На той стороне (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич Страница 31

— Курва, — и рванулся к девушке с явно недобрыми намерениями, но, налетев на кулак Кина, слетел с высокого крыльца, пересчитав все пять ступеней.

— Заткнулись все, — рявкнул приказчик, косясь на Воронцова, который спокойно стоял, прислонившись спиной к стене и с презрением разглядывая толпу. — Нет сомнений, что Зор замыслил грабеж. Он заранее, пока работал на крыше, поднял доски, а ночью через дыру проник в комнату. И не просто кражу удумал, душегубство замыслил, кинжал с собой взял. Он был убит, когда пытался зарезать именитого боярина, и по «Правде Андрея» заслужил смерть. Боярин наш застрелил несостоявшегося убивца. Хотя эту падаль надо было повесить, без огня, в назидание остальным.

— То, что он боярин, еще доказать нужно, — прошипел Крив, поднявшись с земли и держась за челюсть.

— А это будут решать ведуны, когда доберемся до крепости, — отрезал Кин. — И пока не доказано, что он самозванец, Константин останется боярином и получит соответствующее уважение и почести. Да, даже если бы он был обычным человеком и застрелил убивца, который пришел за его добром и жизнью, я бы слова не сказал.

Тут Воронцова словно под руку толкнули. Он отлип от стены и вышел вперед. Вперив взгляд, полный презрения, в Крива, он приподнял губу.

— Ты, что ль, смерд, сомневаешься в моем благородном происхождении? В моих землях за оскорбление рода я велел бы тебя выпороть в хлеву, а потом повесить на ближайшем суку, а затем сбросить тело в канаву, чтобы собаки растерзали, и никакого огня. Был бы ты дворянином, я бы вызвал тебя на поединок до смерти. Но ты никто, пыль под ногами, поэтому просто убирайся прочь. Еще раз замечу косой взгляд в мою сторону, пристрелю, как бешенную собаку. Ты понял меня, Крив?

Воронцов соскочил с крыльца и оказался рядом с ошалевшим мужиком. Тот был здоровый, на голову выше Константина и шире в плечах, с клыком, торчащим наружу, со шрамом, приспускающим правое веко, за что, наверное, и получил свое прозвище. Кулак бывшего детектива стремительно рванулся в челюсти бугая. Отличный апперкот вышел, и такое ощущение, что подобный удар был местным абсолютно незнаком, уж больно глаза у собравшихся удивленные. С секунду Крив стоял, пошатываясь, а потом рухнул на спину, попутно приложившись башкой о землю. К удивлению Константина, очухался он быстро, и десяти секунд не прошло. Сел, потирая челюсть, взгляд у него был нехороший, многообещающий.

Караванщики одобрительно загудели, люди они были крепкие, и на дух не переносили неженок, поэтому выступление лже-боярина оценили по достоинству.

— Это, чтобы ты не думал, что я без слуг ничего не могу. Мне они не нужны, чтобы тобой всю площадь перед домом вытереть, а то, что останется, в канаву сбросить. Убирайся.

Крив пару секунд скрипел зубами, рука его даже дернулась к пистолету на боку, но сейчас он был в совершенно проигрышной позиции, поэтому, тяжело поднявшись, он, как побитая собака, поплелся к соседнему дому, где ночевал.

Воронцов же обвел собравшихся и слегка растерявшихся людей взглядом, словно на червей смотрел, и, поднявшись по ступеням, пошел в дом.

— И уберите в комнате, — не оборачиваясь, произнес лже-боярин, — а то там с этого урода кровищи натекло.

— Вот теперь ты повел себя, как настоящий аристократ, — зайдя в комнату минут через пять, произнес одобрительно Кин. — Хвалю, хорошо сыграл. Чем занимаешься? — глядя на разложенные на столе кожу и склонившегося над ним Константина, поинтересовался приказчик.

— Думаю, как подмышечную кобуру для «Императора» сделать.

— Какую? — опешил приказчик.

— Смотри, — оторвавшись от кожи, произнес Воронцов, — вот тут и тут ремни, здесь система что-то вроде треугольника, к ней крепится небольшая кобура. Рукоять смотрит вперед. — Он взял пистолет и примерно продемонстрировал, как тот будет висеть. — Потянул, и вот он у тебя в руках.

— Хитро, никогда про такое не слышал, — восхищенно произнес Кин. — Надо это дело с кожевенниками обсудить. Ты ведь не против? Сомневаюсь, что боярин, — добавил в голос чуть иронии приказчик, — будет заниматься производством кобур самостоятельно. Считай, за карту ты идеей расплатился, мне она золото принесет.

— Пользуйся, — отмахнулся Константин, а сам подумал про себя, что он редкостный дурак, надо бы с идеями поаккуратней, а то можно лишить себя возможности прогрессорствовать. — Буза кончилась?

— Да, демонстрация силы от буйного боярина прошла как по маслу. Народ даже не бухтел. Думаю, они Криву еще накостыляют, уже от себя, чтобы не будил зверюгу. А удар этот снизу у тебя хитрый, поставленный, наши мужики так не бьют. Где научился?

— Не помню, — соврал Константин, — само вышло. — Не говорить же аборигену про восемь лет в секции бокса и даже второе место на городских. — Что без бузы — это хорошо, — продолжил он мысль. — А теперь будь добр, раздобудь ножницы, толстую нить и иглу.

— Ты не забылся, «Боярин»? — напрягся Кин, причем слово боярин он выделил особо, давая понять, что Воронцов в конец охренел.

— Не забылся, — спокойно ответил Константин. — Хочешь прототип кобуры? Тогда, думаю, найдешь, что я прошу. И пару пуговиц.

— Про-то-тип, — по слогам произнес незнакомое слово приказчик.

Воронцов прикусил язык, но было поздно, слова, к которым он привык, вызывали у туземцев полнейшее недоумение, теперь нужно было объяснять, что сие слово значит.

— Прототип — штучное изделие, экспериментальное, на котором проводят тесты, насколько оно надежно и удобно.

— Какие слова-то чудные, словно ненашенские. — Кин подозрительно посмотрел на лже-боярина. — Ну да ладно, найду я тебе сейчас требуемое, мел для разметки нужен?

— Нужен, и наперсток, забыл совсем, — признался Воронцов.

А взгляд, брошенный на него Кином, не понравился, в нем появилась подозрительность. Похоже, вот новая порция сомнений для приказчика — а не засланец ли вражеский лже-боярин?

— Марика принесет, — ответил приказчик и вышел.

Воронцов посмотрел вслед уходящему Кину. Как бы приказчик, не наплевав на свой долг крови, не решил шмальнуть ему в спину. Второй вопрос, который озадачил бывшего детектива, местные имена. Марика, ведь явно не славянское имя, и Зор. Некоторых вообще по прозвищам называют. Непонятно. Конечно, мир совершенно другой, но ведь у правящей верхушки вполне себе обычные имена, например, князь Андрей, который свод законов составил, или Константин-объединитель. Как бы взглянуть на список имен знати, про который упоминал приказчик. Ну да, ладно, пора продолжать работу над кобурой, кожи, которой он набрал в «Оружейной лавке братьев Силовых», должно хватить на задуманное. Правда, без клепок придется туго. Может, еще их изобрести? Интересно, в этом мире уже существует система патентов? Можно тогда жить исключительно на проценты с идей, запатентуй молнию, и все — ты богат.

Марика появилась минут через пятнадцать, принеся все, что он просил, а еще ведро с тряпкой, чтобы убрать кровь, натекшую с трупа.

Константин выполнил куском мела набросок на коже. Начать все же решил с самой кобуры, ремни — это мелочь. Когда его позвали завтракать, выкройка была уже закончена. Воронцов еще раз осмотрел рисунок и понял, что все, что он может сделать, это топорную грубую поделку, у него нет ни инструментов для работы с кожей, ни клея, ни клепок. Сейчас можно только испортить полметра хорошего материала, чтобы изготовить бездарную вещь.

— Кин, а у вас в караване случайно нет того, кто хорошо умеет работать с кожей?

Приказчик покачал головой.

— Уже нет, Ваше сиятельство, был Злой, но погиб еще до встречи с вами. Он вообще сапожник был, сам на ярмарку продукцию свою повез, вот только обратно не доехал.

— Жаль, — запускаю ложку в миску, полной мятой картошки, с тремя кусками вяленого мяса, подвел итог Константин. — Моих сил не хватит, чтобы изготовить приличную вещь, ни инструментов, ни материалов, только кожу испорчу.

— Ну, тут я, Ваше сиятельство, ничем не помогу, — покачал головой Кин, вгрызаясь в кусок сухаря. — Есть у нас в караване мужики рукастые, вот только не факт, что захотят для вас что-то делать. Зор хоть и был дурачок жадный, но все же свой, а вас, боярин, несмотря на то, что вы им шкуры спасли, невзлюбили. Трофейщик, да еще и знатный. Короче, тут и зависть, и классовое расслоение, так что, даже не знаю, стоит ли у людей спрашивать.