Ученик Хранителя Cнов - Елизавета Лещенко Страница 30

Формальная часть церемонии была завершена, в воздух полетели пробки от шампанского и мишура от хлопушек. Ведущий был отпущен по своим делам, Дана и её муж присоединились к гостям.

В маленьком дворике воцарилась атмосфера тихого праздника, с негромкой музыкой, сдержанными разговорами и медленными танцами. Эрни это нравилось.

Мистер По вернулся на его плечо. Когда кто-нибудь подходил его погладить, он напряжённо сжимал когти, царапая кожу Эрни. Все подносили ему что-нибудь поесть, и к концу вечера он попробовал всё, что было на столе.

Том всё время был возле Далии. Сейчас он наступил каблуком на ногу полноватому мужчине с абсолютно круглым лицом, пытавшемуся пригласить её на танец. Наверно, мужчина был очень добродушным, или очень понятливым: ничего не сказав Тому, он отправился искать другую партнёршу.

Эрни заметил в углу веранды плетёное кресло, стоявшее за какой-то занавеской. Он и Мистер По уже устали от постоянных признаков внимания, поэтому Эрни взял тарелку с фруктами и несколько бутербродов и тихонько, пока никто не видел, пробрался на веранду.

Когда стемнело, Том набросил свой пиджак на плечи Далии, и всё время поправлял его. Через некоторое время они куда-то исчезли.

Мистер По расслабился и больше не царапал Эрни. Вместе они доели фрукты и бутерброды и развалились в кресле, слушая музыку, теперь игравшую тише.

Том и Далия вернулись во дворик, когда разошлись гости, а молодожёны отправились в дом супруга. Они не заметили Эрни и Мистера По, который теперь сладко спал на коленях у Эрни.

Далия включила танго и они стали танцевать прямо во дворе, не боясь разбудить соседей.

Эрни смотрел на них из своего «укрытия», не понимая, как они вообще могли поссориться, размышляя о том, почему люди вроде Тома, которые так легко решают чужие, казалось бы, неразрешимые, проблемы, и каждый день «спасают мир», не могут разобраться с собственной жизнью.

Наверно, такие люди одиноки чаще других, наверно, им просто нужен кто-то, кто в трудный момент обнимет и скажет пару нужных слов.

Наверно, это была счастливая случайность, что Эрни встретил Тома, а Том встретил Эрни.

* * *

Эрни продолжает играть новые гаммы и пьесы на лютне и каждую субботу (ну или почти каждую) посещает урок сольфеджио.

Том каждые выходные ночует в Испании. А Мистер По построил гнездо для Ушастика и каждый день ждёт его в гости. Иногда он расстраивается, потому что коту не очень нравится сушёный абрикос, но старается не показывать этого.

Учитель труда, как и надеялся, получил за фигурки Эрни денежный приз для школы (часть денег, конечно, получил и Эрни). Три лучших гнома из коллекции Нины тоже не остались без внимания: ими заинтересовался крупный «зелёный» журнал, который напечатал статью «О творческом подходе ко вторичному использованию». Фото Нины и гномов поместили на обложку, а её мама даже взяла выходной и заказала торт, когда к ним домой приходили журналист и фотограф.

Теперь Эрни снятся только красивые цветные сны. А если и приснится что-нибудь страшное — он просто оставит это в одной из банок. На одной из полок.

Часть 2

Глава 1. Поле боя

Эрни проснулся оттого, что Том громко произнёс слово, которое Эрни из уст Тома раньше никогда не слышал. Такие слова он слышал очень давно, когда подрабатывал чернорабочим в порту.

Это было очень странно: Том никогда не ругался, он вообще редко разговаривал вслух, когда Эрни спал.

Но этим дело не ограничилось. Послышались шум, скрип, затем выстрел. Что-то рухнуло, что-то сломалось и упало, снова что-то упало с грохотом. В воздухе витали запахи гари, копоти, машинного масла и пролитого кофе. Также пахло свежескошенной травой и какими-то цветами.

Эрни понял, что эта суббота выдалась гораздо более напряжённой, чем он предполагал вчера, заблаговременно ложась пораньше.

«Человек предполагает, а старый шкаф располагает!» — Почему-то вспомнилась расхожая фраза, которую Том переделал на свой манер.

Эрни протёр глаза и сел на постели. Снова закрыл и снова открыл глаза. Утреннее весеннее солнце освещало комнату в трёх измерениях: из окна, через которое к ним «влетали» сны, которые сортировал и хранил Том (сбитый выстрелом карниз вместе с занавесом лежал на полу); из дыры в потолке лесного домика (над ней клубился зеленоватый туман); из большого окна, выходившего на извилистую пыльную улочку приморского городка в Испании.

Том, в клетчатой пижаме и тапках, сшитых в форме мышей, в одной руке держа кружку с ещё дымившимся кофе, в другой зажав гранату, восседал верхом на пушке танка. Его лицо и изящные очки в прямоугольной позолоченной оправе были перепачканы порохом, в длинных светлых волосах с проседью и почти такой же длины ухоженной бороде застряли «лохмотья» чего-то, что недавно сгорело, а, может быть, взорвалось и разлетелось на кусочки.

Гусеницы танка примяли и испачкали грязью плюшевое покрывало. Обе ножки кровати, с той стороны, на которую заехал танк, сломались.

Том, не выпуская из правой руки кружку со всё ещё дымящимся кофе (мизинец он изящно отвёл в сторону, хотя кружка была массивная), разглядывал гранату, которую он всё ещё сжимал в левой руке. Граната тоже начала дымиться. Глаза Тома «полезли на лоб», оказавшись выше оправы, и только теперь он, казалось, осознал, на что смотрит.

Как школьник, на ходу спрыгивающий с велосипеда, он, быстро и легко перекинув ногу через пушку, как кошка, оттолкнувшись от гусеницы, приземлился на пол и пулей вылетел в «лесной» двор, в панике чуть не сломав переключатель вида из окна.

Чашка со снова пролившимся кофе теперь едва не падала с подоконника, раскачиваясь из стороны в сторону, как матрёшка. Эрни успел поймать её. Тут же раздался взрыв.

Эрни, затаив дыхание, смотрел в окно. Том, как был — в пижаме и тапочках — всё ещё бежал со всех ног по направлению к крыльцу.

Эрни мысленно пожелал будущему сорокачетырехлетнему себе быть в такой же хорошей физической форме.

Эрни распахнул дверь и вышел на крыльцо, спускаясь навстречу Тому. Тот, наконец, перестал бежать и перешёл на шаг.

Дойдя до крыльца, он локтем опёрся о перила, поставив одну ногу на ступеньку. Поза его была невинно непринуждённой. Светско-будничным тоном, будто болтал со старой школьной подругой, он, наконец, произнёс:

— Доброго утра, Эрни. Прости, если разбудил.

Эрни хотел было ответить что-нибудь, но Том снова заговорил, поднявшись на крыльцо, приобняв Эрни, увлекая его за