Девушка, которую не помнят. - Елисеева Валентина Страница 31

— Я в курсе. Можно было бы попробовать разрядить в него весь запас амулетов-накопителей, имеющихся в стране, но ведь магия в нем все равно не задержится, убежит, как вино из разбитого кувшина, это пробовали и мы сами и многие до нас, — огорченно подтвердил император. — Твои эксперименты в этом направлении до сих пор безуспешны?

— Увы, — мрачно ответствовал Хальер. — Ученые маги из Греблина тоже разводят руками. А время начинает поджимать, сколько лет я пытаюсь раскочегарить это наследие Золотых Веков? Легкие, маломощные портативные порталы не позволят перетащить к нам в мир сотни магов, их предел — шесть человек, и после первого же использования они необратимо рассеиваются и приходится конструировать их заново, причем с точной настройкой на заданный мир. Это процесс долгий и магоёмкий, а стационарный портал мог в одну секунду открыть проход в любой уголок Вселенной — только координаты точки выхода задай — и проходимость имел до трех человек в секунду.

— Именно, что «имел», в прошедшем времени. Возможно, он просто полностью выработал свой ресурс и восстановить его невозможно? А ты напрасно надеешься и тратишь на эксперименты дорогостоящую магию?

— Я запущу портал, чего бы мне это ни стоило. Ты же знаешь — я жизни не пожалею ради этого дела.

— Знаю, — кивнул император.

— А пока он поможет мне приманить беглянку, — продолжил Хальер.

— Ну-ну, будешь ждать визита беглой магини к пустому порталу… — Император сознательно подчеркнул слово «пустой», задумался, покивал головой, подвел итог своим раздумьям: — Думаешь, у нее большой магический резерв?

— Сам посуди: маги, которых вместе с ней перенесли из ее мира, так ничего о ней и не вспомнили, причем следов ментального вмешательства никому в Греблине обнаружить не удалось, хоть у Эльтара Каллинга работают и обучаются далеко не слабые маги. Ее проход в город видело около трех сотен свидетелей, и она НАЧИСТО стерла память о себе ВСЕМ. Трём сотням людей одновременно, Адис! Самый известный менталист в истории мог удерживать под контролем не более пяти людей одновременно, а она обработала триста и даже не вспотела, а шустренько бросилась бежать и удачно скрылась от лучших моих ищеек. Далее: Лоурес, как тебе известно, не последний менталист в империи и он, ожидая появления беглянки, поставил в своем сознании крепкие защитные анти-ментальные блоки. Как оказалось, он с таким же успехом мог не тратить усилий и магии на это дело.

— Ах, к слову — почему ее ни одни датчики магии засечь не могут? Ведь ни разу они не срабатывали при ее появлении, — вспомнил император.

— Потому, что она умеет скрывать свой магический потенциал, и это еще одно из свидетельств того, что этот потенциал огромен.

— Да, такие умения с возрастом развивались только у самых могущественных магов давних времен. В новейшей истории таковых уже нет, даже ты не можешь скрыть свою магию, — подхватил нить рассуждений император.

— И последнее: ее не сожрали дикие звери в лесу, кишмя кишащем хищниками. Случайность? Не думаю…

— Начинаю жалеть о нашем договоре — такая ценность из рук уплывает, — сказал император и расхохотался, заметив недовольный прищур друга. — Столько пользы могла бы государству принести эта магиня, а всё тебе одному достанется.

— Жадность таки обуяла? — проворчал Хальер.

— Не, мне для друга даже очень сильной магини не жалко, — продолжил смеяться император. — Бедная, я ей глубоко сочувствую.

Глава тайной канцелярии недовольно поморщился и провел рукой по изуродованной щеке. Император проследил за его жестом и резко сменил тему:

— Что с убийством последней девушки?

— Всё то же. Незарегистрированный маг-пустышка. Никого постороннего на селе в последние дни не видели. Родственники и жених убиты горем.

— Неужели совсем никаких следов?

— Никаких: ни запахов, ни магического следа, ни вещественных улик. Только лишенное жизни тело на берегу реки за пастбищем. Ясно, что убийца — сильный маг, каковых у нас совсем немного, и за каждым уже давно ведется тайное наблюдение. И это наблюдение лишь подтверждает их невиновность. Знаешь, о чем я постоянно думаю в последнее время?

— О чем?

— Почему настолько сложно найти этого убийцу? Почему даже версий уже нет? Ответ может быть только один — это человек, которого я в принципе не могу заподозрить. Почему ты так странно смотришь?

Император с усилием отвел взгляд. Рассеянно покрутил в руках бокал с соком.

— Нет, ничего, тебе показалось. — Залпом допил сок, сильно стукнул стаканом по столу. — Коул… тебе необходимо больше отдыхать. Нормально, полноценно отдыхать, без твоих магических заморочек. В следующий выходной жду тебя у себя, в загородном поместье. Рассматривай это приглашение, как приказ императора.

— Так точно, сир! — отсалютовал своим бокалом Хальер.

«История этого мира удивительна и поучительна».

К такому выводу пришла Алеся, закрыв книгу краткого курса истории, как значилось на обложке. Таких наук, как палеоантропология и палеонтология в целом, здесь не водилось, отсчет истории начинался с первого письменного свидетельства проживания людей, оставленного населением мира, и такими первыми письменами были свитки тонкой бересты, содержавшие свод первых законов первого организованного человеческого сообщества. Этим свиткам приписывался возраст в четыре тысячи двести пятьдесят лет и сейчас, соответственно, в этом мире был разгар лета 4250-ого года. Год здесь длился шестнадцать месяцев по двадцать четыре дня, каждый месяц делился на четыре недели по шесть дней: пять рабочих и один выходной, вернее сказать — полтора выходных, так как в последний день работали только с утра до полудня. Переводчик в голове Алеси названия двенадцати месяцев перевел привычными русскими словами, и их произношение на местном языке формировалось в ее голове автоматически, а четыре дополнительных месяца пришлось заучивать отдельно, иначе Алеся рисковала называть их «второй август», «второй ноябрь», «второй февраль» и «второй май». Разобравшись в местном календаре, Алеся запомнила, что переместилась сюда второго июля.

Вся история этого мира делилась на несколько больших эпох. Первая — Эпоха Развития человечества, когда дикие кочевники начали оседать вблизи рек и озер, организуя первобытные городища. В этих первых оплотах цивилизации начинали развиваться ремесла, обустраивался быт, появились первые школы. Главным назначением первых школ было обучение детей управлению своими магическими силами, поскольку от рождения все люди мира были магами. Случаи рождения людей, лишенных магии, бывали, и такое отклонение приравнивалось к инвалидности. Собственно, обычных инвалидов в мире и не было — целителей было много, и они могли отрастить потерянные людьми конечности и излечить все болезни. Магия способствовала быстрой эволюции мира и в техническом, и в научном плане: то, чего земное человечество добивалось тысячелетиями, тут возникло за несколько сотен лет. Магией занимались теперь не только на практическом, но и на глубоком теоретическом уровне, множество магических университетов выпускало могущественных умных магов, умеющих создавать новые магические плетения. Развитие магической науки перешло на новый качественный уровень и появился первый межмировой портал.

С открытием постоянного сообщения с другими мирами историки связывали начало новой эпохи — Золотых Веков. Бурное развитие науки и техники, рост благосостояния и самосознания людей: эта эпоха описывалась историками, как рай. Мир якобы был заселен только умными, добрыми, всесильными магами.

А потом… магия кончилась. Магические источники, функционировавшие повсеместно по всей поверхности планеты, напитывавшие магией всех ее жителей и созданные ими машины, иссякли. На месте бывших магических источников остались безжизненные каменные плато — вельды, не излучавшие больше ни капли магии. Иллюстрации в книгах демонстрировали остановившиеся заводы и фабрики, которые строили, как правило, вблизи магических источников, замершие на площадках глайдеры и скреблы, не работающие порталы. Магия еще оставалась в людях и их творениях, в амулетах-накопителях и началась всемирная война за оставшиеся крохи этой магии. Война уничтожила почти все достижения Золотых Веков. Потом наступили Темные Века.