Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни Страница 30

— Когда мы едем?

— Сегодня ночью. Так что поспи пока.

— Вы меня точно не оставите здесь?

— Обещаю.

— Поклянитесь Раш!

Льяра сделала шаг вперед, глаза горели диким огнем.

— Поклянитесь! Это был мой сын!

— Хорошо. Пусть Раш пожрет мою душу, если я не возьму тебя с нами. Довольна?

— Да.

— Что твой муж?

Льяра тряхнула головой.

— Плачет над матерью.

— Тебе тоже надо быть там.

— Мой сын умер. — Серые глаза были полубезумными. — А я должна плакать вместе со всеми? Да гори они черным пламенем!

— Тебе будет тяжело вернуться.

— Я не вернусь. — Льяра словно горела изнутри. — Я вышла замуж за Карни, чтобы уйти из дома. Я понимала, что не люблю его, а его мать меня ненавидела. Но это было лучше нищеты. А сын… мой мальчик… он стал для меня всем.

— Некромант сказал, ты всю себя ему отдала.

— Я знала, что моему мальчику плохо. Это было как в бреду. Я болела, а он уходил. И я бежала за ним, стараясь удержать…

— Выпивали сначала тебя — через него, а затем и его. Некромант перекинул связку с тебя на твою свекровь — они все-таки родные по крови. Да и она его тоже любила.

— Да. Внука она любила. Не меня…

— Иди пока, поспи. Слуга покажет тебе — где. И принесет крови. Выпей.

— Тоже некромант посоветовал?

— Ты имеешь что-то против?

— Нет. Я просто хочу отомстить.

— Он обещал. И я поклялся. Сегодня ночью. А пока — набирайся сил. Хорошо?

Льяра кивнула и вышла из комнаты.

А Хоши поймал себя на совершенно неуместной мысли.

Нет, ну какая женщина!

Глава 4

Некромразь

Ночь.

Для кого-то это время страхов.

Для кого-то — воспоминаний.

Для кого-то рабочее время.

Для некроманта ночь — это подруга. Ласковая, добрая, заботливо укутывающая его плечи своим темным покрывалом и осыпающая дорогу звездами.

Ночью некроманты свободны. Это их время и их мир.

Таши неспешно шел по улицам Тивараса.

И следом за ним скользили три темных пятна.

Костяные гончие.

Их никто не видел и не слышал. Костяные гончие — это смерть. А смерть приходит незаметно. Только вздрогнула любезничающая на крыльце парочка. И шарахнулся к стене припоздавший пьяница, когда мимо него пронеслось холодное темное пятно. На миг ему в темноте почудилась пара красных глаз, наполненных такой злобой и ненавистью, что мужчина сотворил символ Четырехликого — и что есть сил поспешил к ближайшей таверне. Залить воспоминания.

Костяные гончие могут быть незаметными. Но силы на это им дает некромант. А сил этих… часа на два Таши хватит. А вот потом… а потом он может свалиться прямо посреди города.

К счастью, этого не требуется. Надо просто прийти в домик Шамиры. А там будет ждать Хоши.

Каирис посмотрела на Булая.

Пес чуть успокоился.

Примерно двадцать минут назад он рычал так, что становилось страшно, шерсть на загривке встала дыбом… Каирис хорошо знала своего пса. Это рычание значило только одно "сдохну, но клыки у тебя на горле сомкну".

От чего охранял ее пес?

Или от кого?

Странно Булай себя стал вести с появлением постояльца. Но подозревать Таши… настолько безобидным был книжник…

Каирис вздохнула.

Она не знала, что забор ее дома заговорен Таши. Что произнесенные заклинания никому не дадут прийти в дом со злым умыслом.

Не знала, что собак бесит темная магия. Даже такое незначительное количество, как здесь. А уж присутствие костяных гончих — на свободе! Во дворе!

Тут любой пес с ума сойдет.

Булай держался. Но Каирис было не по себе.

Нет, надо поговорить с постояльцем. Или сначала с Лейри?

Мысль поговорить с Димаром или кем-то другим из рабов Каирис даже в голову не пришла. После покупки и лечения, они на Таши только что не молились. Так что… подождем утра и поговорим.

Таши не стучал в дверь. Он просто приоткрыл ее и скользнул внутрь.

Гончие остались снаружи. Лучше сначала предупредить, а то одним инфарктом не обойдется.

Его уже ждали. Хоши сидел в кресле в гостиной, так, чтобы видеть входную дверь.

Льяра заняла другое кресло. И Таши подумал, что месть — хорошее чувство. То она лежала бледная и умирающая. А теперь в мужской одежде, с туго заплетенной косой, с горящими глазами хоть на человека стала похожа.

— Доброй ночи, некромант.

Таши усмехнулся.

— Вы готовы?

— Мои люди ждут за городом, у северных ворот. Рядом с домом есть повозка и кучер. Не знаю, зачем она тебе нужна…

— Сейчас покажу. Постарайтесь не пугаться.

Хоши был готов ко многому. Но не к костяным гончим.

Скромная симпатичная собака, не больше метра в холке. Если быть точным — собачий скелет. Соединенный вместе жилами и перевитый мышцами. В глазницах черепа горят красные огни, зубы в три раза больше, чем у реальной собаки, такие, что пасть не закрывается.

Но пугает не это.

Пугает — холод.

Могильный холод и страх, исходящий от костяных гончих.

Льяра взвизгнула и вцепилась в Хоши со всей дури. Кажется, тот и сам не против был завизжать. Но горло перехватило.

— Знакомьтесь. Шейсс. Есть еще Шайсс и Шойсс. Я посмотрю Шамиру и можем отправляться.

— Некромант, — голос Хоши почти не дрожал. — Их заметят на воротах.

— Не заметят. Шейсс, лапку!

Костяная гончая присела, как обычная собачка и протянула лапу. Таши повернул ее и продемонстрировал когти.

— Они сами прекрасно вскарабкаются по любой стене.

— А зачем тогда повозка?

— Если мы задержимся до утра — я не хочу, чтобы их кто-нибудь заметил.

— А они не рассыплются в прах при свете дня?

— Я делаю на совесть, — даже слегка обиделся некромант.

— Извини. Я не хотел сомневаться…

— Ничего страшного. Бывает.

Наверху Таши осмотрел Шамиру. И нахмурился. Откачка силы увеличилась.

А это значит…

Внизу уже было спокойнее. Льяра отцепилась от Хоши. Но на гончих смотрела с опаской.

— Нам надо спешить, — Таши был краток. — иначе к завтрашнему вечеру попрощаешься с сестрой.

— Что?!

— Ритуал начался.

Хоши, уже не обращая внимания на костяных гончих, накинул на плечи плащ.

— Идем, некромант?

Льяра повторила его жест. Она все еще косилась на Шайсса, но первый страх прошел.

— Я готова.

Таши вздохнул — и первым вышел из дома.

Выйти из города было несложно. Хоши выпустили бы в любой момент. Хоть одного, хоть со свитой. Что уж говорить про Льяру и некроманта.

Повозка простучала колесами по камням мостовой — и через полчаса Таши уже созывал гончих.