Татьяна Тихонова - Дьюри Страница 30

Улла быстро пошел навстречу Зеерану. Тот же, похлопывая по шее своего нервничающего в толпе людей коня, нетерпеливо осматривался. Требовательный взгляд старика будто искал в толпе кого-то… Его замечательная выправка, гордо вскинутая седая голова выдавали в нем отважного воина. Лишь черная повязка на левой руке плотно обтягивала культю. Но правая рука привычно лежала на рукояти меча.

Вот Никитари подошел к нему, они приветствуют друг друга, а глаза Зеерана все равно настойчиво ищут… ищут дьюри, становясь все тревожнее… И вот он скользнул взглядом по мне. Задержался на мгновение… изучая, сверля меня взглядом… И Зееран медленно наклонил голову в мою сторону. Я тоже коротко кивнула и улыбнулась.

А Никитари ему что-то говорит. Зееран пристально смотрит на него, спрашивает, мотает недоверчиво головой, и, наконец, прищурившись, замолкает. Но уже в следующее мгновение он быстро разворачивается и идет ко мне. Никитари еле поспевает за ним.

— Ты — Олие… — то ли спросил, то ли констатировал факт этот странный гость, оказавшись спустя считанные секунды возле меня.

Мне же остается лишь кивнуть головой.

— Да, здравствуйте, Зееран, не знаю, правильно ли произношу ваше имя… — сказала я, — вот, — я развела растерянно руки, — стою, думаю, где бы вас поселить, слишком много собралось народа, и хоть многие ставят шатры…

Суровый старик нетерпеливо оборвал меня.

— Здравствуй и ты, Олие, здесь я всегда найду себе кров, об этом не беспокойся, у геммы Лоя всегда останавливался я раньше, — голос Зеерана был сильным, низким, почти баритоном.

Я же понимала сейчас отчетливо, что он уже почуял неладное. И быстро взглянула на Никитари, — не люблю хитрить и изворачиваться, да и это столпотворение в то время, когда Харзиен лежит бревном в пирамиде, меня уже начинало доставать, хотелось крикнуть им всем, чтоб убирались по домам. Или разъезжались, или…

Зееран же вдруг посмотрел мимо меня, тень неуверенной радости мелькнула на нем, и он разулыбался… Глаза старого уллы потеплели и, раскинув широко руки, он громко сказал:

— Да здравствует наш король, Вазиминг Третий!..

Он говорил что-то еще, но я уже больше ничего не слышала. Голос Зеерана подхватили десятки голосов…

На пороге дома геммы Лоя стоял Харзиен.

Шквал голосов обрушился на него, люди окружили низенькое крыльцо старого дома, приветствуя короля, стараясь коснуться его, и я лишь видела бледное лицо дьюри, и его глаза, которые отыскав меня в толпе, улыбнулись…

3

Утро… Внизу, в доме все спят… Всхрапывают кони… но это там далеко… Здесь я и он… Первый луч солнца заглядывает в маленькое окно сеновала, бежит золотой дорожкой по его лицу, губам, глазам… Он просыпается… И его рука вскидывается и ищет мою… и, найдя, сжимает:

— Ты здесь…

И улыбается… А в лучах солнца, прочерчивающих серый утренний полумрак летит маленький белый ардаган… На нем сидит маленькая прекрасная принцесса в белом чудном платье с жемчугом на белых туфельках… И я узнаю в ней себя…

— Так не бывает, дьюри… — шепчу я и смеюсь, — а ты все-таки подслушивал нас тогда…

— Просто я все знаю про тебя… — говорит он…

…А потом было возвращение в Затерянный город, и встреча с Милькой, и Брукбузельдой, которая сентиментально шмыгала носом и пришивала, и пришивала жемчужины к моим башмачкам, а я все смеялась и говорила ей, что хватит, Бру, мне столько не унести… И Никитари важно посмеивался в свои кошачьи усы…