Олег Бубела - Беглец Страница 30

Я бежал и мимоходом размышлял о том, что стал убийцей. Но не это беспокоило меня. Больше тревожило то, что по этому поводу я не испытывал никаких переживаний, да и терзаться муками совести явно не собирался. Это, мягко говоря, было странно. Ведь я раньше никогда не убивал, но решился на это мимоходом, поддавшись влиянию ярости. И кто же стал моей первой жертвой? Мальчишка! Не воин, не стражник, а глупое существо, по своему малолетству не воспринявшее меня всерьёз. Только мне на это было плевать с высокой колокольни, вот я и хотел разобраться, почему, собственно.

Углубился в самокопание, мимоходом перепрыгивая корни, обходя завалы, заросли кустов, я неуклонно отдалялся от поселка. Мне не нужно было следить за дорогой — я знал каждую кочку и еще в детстве облазил все здешние окрестности вдоль и поперек. Вдобавок моё фантастическое чувство направления наконец заработало должным образом, и твердо вело меня по заданному курсу. Бег совершенно не мешал мне думать, тело само выполняло ритмичные механические движения, а благодаря трофейному лимэлю усталость настигнет меня еще не скоро. Правда, нужно будет в скором времени озаботиться вопросом еды, ведь без неё я не дотяну и до вечера, но пока можно было не волноваться по этому поводу и спокойно поразмыслить.

Как же я до такого дошел? Вроде бы, в детстве был нормальным эльфом/человеком, ничем таким садистским не увлекался, животных не мучил, маньяка из себя не строил. Так почему? Может быть, это впечатление от жертвоприношения в раннем детстве дало, наконец, свой результат? Или же компьютерные стрелялки и бродилки, которыми я увлекался в юности? А может вообще вся культура моего родного двадцать первого века вскормила и выпестовала такое чудовище, которым я стал? Ведь дома, куда я еще собирался когда-нибудь вернуться, существует такая вещь как кинематограф, который на потребу публики буквально заваливает людей "мясными" боевиками, кровавыми ужастиками и жуткой фантастикой. А ведь в кино нередко и злодеи одерживают верх, уничтожая всех подряд. Так что же теперь удивляться? Ведь даже книги, которые я читал в последнее время, буквально пропагандировали насилие, вбивая в мою голову одну единственную истину — кто сильнее, тот и прав! А разве это не правда? Для меня это уже стало фактом, не требующим доказательства. Сомневающимся в этом достаточно просто оглянуться вокруг...

В общем, на бегу я подвел итог своим размышлениям — я стал чудовищем, Убийцей из пророчества, о котором твердили эльфы. Но самое главное, (здесь я оскалился) мне это нравится! Да, я не испытываю сожалений к убитому мной эльфенку, ведь я же его предупредил, так что и вины своей не чувствую ни капли. Также я не испытываю никакого раскаяния по поводу убийства двух стражников. Здесь все просто — или они, или я, третьего не дано. Единственным, о чем я жалел... Нет, это сильно сказано. Так, испытывал легкое сожаление, была смерть учителя. Вот его бы я хотел оставить в живых, все-таки давно знал, был слегка благодарен за знания, которыми он поделился. Но в той ситуации я просто не мог поступить иначе. Если бы он пришел в себя, то просто скрутил бы меня с помощью магии за секунду. Проще говоря, и его смертью я обеспечивал себе жизнь, так что по этому поводу я тоже не переживал.

Вот так во время этого бега я пришел к однозначному выводу: я — такой, какой есть и вовсе не собираюсь сходить с ума и терзаться от того, что стал убийцей. Да, я понимаю, что вполне возможно в будущем мне снова придется убивать. Но меня это не тревожит. И я не собираюсь становиться белым и пушистым, потому что результат такого перевоплощения несложно угадать, а тем более в этом мире. Поэтому я просто выбросил из головы подобные размышления. Другим мне уже не стать, а сомнение — первая предпосылка к поражению. Поэтому я напоследок вспомнил знаменитую песню "Штиль" и взял оттуда всего две строчки, уяснив для себя простой закон этого мира — "Только жизнь здесь ничего не стоит. Жизнь других, но не твоя!". Вот это и весь итог моих мыслей. Я буду до последнего цепляться за свою жизнь, и горе тем, кто попробует у меня её отнять!

Кстати, теперь мне нужно подобрать себе имя. Как-никак Алексей и Лавиниэль мне уже не подходят, потому что называют ровным счетом половину моей сущности. Нужно что-нибудь придумать, безо всяких изысков и ненужных красивостей, лучше всего из нескольких слогов, так как эльфийские имена очень мне не нравились, да и сокращались не очень хорошо. Так что необходимо что-нибудь емкое, краткое, и в то же время, ни на одно из здешних имен не похожее. Перебрав сотни различный вариантов и задумавшись, не назваться ли Конаном, на худой конец, я вспомнил о своем нике, которым пользовался в сети. Алекс. А что? Звучит неплохо, да и, готов поспорить, в этом мире ничего похожего не найдется. Решено, буду Алексом!

Занятый мыслями, я не заметил, как стало совсем светло. Наступило утро. Мой желудок явственно дал о себе знать. Я понял, что нужно срочно найти что-нибудь съедобное. И желательно мясо. Я стал оглядываться по сторонам, стремясь заметить в кустах любую живность, что сгодится для употребления. Полчаса такого рассматривания ничего не дали. Я понял, что нужно менять методы и, слегка сменив направление, побежал к речке. Она текла недалеко от моего пути и долго бежать мне не пришлось. Уже спустя полчаса я услышал плеск воды и выбежал на берег.

Первым делом я напился и попробовал привести себя в порядок, смыв с лица и затылка засохшую кровь. Жалко, что побриться нечем, глянул я в своё отражение. Солнце уже взошло, и из воды на меня уставился жуткий небритый субъект с запавшими глазами и натянувшейся кожей на лице. Кошмар! Еще немного, и от меня останется кожа и кости! Нужно срочно добыть еду. Но пока принять еще глоток-другой лимэля, чтобы иметь силы на это добывание.

Глотнув из фляжки и ощутив уже привычный заряд бодрости, я побежал вверх по течению, к тому месту, где, как я помнил, дикие звери чаще всего приходят на водопой. Добежав до нужного участка берега, я начал подготовку к охоте. Первым я снял с себя рубаху с добычей, перекинутую через плечо и повесил на ветке, а затем натянул на лук тетиву, едва сумев его согнуть. Все-таки я силачом не был и легкой атлетикой никогда не занимался, поэтому это простое действие отняло много моих сил. Да и лук оказался хорошим, новым, тугим. Он принадлежал Иглиэлю и только поэтому был в чехле. Так что я порадовался своей удаче, а затем перекинув лямку через плечо и взяв несколько стрел, залез на большое раскидистое дерево, что росло у самой воды и стал там обустраиваться. Воткнув в ствол перед собой три стрелы, я взял в руки лук и приготовился ждать.

Место было удобным, берег основательно зарос кустами, но широкая тропинка на противоположном берегу позволяла без проблем выйти из леса прямо к воде. Как я помнил, редко кто из охотников, устроивших засаду на этом месте, возвращался домой без добычи. Однако прошло не меньше часа, прежде чем на тропинке кто-то показался. Я уже было отчаялся, и подумывал спуститься и попробовать порыбачить, когда услышал шорох в кустах. Вскоре из них показалось животное, которое я опознал как молодую косулю. Она сосредоточенно протопала по тропинке к воде, постоянно озираясь.