Павел Алексеев - Алабай Страница 30

Погрузив ребят в сон, наложил на них укрепляющие заклятия и осторожно снял с колов. Затем приступил к лечению. В менталистике я был не особо умел. Всё‑таки, теоретической базы для понимания процесса не хватало, но поняв по обрывочным образам из их памяти, пришёл в ярость, от того, что с ними вытворяли эти твари. Групповое изнасилование, было самым безболезненным издевательством над этими ребятами. Снятая кожа с ног, со спины и рук. Отрубленные пальцы, сломанные рёбра, многочисленные порезы и ожоги, и многое другое. Почти сутки непрерывных издевательств.

Я не мог оставить им эти воспоминания, поэтому просто стёр их — все, что с ними происходило с момента пленения. Иначе, они не смогли бы жить с таким грузом. На каждого наложил среднее исцеляющее. Высшее не рискнул, судя по требованиям, это что‑то сверх мощное с высокими энергозатратами. Наложенные лечебные заклятия, уже восстановили их тела до нормального состояния, хотя, в результате лечения они сильно похудели и ослабли. Регенерация, она тоже не на одной магии работает, ей тоже нужен строительный материал. Затем, я их разбудил.

Естественно, вопросов у них было много. Последние события, которые они помнили, это как одни сидели в дозоре, наблюдая за местностью, а другие шли им на смену. И вдруг, раз — и оказались среди кровавого месива. А рядом с ними, сидит голый и весь окровавленный Арес — их односельчанин. Ну, объяснил им как мог, рассказав свою версию событий. Что их усыпили страшные степные колдуны, чтобы принести в жертву. Вот одного успели, смотрите и помните — они не люди, их всех убивать надо сразу и без разговоров. Да и на себя посмотрите, то, что залечить не успел, сами видите, что с вами вытворяли. Загрустили, впечатлились, обозлились… Все эти эмоции я читал легко, как раз то что мне нужно. Пусть лучше будет злость, она хорошо стимулирует. Затем, отправил их домой, с наказом привести людей, для сбора трофеев. Ну, а я пошёл на большую охоту. Надо со степняками довести разговор до логического конца.

Махнув на прощание рукой, отбежал в лес и перекинувшись, направился в быстром темпе по следам степняков — в их обратном направлении. Бежать пришлось достаточно долго, практически двое суток. Иногда попадались их старые стоянки, где они спали, жрали и срали. По пути охотился — мне тоже есть надо. Прерывал бег только на короткий сон. Ну, на очень короткий, часа хватает для восстановления.

Лес давно закончился, уже больше суток двигался по степи. А в степи видно и слышно очень далеко. Вот я и услышал, один конный отряд, потом другой, потом третий… Не степь, а проходной двор какой‑то. А когда‑то слышал, что тут можно неделями ходить и никого не встретить. Врали, наверное. Я их за десяток километров слышал. А ещё и чуял, вонючек этих. Вот я и встречал эти небольшие отряды и просто без затей убивал. Я для этого сюда и бежал, а не в шахматы играть.

Но вот я добежал до стойбища, откуда и пришли к нам степняки. Что сказать? Да дохрена их тут! Не знаю, как правильно, стойбище, племя или ещё как‑то это у них называется, но народа тут было пара тысяч. Женщины, дети, рабы, жрачку готовят, все орут чего‑то. Шумно, в общем. Воинов не так и много, видимо основная часть к нам ушла. Но тут тоже хватает, без охраны не оставили свои жилища. Ну, думать тут особо и нечего, не разговаривать пришёл.

По привычке взвыл, и бросился в самый центр стойбища, раздавая магические удары во все стороны. Вот уж где я испробовал практически всё из своего арсенала боевой магии. Ну, почти всё, огнём не пользовался, были у меня мысли о мародёрке. Не в пепелище же копаться? И появились у меня ещё кое — какие мысли, поэтому, хоть и бил во все стороны, но выборочно. Нет, детей я не щадил. Не та у меня уже мораль. Честно признаться, я не осуждал степняков за то, что шли к нам грабить и убивать, не осуждал за то, что издевались над ребятами. Они жили так, как привыкли, а я жил так — как я привык. Они виноваты лишь в том, что покусились на мою собственность, за то, что вторглись в зону моей ответственности. Вот за это я их и наказывал. Как мог. И собирался на этом слегка навариться.

Поэтому, уничтожал мужских особей поголовно, а женщин выборочно, оставляя только молодых — детородного возраста. Разумеется, возраст определял визуально, хотя это достаточно сложно было. Все черномазые, одеты в какой‑то хлам. Но вроде, не часто ошибался. Короче, оставлял только зрелых девок и чтобы не особо страшных. У нас не все мужики женаты, а населению надо расти. Пусть возьмут себе по несколько жён. Христианские догматы мне до задницы. Жалости не испытывал, задавил её в себе совсем. Не я первым начал.

Конечно, при таком выборочном уничтожении степного населения, времени ушло в десяток раз больше. Но ничего, минут за пятнадцать управился, за многими по степи гоняться пришлось. Кстати, нашёл тут и рабов. Все славяне. В основном женщины, самого измученного вида, но и мужики попадались. Состояние у них, было, так скажем… Отвратительное. Истощённые, все в побоях или с увечьями. Их не убивал, по понятной причине — они свои. Судя по их виду, к рабам тут отношение хуже, чем к животным. Тех берегли, ухаживали, а с рабами… Так что, правильно сделал, что не жалел, когда уничтожал местное население.

Погрузил всех в сон, и наших и остатки копчёных баб, подлечил всех, а потом начал будить. Конечно, обратившись в человека и приодевшись. Нечего пугать, чудом невиданным, и так тут все пересрались при виде массовой резни. Потом ещё успею напугать, сейчас и поговорить можно.

Начал с самого взрослого из наших. Разбудил, поговорили. Рассказал, откуда я, почему я тут. И обрадовал свободой. Тяжело смотреть, как плачет мужчина. Несмотря на долгое рабство, чувствовалась — не сломался. Это радует. Звали его христианским именем Василь, крещённый оказался. Бывший купец из Киева. Поехал торговать, вот и попал в плен. Уже два года в неволе загибался. Переговорили на интересующие меня темы, договорились о некоторых условиях. Предложил переселиться к нам в Коростень, работать также — купцом. Обещал всякую поддержку и спонсирование на первых порах. Обещал подумать, очень уж по семье соскучился. Сначала к ним, потом уже подумает. Ну, вольному воля. Я тоже с понятием — семья, это святое. Но пока загрузил его работой. В основном, пояснять всем, что от них требуется. Мне с каждым беседы проводить некогда, моё дело руководить и смотреть, чтобы чего ценного не попустили.

Василь за дело взялся рьяно. Подхватив в руки плётку, быстро объяснил кто тут главный и что от всех требуется. А требовалось — собрать всё ценное, погрузить на коней, связать степнячкам руки, чтобы не разбегались, и выдвинуться не спешным шагом в сторону Коростеня. Где это — вам покажет наш спаситель, Арес. То есть я.