Роман Артемьев - Толстый демон Страница 30

Ассомбаэль сомнений не испытывал. Права и обязанности дханна перед должником за века были четко прописаны и определены, поэтому толстяк точно знал, что и как он должен делать. Впервые в жизни заключив сделку, он испытывал гордость и какое-то дерзкое веселье от возможных будущих проблем.

— Я обещал ответить, почему тебе не удаются некоторые обряды, — начал он. Речь на мгновение прервалась из-за закипевшей воды в кастрюле, но Шурик быстро убавил огонь и, засыпав макароны, продолжил: — Так вот, вспомни, что в них общего.

— Все они связаны с призывом.

— Не то. Не помнишь? Тогда я скажу. Они замыкаются на истинное имя, которое у каждого призывающего служит отражением и квинтэссенцией внутренней сущности. Слово «Урзал» не просто набор звуков, а слепок, концентрат тебя самого. Только концентрат неполный. Ты ведь сам себя нарекал?

— Да, — признался колдун. — Разве самому нельзя?

— Лучше не стоит, слишком легко ошибиться. Как у тебя и произошло.

— Тогда что мне теперь делать?

— А ничего, — уверенно ответил демон. — Садись на пол да держись руками покрепче.

Удивленному, но повиновавшемуся мужчине он возложил руку на голову и постарался расслабиться. Хотя нарекал он кого-то впервые, совершенно не колебался. Дело-то простое, нехитрое. Всего-то нужно раскрыться перед Вечностью, стать одним целым со вселенной, полностью поддаться неслышимому потоку бесконечных знания и любви, пронизывающих мироздание… И ставшими вдруг чужими губами тихо произнести:

— УРЗАЛ.

Внезапно накатившая слабость заставила его пошатнуться, ладонь рефлекторно ухватилась за ближайшую опору. Каковой, по иронии судьбы, оказалась голова колдуна. Тот, даром что сам впавший в прострацию на грани обморока, издал придушенный писк и дернулся, желая избавиться от болезненного захвата. Рука соскользнула, и Шурик рухнул. Оказавшийся на пути падения стол с треском сломался. В воздух взлетели обертки, фантики, столовые предметы и недоеденная еда. Злорадно зашипели убегающие макароны.

Новонареченному Урзалу показалось, что на него обрушивается Тьма.

Госпожа Ночь величаво вступала в свои права. Она самовластно из тысячелетия в тысячелетие окутывала голубую планету темным покрывалом, даря тишину и покой измученным обитателям маленького мирка. И казалось, дела ей нет ни до возвращавшегося домой веселого и слегка смущенного дханна, ни до торопящегося в травму колдуна, с кривой усмешкой придерживавшего рукой сломанные ребра; не интересует ее и выскочивший из уютного домика монах с лицом заболтанного до полной потери соображения человека, вслед которому из окошка приветливо машет платочек, а заботливый старушечий голосок предлагает заходить еще. Великая госпожа, прекрасная и равнодушная, утешительница и хранительница покровов, видела мириады смертных и, надо полагать, увидит столько же еще. Ей не интересны их дела. Хотя…

Надо бы приглядеться к этому городку. Кажется, его жители способны пополнить даже ее коллекцию глупостей.

Часть вторая

«Мы наш, мы новый мир построим…»

Есть люди, любящие болеть. Им нравится лежать в постельке с небольшой температурой, жаловаться по телефону на испытываемые страдания, отменять назначенные встречи и не ходить на работу под благовидным предлогом. Особое удовольствие доставляет зрелище суетящихся вокруг с градусником или таблетками родных и близких, бросающихся выполнять высказанное тихим шепотом пожелание мученика. Словом, отдельной категории граждан насморк, кашель и повышенное внимание окружающих совсем не мешают, а вовсе даже наоборот.

Иное дело, если болезнь серьезная. Нет, безусловно, человечество велико, и сотня-другая извращенцев на планете найдется, но с точки зрения статистики их доля несущественна. Поэтому можно сказать, что валяться в поту, задыхаясь от нехватки воздуха, суча ногами от боли и извергая на пол только что проглоченный микроскопический обед, любителей нет.

К счастью, у Аллы был тазик.

— Господи! — Женщина с отвращением отерла рот платком. — Что ж так плохо-то?

Сидевший на полу рядом Шурик вздохнул, прикрыл таз фанеркой, задвинул его под кровать и только потом сожалеюще развел руками:

— Терпи. Трансформация организма и в прежние годы нелегко проходила, в наше-то время о чем говорить?

— А что изменилось? — мрачно осведомилась Алла.

— Все. Люди дышат парами бензина, пьют грязную воду, пихают в рот всякую дрянь, — потянуло дханна на философские размышления. — Это я не упоминаю о сложной химии и разного рода излучениях. Опять же темп жизни стал намного насыщеннее. Ты за месяц перерабатываешь больше информации, чем иное средневековое село за год. В смысле жители села.

— Мне плевать, — сообщила измученная принятая, — как там было раньше. Долго мне еще наизнанку выворачиваться?

— Дня четыре.

— Ой!..

— Но ты не волнуйся, — поспешил уточнить толстяк, — самые болезненные мутации уже завершаются. Скоро боль исчезнет…

— И я отойду в мир иной… — Алла отерла бисеринки пота с лица. — Слушай, зачем вам вообще принятые? Все эти младшие спутники, старшие спутники, советники и кто там есть еще?

— Я же тебе объяснял, когда…

— Тебе сложно лишний раз пару фраз сказать?!

Шурик вздохнул, посмотрел на страдалицу и решил ответить. Выглядела она совсем плохо, помочь ничем он не мог, так хотя бы разговором отвлечет.

— В двух фразах не получится. Если вкратце, мы здесь чужаки. Раса дханна зародилась и развивалась в мире с немного иными физическими законами, поэтому все наши технологии основаны на отличных от человеческих принципах. Вы совершенствовали физическую, внешнюю составляющую — мы постигали собственную энергетику. Зачем конструировать сложные краны, лифты, экскаваторы, если переместить двухтонную плиту можно усилием мысли?

Но здесь-то условия иные. На Земле мы неспособны черпать свободную энергию и перерабатывать ее в нужные нам формы. Старшие рассказывают, что, придя сюда, они поразились скудости ресурсов и невозможности использовать привычные им методы воздействия на природу. Их знания потеряли цену. Какой смысл в обладании сложнейшим компьютером, если у тебя банально отсутствует розетка? Предкам пришлось потратить немало времени, чтобы получить доступ к столь необходимой им энергии. Постепенно удалось найти несколько путей, но наиболее безопасным, удобным и престижным является институт принятых — слуг, спутников, жрецов. Аккумуляторов. Вы ведь родились на этой планете, она щедро отдает вам свою силу.

— Ты хочешь сказать, на других планетах принятые для дханнов бесполезны? — мгновенно нашла в услышанном мрачную сторону Алла.