Ольга Погодина - Джунгар. Небесное Испытание Страница 30

Илуге осмотрел зажатую в руке стрелу. Так и есть - наконечник смазан чем-то темным.

- Стрела отравлена, - глухо сказал он, - Если бы ты получила хоть царапину…

- Пойду поклонюсь в ноги Ягуту, - побелевшими губами прошептала та, - Он ведь совсем недавно мне кольчугу сделал. Мне она так нравилась, - легкая, красивая. Как серебро. Я ведь ее сегодня так просто надела, из чистого удовольствия…

- Носи всегда, - мрачно посоветовал Илуге, - Судя по всему, находиться со мной рядом… небезопасно.

- Надо ехать к Темрику. Сейчас ехать, - в ее голосе копились сдерживаемые слезы.

- Тебе надо сначала ребра осмотреть, - рявкнул Илуге. Вот упрямая!

- Сначала к хану. Пусть сам на мою спину полюбуется! - глаза Нарьяны сверкнули.

Илуге не стал спорить. Не сейчас. Они понеслись со всей возможной скоростью, вспугивая мелкую живность, вылезшую погреться на солнышке. К концу скачки Нарьяна еле держалась в седле, поэтому они в результате остановились у ханской юрты - до нее было просто ближе.

Стоявшие на страже воины попытались было протестовать, но увидев выражение лица Илуге, полуповисшую на нем девушку и стрелу в его руке, молча расступились.

Хан был один. Должно быть, он отдыхал, потому что его лицо какое-то время оставалось обмякшим и лишенным выражения, когда Илуге, еще не успокоив дыхание, одним духом выложил ему последние события. О своих подозрениях, правда, умолчал. Может, убийцу прямо по горячим следам схватят, и ему не придется быть доносчиком на ханских внуков - обоих?

Едва он замолчал, Темрик рявкнул:

- Шамана сюда! Живо! Бозой! Хойбо! Собрать десять воинов и послать к ивнякам, что к северу отсюда, за ложком. Осмотреть следы!

Он с большим проворством поднялся и сам помог уложить Нарьяну на живот, поднял кольчужку и ощупал ей спину опытными пальцами.

- Хороша кольчуга, - проговорил он спустя какое-то время, качая головой, - Такая стрела могла и звенья разорвать. А так - скорее всего ты прав, ребро треснуло. Пущай со своими девками ошалелыми не носится, а для разнообразия в юрте до новой луны посидит. Ну, и на спину опрокидываться какое-то время будет несподручно, - хан хохотнул, но потом снова посерьезнел, - А вот с тобой, парень, разговор у нас будет серьезный.

- Одно можно точно сказать - мрачно сказал Илуге, - Стрела-то джунгарская!

Стрела и правду была джунгарская, с белым оперением.

- А вот наконечник-то, поди, не Ягут ковал, - сказал хан, поднося стрелу к глазам, потом осторожно понюхал, - А-а-а, взвар аконита. Распространенный яд, везде его варят, - Старая это стрела. Не этой зимой сделана. С чего бы?

Теперь и Илуге увидел, что наконечник выделан куда хуже, чем у тех стрел, что он сам носил в колчане.

- Пожалел, может, новую-то? - предположил он.

Хан только посмотрел на него, и Илуге понял, что сморозил глупость.

- Что стряслось? - на пороге бесшумно возник Онхотой. Увидев лежащую девушку, он был возле нее, прежде чем кто-то из них раскрыл рот. Выслушал слова Илуге, не поднимая головы и продолжая ощупывать спину Нарьяны. Когда поднялся, Илуге увидел, что его неприятные, льдисто-голубые глаза спокойны. Значит, можно перестать тревожиться и ему.

- Иди к Ягуту, благодари, - буркнул Онхотой, - Корову попросит - давай корову. Коня попросит - коня дай. Спасла девке жизнь его кольчуга. А девка твою жизнь спасла. Так что ты снова в долгу, - в ледяных глазах зажглись смешинки, твердые губы дрогнули.

- Еще бы знать, кто стрелу послал, - нерешительно спросил Илуге.

- Я, пожалуй, догадываюсь, - медленно, словно раздумывая, произнес Темрик, - Но тогда все совсем запутывается…

Илуге, затаив дыхание, ждал. Хан иногда любил сделать такую вот внушающую уважение паузу, заставляя собеседника вдоволь помучиться.

Он уже совсем было расхрабрился, чтобы все-таки нарушить воцарившееся долгое молчание, как вдруг снаружи раздались чьи-то возбужденные голоса. Буквально отметя с дороги стражника, в юрту ворвался Буха, - бледный, с непривлекательно отвисшей губой и мутным, испуганным взглядом. Взгляд хана метнулся к нему и резко сфокусировался.

- Что с Чиркеном? - безо всяких предисловий спросил он. Дородный Буха медленно повалился на колени, норовил ползти. В его глазах блестели слезы.

- Клянусь, я не знал… Никто не знал… Прости, великий хан, - невнятно бормотал он.

- Говори! - рявкнул Темрик и его рука медленно попозла к левому боку, комкая блестящую шелковую ткань.

- Чиркен…Чиркен ушел… - давясь словами, пробулькал Буха, - Говорят, у них с Джэгэ вышла ссора. Ну так они все время сцепиться норовили… А ночью Чиркен выкрал девушку - Шонойн, о которой Тулуй с ее отцом, Галбаном, еще с рождения договорились. Галбан-то ее, как оказалось, Джэгэ недавно пообещал. Вот Чиркен и выкрал ее. А только Джэгэ с его нукерами, видно, ожидали чего-то в этом духе, так как юрту стерегли. Пошли в погоню. Чиркен с девушкой хотели за Уйгуль уйти, а тут нукеры стрелять начали… Клянутся, что не знали, кто девушку украл, темно, мол, было… Девушку-то потом ниже по течению нашли - на берег ее вынесло, стрела ей в шею попала… А Чиркена не нашли. Может, добрался до того берега и ушел-таки к косхам, как хотел…Я не знал ничего об этом, не знал, клянусь!

Теперь Илуге увидел, что лицо Темрика стало почти таким же серым, как у Нарьяны. Хан руками все тер и тер себе грудь. Раскрыл рот, силясь что-то сказать, но захрипел и начал валиться на бок. Илуге с Онхотоем подхватили его, и шаман вдруг не своим голосом заорал:

- Вон отсюда!

Буха, напуганный еще больше, чем до того, выскочил из юрты с удивительным проворством.

- Ч-что с ним? - губы Илуге тряслись, когда он увидел, что глаза Темрика закатились, а дыхание еле прорывается сквозь пересохшие губы.

Онхотой бесцеремонно разорвал ханский халат, отстегнул ножны с поясом и уложил Темрика на то самое место, где только что лежала Нарьяна. Та, поднявшись и прислонясь к стене, смотрела на хана с нескрываемым ужасом:

- У меня… так с отцом было, - невидяще глядя куда-то в сторону, вдруг сказала она, - Вот так же как-то закричал на меня… потом схватился за грудь… и умер.

- Во-о-он!

Глава 6. Последняя воля хана

Темрик все-таки не умер в тот день, но был очень плох. К нему никого не пускали, и Онхотой не отходил от него. Ургашские гости сидели в своей юрте, как мышь под метлой, обескураженные таким поворотом событий. Воины, посланные Темриком на поиски стрелка, попавшего в Нарьяну, нашли только размазанные полосы, ведущие к становищу - следом за конем протащили связку сухих веток, лишая возможности определить лошадь по следам. В овражке нашли следы коленей, несколько сломанных веток, - и больше ничего. Слишком мало, чтобы определить неудавшегося убийцу точно.