Патриция Бриггз - Призрак дракона Страница 30

Я заявил, что буду первым охранять сон остальных, а в помощники себе выбрал Бастиллу. Она выглядела жутко уставшей и изможденной, я же чувствовал, что запросто продержусь до того момента, пока Пенрод не сменит нас.

Над местом, где мы разбили лагерь, возвышался небольшой холм, густо поросший деревьями. Я указал на него Бастилле и зашагал в том направлении. Она последовала за мной, слегка хромая на обе ноги, но стараясь держаться как можно бодрее. Остальные принялись укладываться спать.

Я опустился на поваленное дерево, а Бастилла скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стволу.

Сейчас, в усиливавшейся с каждой минутой темноте, я не мог отчетливо видеть ее лица. Но в течение всего прошедшего дня то и дело поглядывал на беглую рабыню, любуясь безупречной красотой ее профиля.

Орег дал Бастилле возможность вымыться (еще в пещере Хурога, перед дорогой), и ее черные волосы в свете солнца отливали сейчас потемневшим золотом. Она была старше меня, возможно, даже на несколько лет старше моей матери, но сорокалетия вряд ли достигла.

— Итак, — сказал я, — расскажи мне о себе.

— Что вы желаете знать?

Я улыбнулся.

— В Хуроге рабов нет, Бастилла. Но это вовсе не означает, что я не ведаю, какие они. Мне не раз доводилось выезжать за пределы своих земель. Рабы — смирные и кроткие. Ты совсем другая. Расскажи мне, кто ты, и почему Черный Сирнэк так мечтает вернуть тебя.

Бастилла молчала.

— Она волшебница, милорд, — послышался откуда-то сбоку голос Орега.

В темноте я и не заметил, что он сидит рядом.

— Это я и сам знаю, — ответил я.

Бастилла повернула голову и взглянула прямо на Орега. Я понял, что он не пытается спрятаться от нее при помощи своих заклинаний, как делал в большинстве случаев, когда я был не один.

— Я рабыня, что бы вы обо мне ни думали, — произнесла наконец Бастилла. — И как колдунья не очень сильна, но среди рабов Сирнэка была единственной волшебницей. Он находил меня весьма полезной.

Она взмахнула рукой, и в ее ладони загорелось белое холодное пламя. Лицо женщины, освещенное магическим огнем, стало мертвенно-бледным, напряженный взгляд устремился на меня. Я не понимал, что она хочет увидеть. В ее глазах отражалась тревога.

Неожиданно пламя погасло.

Я прищелкнул языком.

— И где же Сирнэк раздобыл тебя? В Эйвинхеле? Я решил так потому, что Бастилла разговаривала с западным акцентом — немного смягчала согласные. Хотя акцент этот все же отличался от эйвинхельского.

Она ответила не сразу.

— Я из Колитской обители.

— Ты дала клятву верности Колите? — удивленно округляя глаза, спросил я.

Считалось, что магам Эйвинхеля велела нести службу в ее храмах сама эйвинхельская богиня-покровительница. Все живущие в этих храмах являлись рабами — но не в обычном понимании этого слова. Лишь сейчас я начал доверять Бастилле.

— Каким образом Сирнэку удалось заполучить тебя? Насколько мне известно, стены храмов Колиты надежно защищены.

— Он предложил за меня огромные деньги. — Я не видел лица Бастиллы, но мог определить по тому, как звучал голос, что его искажает гримаса отвращения. — А для Колиты богатство означает большую власть и, соответственно, большее влияние на верховного короля.

— Значит, она продала тебя Сирнэку, — задумчиво протянул я.

Бастилла вздохнула.

— Но теперь ты свободна. Можешь идти, куда пожелаешь.

Бастилла покачала головой.

— Моя семья отдала меня Колите, милорд. И будет обязана сделать это повторно, если я явлюсь домой. А Колита просто-напросто передаст меня Сирнэку. Мне некуда идти. Если вы возьмете меня с собой, я могу оказаться полезной.

Она склонила голову и переступила с ноги на ногу.

— А как ты узнала о Хуроге? — неожиданно спросил Орег. — На протяжении уже долгих лет Хурог не являлся убежищем для беглых рабов. Если бы ты появилась на этой земле каких-нибудь пару месяцев назад, отец моего нынешнего лорда незамедлительно вернул бы тебя хозяину.

Бастилла рассмеялась, хотя смех ее был наполнен жутким трагизмом.

— У Сирнэка есть мальчик-раб, в чьи обязанности входит поддерживать огонь в той комнате, где собираются за выпивкой и разговорами мужчины. Он поведал мне, что однажды среди гостей Сирнэка появился один чудесный лорд, который битый час рассказывал всем о славном замке под названием Хурог. Наверное, мальчишка слушал его очень внимательно: он помнит то, что слышал, почти наизусть.

Я засмеялся.

— Дело не в том, как этот мальчик слушал меня, а в том, как часто. В последний раз, когда мы с отцом ездили ко двору, я ходил к Сирнэку при каждом удобном случае и буквально надоедал своими рассказами всем, кого встречал. Тогда мне не удалось добиться того, чего я хотел.

Я страстно мечтал не позволить одному молодому человеку попасть в лапы Сирнэка. Но не смог.

Забавно! Выяснилось, что и к побегу Бастиллы я имел непосредственное отношение. Итак, все, даже потеря Сирнэком драгоценной рабыни, играло против меня.

Я провел ладонью по лбу.

— Ты уверена, что хочешь идти с нами, Бастилла? А то обстоятельство, что скоро мы можем оказаться на настоящей войне в Оранстоне, не пугает тебя?

— Лучше идти с вами, милорд, чем заниматься торговлей собственным телом в грязных подворотнях, — ответила она.

— Что ж, — воскликнул я с беспечной веселостью. — Тогда готовься стать одним из членов команды наемников.

Некоторое время все молчали.

Я первым нарушил тишину.

— Мне нельзя оставаться Вардом из Хурога. Его в любой момент могут отправить в Эстиан. Всем известно, что он — идиот и должен сидеть в королевском доме для полоумных. Наверное, мне следует превратиться в его младшего брата, рожденного от порочной связи отца и стремящегося заполучить доброе имя. Я взял деньги и лошадь из дома и сбежал вместе со своим верным слугой… — Я почесал затылок. — Надо подумать, кто лучше подходит для роли верного слуги, Аксиэль или Пенрод. Наверное, Пенрод. Он больше похож на старого преданного слугу. Сиарра будет оруженосцем, и называть нам ее следует Сиарр. Для нее безопаснее быть юношей. Аксиэля мы могли повстречать в пути — голодного бедняка, воина, чей хозяин погиб от болезни по дороге домой. Орег будет моим кузеном или единокровным братом, рожденным неизвестно кем…

— А это правда? — спросила Бастилла, несколько оживившись.

— Да, — ответил я, отрываясь от своих выдумок и возвращаясь в окружающую действительность. — Но он не любит об этом распространяться.

— Не люблю об этом распространяться? — переспросил Орег, приподнимая бровь.