Константин Нормаер - Сезон колдовства Страница 30

— Что-то еще?

— В момент дознания вела себя стойко, своих покровителей не выдала, раскаяться не пыталась. В дознании принимал участие перегрин Виктор Край из подданства Руаны.

— Все совпадает, — я едва не кинулся в пляс.

Но Патрик не разделил моей радости.

— Все да не все.

— Почему?! — удивился я.

— Не хочу тебя разочаровывать, но эта девушка так и не была казнена.

— То есть как?

— Совет вынес ей оправдательный приговор.

Вскочив со своего места, я саданул кулаком по столу.

— Этого не может быть! Я не полоумный безумец, и точно помню, что приговор привели в исполнение! Серые небеса, пламя зеленовато-желтого цвета, я видел это собственными глазами.

— Прости, — вздохнул монах. — Но даже если ты прав, церковные хроники вряд ли получится переписать.

Я ощутил себя не просто обманутым, отнюдь. Меня банально поимели, развели как сопливого подростка. Это же надо поверил, что мне бросила вызов восставшая из небытия ведьма! Но я ведь ученый! Я априори не должен верить во всякую небывальщину. А тут такое дело.

Однако даже подобное открытие не облегчало мою задачу. Моя зыбкая теория рассыпалась на глазах. Ведьма со сверх способностями, это понятно и привычно для этого мира, а вот шарлатанка, устроившая грандиозное представление, это совсем другое. Нечто необъяснимое, неподдающееся никакой логике.

— Мне кажется тебя кто-то здорово водит за нос, — сняв очки, Петрик захлопнул обтянутый кожей фолиант.

Нахмурившись, я уставился на монаха.

— Ты это о чем?

— Мне кажется как бы ты не старался искать виновных среди исчадий, ты отыщешь лишь собственную тень. Люди, вот истинные злодеи этого мира. А бороться с ними пустое дело. На смену одному злодею, обязательно придут два новых.

Вряд ли Патрик руководствовался здравым смыслом, скорее всего им движила банальная жажда мести. Он слишком многое потерял в своей жизни, чтобы рассуждать иным образом. И виноваты в его бедах были отнюдь не вурдалки и прочая нечисть. Он пострадал от обычного людского порока.

Но в отличие от него, я не собирался мириться с неизбежностью.

Внезапно, снаружи послышался протяжный вой — опять развлекался слепой проводник. Но в кромешной тьме, его голос прозвучал как некое предостережение. Или призыв?!

Я резко схватил оружие и выскочил из дома. Краем глаза заметил, как Патрик зажигает свечи и извлекает нечто похожее на обычные молельные четки.

Двуголовая сидела на корточках и тихо сопела не обращая внимание на то, что творится вокруг нее. А посмотреть тут было на что. Освободившись от оков, проводник, выгнувшись дугой, катался по земле издавая целую череду ужасных звуков. Со стороны могло показаться, будто слепец испытывает жуткие боли, но я прекрасно знал с чем связано это ужасное действо. Он призывал вурдлаков.

За моей спиной возник Патрик. Он держал в руке масляный фонарь, в другой — томик «Первопричины создания».

Слепец застыл, словно деревянная заготовка для лука.

— Что здесь происходит? — прошептал монах.

— Тихо, — цыкнул я.

Высокие кроны деревьев зашевелились. Случайный ветер потревожил все вокруг: стаю птиц, скрипучие стволы и темные пятна кустов. Вначале показалось, что никакой опасности не существует и это обычная иллюзия.

Встревоженный клекот разнесся по округе, и умчался вдаль. Беспокойство мгновенно растворилось в тишине.

Но мне это ужасно не нравилось. Я предупредительно щелкнул затвором.

— Готовься к смерти, неправильный хозяин, — прошипел слепец.

И он оказался прав — но лишь отчасти. Мрачная пустота, скинув с себя пелену таинственности мгновенно ожила. Я увидел как призрачные грани рождают яркие вспышки дюжины злобных буркал — вертикальные глазницы в огненной оправе ярости. Если бы мне не приходилось сталкиваться с ними раньше, то их вид наверняка вызвал бы во мне приступ паники и заставил бежать без оглядки. Но я слишком много лет провел на этой треклятой планете.

Отступив к порогу, я опустил карабин и попытался уловить тяжелый, отталкивающий смрад надвигающейся беды. Выступающие из пустоты серые лисы — посланцы в мир обреченных, были мне безразличны. Они всего лишь стая: безмозглая, жаждущая крови. Важны не сам противник, а его количество. Уничтожить дюжину не составит никакого труда. А если их окажется больше двух десятков, что тогда? Патрон у меня точно не хватит. Даже если пустить в ход револьвер. Поэтому прямым противостоянием эту схватку не выиграть.

Сместившись слегка в сторону, я заметил как монах, выставив вперед деревянные вилы, начал осторожно двигаться на встречу клыкастым животным.

— Стой, — приказал я, — сам с ними разберусь.

— А мне что прикажешь — опустить руки и взирать?

— Ну можешь заодно прочитать какую-нибудь бесполезную молитву, — предложил я.

Тем временем из кустов показались ободранные морды. Грубые клочки шерсти торчали пучками, а там где зияли проплешины — виднелись грубые рытвины шрамов.

Сделав пару шагов стая остановилась. Видимо, дожидалась приказа. Значит вожак уже близко, — и лишь этот факт вселял уверенность в благостный исход.

Через минуту я насчитал уже добрую сотню вурдлаков. Они скалились, показывая свои острые клыки, но нападать все же не решались.

Практически полностью окружив жилище бедного монаха, лисы ловко оттеснили меня от слепца и поводыря.

За спиной послышались протяжные слова молитвы, от которых подсознательно все-таки стало немного легче. Но ненадолго, потому как атаковали лисы внезапно.

В следующую секунду на меня кинулся первый вурдлак. Я даже не успел наставить на него ствол, просто резко ударил по морде прикладом. Заскулив, лис улетел в ближайший куст. Зато второй умер уже от пули. И третий тоже…

Осторожные выпады превратились в настоящую кровавую потасовку. Лисы нападали хаотично, кто-то отскакивал в сторону, чтобы осуществить очередную попытку, а кто-то неподвижно замирал на земле.

Выстрел, еще один…

— Скорее в дом! — рявкнул Патрик.

Видимо, даже крепкие нервы моего старого друга достигли предела, не оставив ему иного выбора. Перестав петь очередной бездейственный псалом, он потянул меня за собой.

Но в пылу борьбы я не сразу расслышал его предложение.

У меня оставалось всего пару патрон, когда стало понятно, что нам не сдюжить. Схватившись за ручку я потянул ее на себя, и под протяжный вой слепца, которого явно веселило все происходящее, попытался укрыться за каменными стенами. Но не успел — острые клыки вцепились мне в ключицу, и я ощутил невероятный прилив боли.