Ник Эндрюс - Духи гор Страница 30

— В первый раз так бывает со всеми, — заметил туног. — Но вы должны понять — это самый легкий участок тропы. Скоро начнется подъем. О леднике я и говорить не хочу. Очень опасное место, особенно летом — лавины сходят одна, за одной. А затем…

Проводник замолчал. На его губах появилась вымученная улыбка. Поднявшись на ноги, он перекинул через голову дорожную сумку и сказал:

— Не будем гадать и гневить богов. В горах нельзя ни в чем быть уверенным. Да поможет нам Кром!

Постепенно набирая темп, группа неторопливо двинулась дальше. Твил не солгал. Дорога пошла вверх. Угол наклона чувствовался все сильнее и сильнее. Тяжелая ноша оттягивала плечи и тянула назад. Приходилось наклоняться вперед, изгибать ступню и ставить ногу плотно на всю подошву. Мышцы голени порой подрагивали от напряжения.

Очень сильно сдала Селена. С нее пришлось окончательно снять поклажу. И хотя девушка пыталась возмущаться, Конан бесцеремонно отобрал сумку и вязанку дров.

Лошадь была перегружена, и лишние вещи мужчины распределили между собой.

Все чаще стали попадаться мелкие камешки. Видимо, разрушение расщелины здесь шло интенсивнее, чем внизу. Это доставляло немало неудобств. Во-первых, весьма болезненно при ходьбе, во-вторых, появляется риск поскользнуться, упасть и что-нибудь сломать. Постоянно приходилось смотреть под ноги. Начала ныть шея. Впервые за последние дни даже Конан начал выдыхаться. Подъем давался слишком тяжело. Однако шедший впереди Твил скорость не снижал. Туног явно преследовал какую-то цель.

Киммериец обернулся и посмотрел на друзей. Нахор упорно передвигал ноги, сжав зубы и периодически опираясь на копье. Валер тяжело дышал и слегка покачивался из стороны в сторону. На Селену было страшно смотреть. Девушка шла, уже плохо соображая, что происходит вокруг. Тверда лишь хватка за попону лошади.

Не лучше состояние и у Анги. Сразу видно — подобные переходы были молодому воину в новинку. Племя предпочитало охотиться в южных лесах, и на север отправлялись лишь отчаянные смельчаки.

— Пора останавливаться, — негромко произнес Конан. — Иначе растеряем людей по дороге.

— Еще немного, — откликнулся проводник, не поворачивая головы.

Спустя пару квадрансов путешественники вышли на небольшую овальную площадку. Кое-где виднелись следы старых кострищ. Ветер и дожди смыли золу и угли, но обожженные места остались. Тяжело вздохнув. Твил устало вымолвил:

— Дошли.

Всего одно слово, но как много оно значит. Селена, Анга и Валер повалились на поросшее лишайником плато. Поднимать их сейчас было бессмысленно. Оставшаяся тройка воинов приступила к подготовке ночлега. Сделать предстояло немало. Разгрузить, стреножить и накормить лошадь, развести огонь, приготовить пищу, разложить шкуры и меховую одежду. Холодные камни безжалостны и вытянут из человека все тепло.

Темнело довольно быстро, и потому начали с костра. Вскоре сухие ветки запылали, освещая окрестности и согревая людей. Вот зашевелился аквилонец. Поднявшись на четвереньки, наемник с иронией заметил:

— Никогда не думал, что можно так устать. Но, видимо, по горам, действительно, ползают… Убеждаюсь на собственном примере.

— Иди, режь мясо, — скомандовал северянин. — Надо поесть и хорошенько выспаться. Завтрашний день будет ничуть не легче.

— Это радует, — усмехнулся Валер.

Рядом с киммерийцем стоял проводник. Он не понимал их языка и, не обращая, внимания на реплики, готовил лежаки. Неторопливые, размеренные движения, ничего лишнего, необдуманного. Навык есть навык. Работа рук порой даже опережает разум.

Чуть в стороне заржала кобыла. Нахор ее разгрузил, и животное, таким образом, выражало свою радость. Бедному существу тоже сегодня досталось.

Вскоре мужчины расселись вокруг костра. Ночи в горах холодные, и на камнях появился легкий иней. Протянув руки к огню, Конан спросил:

— Сколько времени займет весь путь?

— Я уже говорил. Здесь нельзя ни в чем быть уверенным, — произнес Твил. — Если боги смилуются, то мы достигнем Ванахейма к исходу седьмого дня. Но так бывает редко. Три года назад на нас обрушился камнепад. Четверо суток двадцать человек разгребали завал. А в мой первый поход, отряд провалился в ледяную яму. Семеро разбились насмерть. Подобных примеров много. Я ни разу не слышал, чтобы тропа Ужаса отпустила кого-нибудь без жертв. Свою дань она всегда возьмет. Ваниры знают о ней и панически боятся заходить сюда. По их преданиям, здесь обитают души умерших, не нашедшие пристанища.

— А на самом деле? — уточнил наемник.

— Этого никто не ведает, — пожал плечами проводник. — Я в своей жизни видел много удивительного. На моих глазах колдун превратил человека в лисицу. Мы убили мерзавца. Но спасти товарища не смогли.

В знак согласия киммериец кивнул головой. Валер разбудил Селену и Ангу, пора было ужинать. Девушка с трудом добрела до костра, а туногу отдых пошел на пользу. Он держался довольно бодро.

Ели молча, давала себя знать дневная усталость. Вскоре из-под шкур уже раздавался громкий мужской храп. Экономя дрова, северянин изредка подбрасывал ветки в огонь, внимательно смотря в темноту расщелины. Воин никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Хотелось встать, обнажить меч и проверить, но Конан прекрасно знал — стальным клинком эту проблему не решишь.

Твил уверенно вел группу вперед. Дорога поднималась все выше и выше. В некоторых местах приходилось даже залезать на небольшие уступы. В подобные моменты путешественники недобрым словом поминали свою лошадь. Подъем кобылы отнимал много времени сил. При этом воины прекрасно понимали: без нее было бы совсем тяжко. Животное тащило на себе едва ли не половину поклажи.

С каждой пройденной лигой становилось все холоднее. Начали мерзнуть руки, а в лицо подул сильный, пронизывающий до костей ветер.

— Подходим к леднику, — выкрикнул проводник, обернувшись.

Туног не ошибся, ровно в полдень отряд, наконец, вышел из расщелины. То, что путешественники увидели, буквально лишило их дара речи. Описать это словами нельзя — надо видеть.

Вокруг голубоватые заснеженные вершины, теряющиеся в серой тонкой дымке облаков. Светлое око Митры с трудом пробивалось сквозь их пелену.

Небольшое плато локтей в пятьсот резко обрывалось, и в огромной теснине, словно борода старца, раскинулся гигантский ледник. Его северный край терялся где-то вдалеке. Редкие лучи светила ударялись в заснеженную поверхность, искрились, разливались в разные стороны, слепя людей. Путники невольно закрывали глаза руками. Вперед вышла Селена.