная стража, малый десяток, кого старый сенор Деррано подбирал мальчишками, растил и воспитывал едва ли не с большим рвением, чем собственных сыновей. На них можно было положиться.

– Я уже собрался ловить Алиедору, по твоему слову, батюшка. – Дигвил был сама почтительность.

Старший Деррано лишь презрительно скривился.

Их полки действительно застряли у неприступных стен этого проклятого замка, пока все остальные сеноры с немалым рвением собирали дань со взятой на щит области. Особенно усердствовали Берлеа, но их Дигвил ещё мог понять – соседи и впрямь понесли немалые убытки.

Дигвил помнил каменное лицо короля, когда тот, молча просидев весь военный совет, заговорил лишь в конце – как обычно кратко и не терпящим возражений тоном:

– Вы, Деррано. Ваша обида на род Венти велика. Посему дозволяю остаться здесь и взять замок. Разрешаю взять себе всю славу и весь девет, что найдётся в замковых кладовых.

Отец тогда со всей силой наступил Дигвилу на ногу – мол, молчи, не вздумай чего наговорить!

С королём Семмером не решался спорить никто. Даже семь старших сеноров, по положению своему – ближайшие соратники, опора трона.

– Батюшка, что он задумал? – Дигвил частенько злился на отца, ещё чаще – воображал себя на его месте, в древнем жёстком кресле главы рода, но не мог не признать – о тонкостях политики старый сенор Деррано знал куда больше его.

– Семмер-то? Неужели не видишь? – недовольно буркнул отец. – Зачем, спрашивается, он с собой в обозе возит этого несчастного Льювина? Сына покойного Хабсбрада? И Эльгли, собственную дочь, хоть и бывшую, но всё-таки королеву Меодора?

– Льювина?

– Рот не разевай, шипохвост залетит, – прикрикнул на сына сенор. – Бил я тебя, видать, мало. Думал, ладно Байгли – дурак, да вроде как старший у меня с головой. А оказалось…

– Он хочет, – медленно проговорил Дигвил, – посадить принца на меодорский престол?

– А то нет. Пусть Эльгли сбежала, но её сын, как ни крути, рождён в законном браке, и хочет того Маэд или нет, он первородный наследник Хабсбрада, да будет лёгок его путь в чертогах Ома. А до совершеннолетия принца править станет – угадай кто?

– Сам Семмер?

– Точно. И сдаётся мне… задумал наш король много, много большее, чем кажется и мне, и тебе.

– Чего ж тут больше, – осторожно заметил Дигвил. – Взять под руку Симэ весь Меодор!

– Если правда то, что я, гм, слышал, – старший Деррано протянул руки к печке, – то Меодором дело не ограничится. Вдовствующая королева Мейта послала за помощью к родне в Доарн.

– Ох, – вырвалось у Дигвила. Воевать ещё и с доарнцами… нет, конечно, чем дальше от Сиххота, тем хуже народ умеет держать меч и сидеть в седле, но всё-таки, всё-таки…

– Правильно, сынок. Ох. Доарнцы народ дикий и злой. Где недостанет умения, возьмут именно злобой. А их король тоже своего не упустит. Меодор – лакомый кусок, вдобавок Хабсбрад погиб, не оставив Мейте сына. Дочери же, как ты помнишь, ни в Меодоре, ни в Доарне не наследуют.

– Глупцы, – поспешно ввернул Дигвил.

– Верно, глупцы. Покойная Севелла, матушка нашего короля, да будет ей пухом всё, что только можно… ох, крута ж была! Я её застал совсем мальчишкой, но до сих пор вздрогну, как вспомню. Тогда северяне в гости к нам заглянули, поднялись по Долье и устроили потеху…

– Я знаю, батюшка. Я читал. Захватили Лен и даже сам Веркоор…

– Да, вижу, читал. Молодец. Не зря мэтру Бравикусу жалованье плачу.

– Учинили там что-то совсем уж жуткое…

– И это верно. В книги, правда, не всё попало. А я-то видел, хотя и был в том походе сквайром сопливым, при отце с бóльшими братьями. Пошло нас пятеро, вернулся я один.

Старший Деррано вздохнул, покачал головой, погрузившись в раздумья. Дигвил почтительно молчал – он, конечно, знал семейную историю, но все подробности той войны никогда до конца не прояснялись. Дед, тогдашний сенор Деррано, и трое его старших сыновей, по легенде, были окружены северными варварами, погибла вся их ближняя стража, и тогда дед вызвал предводителя варваров на поединок, «как истинного воина», прося в случае своей победы дать им выйти из кольца. Вожак варваров отказал, согласившись отпустить только самого младшего – отца самого Дигвила, Мервена Деррано, ибо «нет чести в убийстве детей».

Дед – опять же по семейной легенде – победил, сразив варвара, и должен был после этого умереть вместе с тремя старшими сыновьями. Младшему, Мервену, дали коня и позволили ускакать.

– Впрочем, то дела давно минувших дней, – проскрипел сенор Деррано. – Мальчишка Мервен успел вырасти, заиметь собственных сыновей и состариться. Говорили мы, что в Доарне и Меодоре наследует только меч, а не кудель. Хотя покойная матушка государя нашего куда как ловко управлялась именно с мечом, а вот знала ли она, как за кудель взяться, я, признаться, сомневаюсь. Так что Льювин имеет все права на престол. Во всяком случае, они у него куда более основательны, чем у дочек Мейты.

– Доарн такого не спустит, – заметил Дигвил. – У королевы есть братья. Насколько я помню, в правах на престол они стоят следующими.