Джон Марко - Нарский Шакал Страница 30

– Динадин, – осторожно выдавил он, – я хочу с тобой поговорить.

Юноша уклончиво отвел взгляд и стал разглядывать трийку.

– А она хороша, правда?

– Забудь о ней. Послушай меня.

– В чем дело?

Ричиус ухмыльнулся.

– Ты легко не сдашься, верно?

– Конечно.

– Хорошо. Тогда я буду говорить с тобой прямо. Я знаю, ты хочешь вернуться домой. Но посмотри вокруг. Больше здесь никого нет. Здесь нет войск ни из Арамура, ни из Талистана. Лишь толпы трийских нищих.

– Это не нищие, – возразил Динадин. – Это беженцы. И они оказались здесь не случайно. Они уже знают, что война проиграна. Не вини их, если они оказались сообразительнее тебя.

– Война не закончится, пока нам об этом не скажет Аркус, – не согласился Ричиус. – И мне это не нравится, но я ничего не могу поделать. Понимаешь, никто из нас не может вернуться домой, если мы хотим, чтобы Арамур уцелел. Император…

– А чтоб он сгорел, этот император! – пророкотал Динадин. – Конечно, ему-то легко. Он не здесь. Он не спит все ночи в грязи, и по нему не ползают всякие кровососы. Знаешь, что я думаю про императора, Ричиус? Он – старый ублюдок, который слишком долго делал все что хотел. Я считаю, Арамуру следует подняться против него. Пусть вводит свои легионы! Лучше так, чем жить рабами.

Ричиус осторожно прикоснулся к его руке.

– Динадин, ты хоть послушай, что говоришь!

– Нет! – взорвался юноша, стряхивая его руку. – Перестань обращаться со мной как с идиотом! Боже, как мне это надоело! И мне надоели твои уговоры, Ричиус. Сначала твой отец бросает нас на произвол судьбы, а потом ты говоришь мне, что мы все равно не можем уйти отсюда. Ну а почему это? К черту твоего отца! И император пусть тоже идет к черту. Я хочу домой!

Немногочисленные посетители бара с любопытством смотрели на них. Даже прекрасная трийская проститутка наблюдала за ними. Ричиус в смущении отвернулся, упер локти в стойку и опустил голову.

– Спасибо, что не устроил сцену, – недовольно пробурчал он и закрыл глаза, стараясь справиться с закипающим гневом. – Уже поздно. Почему бы тебе не взять какую-нибудь шлюху и не отправиться в постель?

– Ричиус…

– Прекрати, – отрезал командир. – Мы не будем отступать, и разговору конец. Я больше с тобой об этом не толкую.

Динадин молчал несколько долгих секунд. Ричиус не смотрел на друга, но знал, что тот раздраженно хмурится.

– Ладно, – промолвил наконец Динадин. – Ты тоже идешь?

– Нет. Я хочу побыть здесь еще немного. Попробую что-нибудь разузнать.

Ричиус подождал, пока Динадин пожелал ему спокойной ночи, и лишь тогда снова открыл глаза. Было уже поздно – наверное, далеко за полночь. В глазах у него слегка туманилось, он с трудом подавлял зевоту. Наверху будет тепло и сухо. Он даст хозяину гостиницы денег, чтобы тот раздобыл ему хорошего хлеба и меда на завтрак. А потом, когда поедят, они отправятся обратно в долину.

У Ричиуса неожиданно заныло под ложечкой, и это означало, что ему страшно. Мысль о возвращении в этот ад была столь омерзительна, что рука, державшая стакан, задрожала. Теперь они останутся одни – если не считать тех сил, которые им могут прислать талистанцы. Отец по каким-то непонятным причинам их оставил. Он в тупике: император, коего он не знает, заставляет его сражаться за тайну, о которой ему ничего не известно.

Спустя час зал опустел. В гостинице остались только слишком перебравшие посетители; они вели себя как школьники: глазели на проституток и лапали их.

Ричиус обвел взглядом комнату, выискивая красавицу трийку. Ее там не оказалось. Настроение у него испортилось еще больше. Она была единственным приятным для глаз объектом в этом гнусном заведении, а теперь и она исчезла. Он осушил стакан, вспоминая ее фарфоровую кожу на фоне изумрудного шелка платья. Он уже много месяцев не был с женщиной.

Но тут остановил свои мысли и чертыхнулся. Она – трийка, а он поклялся защищать этих людей!

«Боже, спаси и помоги! Неужели я не лучше Блэквуда Гейла?»

Однако в следующую минуту Ричиус вспомнил слова Динадина. Что бы они ни делали, эта женщина уже стала проституткой. Наверняка сегодня кто-нибудь будет спать с ней. Тогда почему бы это не сделать ему? Он вынес все, что творили с ним в долине. Он голодал, не менял одежду, спал в грязи, пока крысы глодали ему уши… Но он все еще мужчина. Какие бы человеческие свойства Форис ни похитил у него, этого Волку не украсть.

Рядом со стойкой хозяин гостиницы Тендрик вытирал с пола пиво. Ричиус подошел и отнял у него швабру.

– Здесь сегодня была женщина, – ровным голосом произнес он. – Трийка.

– Трийка? А, вы говорите о Дьяне!

– Она – из ваших? – спросил Ричиус.

– Да, – гордо подтвердил толстяк. – Новенькая, но я не сомневаюсь, что она вам понравится.

Ричиус положил ему в ладонь золотую монету.

– Я ее хочу.

Оставшись наконец одна в убогой комнате, Дьяна упала на кровать с тощим матрасом. Она так измучилась, что не могла даже стоять на ногах. У нее не было сил снять платье и проверить, не оказалось ли на нем пятен. Ей хотелось только одного: забыться сном.

«Я это сделала, – сказала она себе, закрывая глаза. – Я прожила этот день».

Но едва– едва. Остальные ее товарки по комнате оказались в других кроватях. Дьяна подняла руку и рассеянно потрогала синяк под глазом. Наверное, именно он уберег ее от приглашений. Насколько гадко он выглядит? Она знала только, что он болит. Целый день в нем пульсировала боль, ножом вонзавшаяся в висок. Даже алчный хозяин гостиницы усомнился, представляет ли она собой какую-то ценность. Дьяна снова закрыла глаза и засмеялась. Как странно, что за сохранность своей девственности ей надо благодарить то нарское животное.

Тишина спальни обволокла девушку, и мысли ее снова вернулись к Фалгеру и остальным спутникам. Наверное, они все еще бредут к этому безрадостному городу. Когда они сюда доберутся, у них разобьется сердце. Здесь они ничего не получат – ни еды, ни свободы, ни проезда в Нар. Если только женщины не захотят себя продавать – в чем Дьяна сомневалась. Возможно, Фалгер уведет их обратно в долину. Он гордый человек и не сможет попрошайничать. Наверное, он скорее умрет, чем присоединится к хору проклятых, который ее встретил.

Дьяна вздохнула. Стоило закрыть глаза, и перед ней вставали те скрюченные фигуры. Она пришла в Экл-Най измученная и голодная, и первые лица, которые она увидела, принадлежали именно им: бездумные, замерзшие и грязные, источенные непогодой и онемевшие от бессилия. И трийцы… Они были в Экл-Нае повсюду: армия беженцев из всех провинций Люсел-Лора. Их привела сюда недостижимая мечта – свобода от гнета дролов. А вместо этого все они – и Дьяна тоже – нашли только презрение. У местных нарцев существовали свои проблемы, и до посторонних им просто не было дела. Если не считать стилета, у Дьяны было единственное достояние.