Наталья Ткаченко - О дружбе Страница 30

— Погоди, но Дариталлан говорил… — начала Тхар, но подруга нетерпеливо её прервала:

— Того, что под воздействием магии бьётся сердце а в лёгкие поступает воздух, недостаточно, чтобы удержать душу. Скорее всего, душа эльфийки покинула тело ещё до того, как брат нашёл её. Он просто этого не понял.

— И как мы теперь это ему скажем? — мрачно поинтересовалась Тхар.

Тиля прекратила праздничный танец и тревожно посмотрела на подругу:

— А разве нам обязательно ему что-то говорить? Тхар, ну ты же ничего не скажешь, правда?

— Неправда! — рявкнула девушка. — Как ты себе это представляешь? Его сестра приходит в себя, и вдруг оказывается, что это не его сестра! Тиля, у тебя совесть есть? Если да, то разбуди её!

— Совесть?! — возмущённо воскликнула волшебница. — А тебе напомнить, что я уже больше года существую вот в таком виде, и знала бы ты, как…

— Тише, — шикнула на неё Тхар, и сама понизила голос. — Неужели ты не понимаешь, что это подло, вот так обойтись с Дариталланом, который нам ничего плохого не сделал, наоборот, в гости пригласил и о Сигранте рассказал?

Тиля помолчала, разглядывая подругу, и уже спокойно сказала:

— А ты понимаешь, что по расчётам Ллиора мне осталось в лучшем случае полгода?

— Нам с тобой, прекрасно понимаю, — напомнила Тхар.

— Мне, — подчеркнула волшебница. — Потому что порвать нашу связь ничего не стоит, надо всего лишь отойти подальше. Но этот вариант я приберегаю на крайний случай. А там, наверху, — для верности Тиля ткнула пальцем в потолок, — лежит самый надёжный вариант! Где гарантии, что Сигрант сжалится и откроет нам дверь? А?

— Нет гарантий, — согласилась Тхар со вздохом. — Но, Тиля, поступить так с этим несчастным эльфом — просто непорядочно.

Тиля поджала губы, но смолчала и снова заходила по комнате. Тхар мрачно наблюдала за метаниями подруги. Наконец та остановилась:

— Что ж, думаю, он не удивится, что сестра после тяжёлой травмы ничего не помнит.

— Тиля, это уже вообще… — начал Тхар, но подруга всплеснула руками:

— И то тебе не так, и это не эдак! Пойми, его сестра никогда не очнётся, а так просто очнётся, не помня его! Ничего страшного!

— Да, и характер у неё тоже поменяется, и вообще она при первой же возможности бросит обрадованную её возвращением к жизни семью и умотает в Леса! — раздражённо выпалила Тхар.

— Мы с Рианом прекрасно можем жить и в Заречном, характер — ничего удивительного после года беспамятства, и, знаешь ли, моя дорогая, это тебе с дедушкой и бабушкой повезло! — возразила Тиля. — Они тебе всё позволяли, никогда не ругали, баловали и заботились. А у меня, может, вообще нормальной семьи не было! — возмутилась Тиля, всхлипнув. — Мне всю жизнь повторяли о долге, чести и необходимости не посрамить семью! Я для родителей и старших братьев была ценна только как составляющая рода, поддерживающая его престиж! Я, может, совсем не против начать новую жизнь, с другим именем, в новой, нормальной семье и с любимым… — голос Тили сорвался и волшебница расплакалась.

Тхар вздохнула, посмотрела на вытирающую слёзы подругу и сказала:

— Давай, пока есть шанс, что Сигрант нам откроет, ты не будешь ничего предпринимать? Ну хотя бы недели три, а?

— Ладно, — прерывающимся голосом ответила Тиля. — Но если Сигрант не смилостивится, то других вариантов у нас нет.

— К сожалению, ты права, — со вздохом согласилась Тхар.

Сигрант не смилостивился. Неделя шла за неделей, а совместные походы на остров ничего не приносили. Ллио на третий или чётвёртый день высказал предположение, что волшебник просто совершил какое-нибудь колдовство, благодаря которому в замок не проникали посторонние звуки, и теперь их вовсе не слышит. Было похоже, что юноша прав, и бессмысленные старания докричаться до мага прекратили. Впрочем, Тхар тут же нашла множество других вариантов. К сожалению, большая часть уже была опробована Дариталланом, и повторные попытки ничего не принесли, как, впрочем, и все остальные. Не удавалось ни попасть в замок, ни выманить из него мага.

Подходила к концу третья неделя.

— Даже если вы выманите Сигранта, — рассуждала вечером Тиля, присев на край постели Тхар, — и он согласится помочь, допустим, в отношении меня, то отыскать душу сестры Дариталлана он всё равно не сможет. Она давно на том свете, и вернуть её оттуда ни один маг не в силах. Так что, какая разница?

Тхар долго молчала, грустно глядя в потолок.

— Знаешь, мне временами кажется, что Сигранта там и нет, — наконец сказала она. — Ты заметила, что свет всегда горит в одном и том же окне, а занавеси и ставни не меняют положение? Вдруг этот маг отправился попутешествовать, просто забыв погасить какой-нибудь свой волшебный свет, а мы тут мучаемся?

— Попроси Дариталлана взлететь и заглянуть в окно, — предложила Тиля.

Тхар удивлённо на неё посмотрела: почему-то эта простая мысль никому не приходила в голову. Вариантов они испробовали множество — кидали в окно камни, Дариталлан заставил один из булыжников постучать в стекло, и, не добившись ответа, напрасно пытался это стекло разбить… А потом, отчаявшись, вывесил написанные яркими буквами просьбы и мольбы перед этим самым окном. Тхар вскоре предложила сменить их на что-нибудь обидное, но и это не дало результата.

Но вот взлететь и заглянуть…

— Завтра попытаемся, — решила Тхар. — Ладно, спать уже пора.

— Погоди, — остановила её Тиля. — Я ещё об одном хотела с тобой поговорить…

— О чём? — зевнула Тхар, укладываясь, подтягивая под голову подушку и всем своим видом показывая, что не расположена к продолжению беседы.

— Тхар, а что ты собираешься делать с Ллио, когда выйдешь замуж за Радега?

Такая постановка вопроса заставила Тхар открыть глаза.

— Во-первых, я пока совсем не уверена…

— Прекрати, — скривилась волшебница. — Не знаю, что между вами произошло, потому что ты впервые, заметь, за время нашей дружбы отказываешься мне рассказывать, но ты всерьёз об этом думаешь. Я это по твоему лицу вижу.

— Ллио всегда останется моим лучшим другом, Радег таким никогда стать не сможет, просто потому, что он другой, — отрезала Тхар. — Но да, я не вижу ничего плохого в том, чтобы когда-нибудь выйти замуж. Нпример, за Радега. В конце концов, он мне симпатичен.

— А Ллио должен будет с благостной улыбочкой наблюдать со стороны ваше счастье? — фыркнула волшебница, вставая.

— Опять ты за своё, — недовольно буркнула Тхар. — Усвой ты наконец: у Ллио нет ко мне никаких нежных чувств, он просто сильно привязался, вот и с трудом принимает необходимость иногда делиться мною с другими. А я Ллио очень люблю, но как друга или брата. А Радега я… ну…