Дзиньштейн - Ещё один человек Страница 30

Шорох сзади словно отозвался в моем спинном мозгу, пробежав холодными иголочками вдоль позвоночника. Бльааааа…. Эт чо — кто-то сзади?! За спиной??!! Из подвала вылез???!!!

Екнув, поджался желудок, а сердце вроде остановилось. Ой, все, пиздец… Чо делать-та?

…А, у меня же бита! Н-нна!

Резко обернувшись, бью не глядя назад, за спину. Бита цепляет стенку, дверь внутреннего тамбура, вывертывается из рук и грохочет, подскакивая на полу. Зажмурясь от страха, вжимаюсь в угол у входной…. Чуть приоткрываю глаза…. Опа….

Никого. Пусто. А шорох есть. Трясущимися руками поднимаю биту, выглядываю на лестницу, присматриваюсь. Вооон оно что… Как их называла бабка-то? Пасюк, или пацюк? В тусклом свете фаллосовидной дешевой «энергосберегучей» лампы по площадке внизу лестницы нахально шествует жирная крыса. Нагло так идет, не торопясь. От сволочь, а? Надо ж было так меня напугать… Хотя… а что-то с ней не так. Обдолбанная какая-то. Колбасит с стороны в сторону, мотает. Ййооо, она ж того… дохлая. Вон кишки какие-то проглядывают в боку — ее собака чтоль драла? Похоже. Так она, что… это…. Тоже упырь?

А ща проверим. Р-раз. Удар казаком сверху явно перебил позвоночник, ощутимо расплющил заднюю часть крысы. И нифига. Ни визга, ни дерганий. Так же движется дальше — только жопа ползет, а не идет. Вот так. Все ясно.

Внутри просыпается кураж — ха, тупая нежить, ща я ее! Ловкий удар казаком — теперь уже по голове — и расплющенная крыса замирает! Вот так их и надо! Ага! Я все же крут! А что немного испугался это просто от неожиданности. Да и не испугался вовсе, так, немного психанул.

Ну, все. Теперь вперед. Там, впереди — один тупой дедок. Сейчас старому предстоит сеанс последнего лечения — и он его получит. Социальная медицина в действии, бля. Готовь, дед, полис.

Нажимаю на зеленый глазок кнопки, налегаю на заторможенную доводчиком дверь, открываю.

Ой, блять!

Почти у самой двери стоят ЧЕТЫРЕ фигуры. Причем уже не стоят. Уже пришли в движение. Дедок — дальше всех, только поворачивается. Школьница… да, виагра не поможет. Не возбуждает обглоданная девка, ни разу. Прямо передо мной — тетка габаритов бульдозера Тоже с обожранным фейсом. Уже тянется, заслонив проход. Бля, а глаза…. Нахер, не смотреть — как в мозг воткнули. За спинами школьницы и тетки суетится /Семеныч. Именно суетится — бегает довольно резво — тетка с девкой загородили ему проход, вдвоем лезут в дверь. Ко мне. Но интересую я их не как мужчина, похоже. А как еда.

А вот хуй вам, упыри проклятые! Выйдя из охуения, бью тетку в лоб.

Блядь! Опять при замахе царапаю битой за стену, при ударе она цепляется за косяк двери, и снова я ее чуть не теряю. Соскользнув с косяка, она несильно лупит тетку по руке. Не, нахуй. Ща сверху дам.

Ебысть!

Т-тваюмать! об притолоку, да с размаху! Надо не так, надо присесть немного… девка просунулась еще немного — вот, н-на!

Этот удар долетает в цель — и девку вышибает наружу. Чем немедленно воспользовалась тетка — и закупорив почти дверь, впихнулась внутрь. Отскочив на шаг, пытаюсь так же, присев, размахнуться назад — и натыкаюсь битой на внутреннюю дверь. Нет, так не пойдет. Отскочив в двери перед натиском центнера дохлого мяса, резко взмахиваю битой прямо перед собой.

Бздынь.

Че эт? Откуда искры? А, бля… Кто меня йобнул? Тетка чтоль? А чем? Блин, прямо в лоб… Аж звон стоит.

Только когда тетка хватается за выставленную передо мной биту — я соображаю — так это ж я сам себе захуячил битой в лоб! О, шикарен, дятел! Хорошо хоть сам себя не вырубил.

А она схватила и тянет ее к себе. Дергаю — а хрен там. Из-за плеча тетки высовывается Семеныч… ибатеньки, рожа вся в кровище, и чет как-то немного не такая. Не, он и так не красавец, но че-то обезьянье в нем проступает… И он начинает отпихивать тетку.

Ну нахер. Бежать. Бежать отсюда. Домой. За крепкую, железную дверь. Довыебывался, хватит. Понты на потом. Толкаю тетку в грудь битой, отпускаю ее, и пока она отшатнулась, прижав немного Семеныча, дергаю на себя внутреннюю дверь, выскакивая спиной к лестнице.

Плоская, гладкая подошва казака подскальзывает на раздавленной крысе, и я жопой сажусь на ступеньки. Сквозь стекло двери вижу оскаленную рожу Семеныча, довольно осмыслено тянущего за ручку. В ужасе, скользя подошвами по ступеням, пытаюсь ползти на жопе вверх по лестнице. Удается плохо. Взгляд словно прикован к глазам Семеныча — он смотрит на меня вполне определенно. Я его обед, и он меня хочет. Подскользнувшись, съезжаю на ступень обратно, но при этом теряю из вида его глаза — и мозг включается. Вижу, что тетка прижала Семеныча к двери, ломясь ко мне — она же видит меня через стекло, но похоже, совсем не соображает, как устроена дверь. Ну, не удивительно — бабы и живые не соображают что и как устроено. Надо пользоваться моментом — и я, повернувшись, вскакиваю и, подскальзываясь, несусь вверх.

Взбегая уже на свой третий, слышу внизу звон разбитого стекла. Семеныч сообразил, что так проще пробраться ко мне, чем отталкивать тупую упыриху. Да и хер с ним, я уже дома.

Ключи зацепились за что-то в кармане узких, обтягивающих джинсов. Кажется, бородкой «цербера» за шов. Бля, нахера надо было их туда совать? Да еще так глубоко? Вообще, нахера дверь запирал? А, ну я ж собирался прогуляться по району, пиная упырей.

Прогулялся. Нагулял аппетит. Только не себе.

Ключи наконец-то выдергиваются, но при этом вылетают по плавной дуге вверх, и описав красивую параболу, брякаются на площадку в метре от меня. Хорошо, не вниз полетели. Кстати, снизу слышна возня — и похоже, Семеныч пролез на лестницу.

Схватив связку, прыгаю к двери. Руки трясутся, ключ не хочет вставляться в замок, вставляю его не той стороной. Ч-чорт…

Снизу слышно топотание по лестнице. Семенычь вырвался из объятий знойной женщины и рванул за добавкой. А добавка ковыряет ключами в замке, переклинивая его с перепугу. Вот ОН уже снизу, вот боковым зрением вижу смазанное пятно, рвущееся вверх… ключ проворачивается, и я вваливась в квартиру, захлопывая за собой железную дверь, которая в тот же момент загудела от нехилого удара. Хватаюсь за ручку — и она едва не вырывается из рук, распахивая дверь, в которую тут же заглядывает оскаленная рожа. Заорав, что есть мочи дергаю дверь к себе — благо у Семеныча не хватило мозгов (или что там у него теперь?) упереться левой в стену, он просто тянет изо всех сил на себя. Мой рывок стаскивает его, качает, и дверь захлопывается, щелкнув язычком ручки. Держу ее, и чувствую, как Семеныч ее дергает. Тут озаряет мысль — он тупит и дергает ее — но не нажимает. Надо не дать ему нажать — и он не откроет. Теперь я не тяну уже на себя ручку — незачем, а только вверх. Проблема в том, что ключи остались снаружи. А изнутри у нас щеколды нет — Дашка настаивала, но я не согласился. Ну, несовременно и некрасиво. Как в деревне, епть. А закрывать можно ключами изнутри — и не забудешь ключи, уходя.