Нил Гейман - Американские боги Страница 31

– Говорят, его построил злой близнец Фрэнка Ллойда Райта, – сказал Среда. – Фрэнк Ллойд Ронг.*[7] – Он усмехнулся собственной шутке.

– Я видел такую надпись на футболке, – ответил Тень.

Снова вверх-вниз по лестницам – и они оказались в длинном-предлинном зале со стенами из сплошного стекла, который, подобно игле, выступал над голой черно-белой землей в сотне футов под ногами. Тень смотрел, как кружится и падает снег.

– Это и есть Дом на Скале? – недоуменно вопросил он.

– Более или менее. Это – Зал Бесконечности, часть самого дома, хотя и был пристроен позднее. Если уж на то пошло, молодой человек, мы не видели еще и малой части чудес этого заселения.

– По твоей теории выходит, – сказал Тень, – что самое священное место Америки – это «Уолт Дисней Уорлд».

Нахмурившись, Среда погладил бороду.

– Уолт Дисней купил несколько апельсиновых рощ во Флориде и построил вокруг них туристической городок. Никакой магии там нет. Впрочем, в первоначальном «Диснейленде» могло быть что-то настоящее. Возможно, пусть извращенная и недоступная, магия там все же была. Но некоторые местности Флориды полны истинной магии. Нужно только уметь их увидеть. Что до русалок Уики Вачи… Иди за мной, нам сюда.

Музыка неслась отовсюду: позвякивающая и нестройная, со слегка сбитым ритмом и отставанием на такт. Среда затолкал пятидолларовую банкноту в разменный автомат, и из прорези высыпалась пригоршня латунных кругляшков. Один он бросил Тени, который поймал его и, заметив, что за ним наблюдает маленький мальчик, зажал кругляшок между большим и указательным пальцами и проделал трюк с исчезновением. Малыш убежал к матери, которая изучала одного из вездесущих Санта-Клаусов – табличка возле него гласила: «ВЫСТАВЛЕНО БОЛЕЕ ШЕСТИ ТЫСЯЧ ЭКЗЕМПЛЯРОВ», – и настойчиво потянул ее за подол юбки.

Тень и Среда ненадолго вышли на улицу, а потом последовали за указателями к Улице Вчерашних Дней.

– Сорок лет назад Алекс Джордан – его лицо на жетоне, который ты спрятал в ладонь, Тень – начал строить дом на выступе скалы посреди поля, которое ему не принадлежало, и даже он не сумел бы объяснить, почему он это делает. На постройку стали приходить поглазеть любопытные и зеваки и те, кто не относился ни к первым, ни ко вторым и кто не смог бы сказать, зачем пришли. Поэтому Джордан поступил так, как поступил бы каждый разумный американец его поколения: он начал брать с них деньги, самую малость. Быть может, никель с каждого. Или четверть доллара. И продолжал строить, а люди все приходили.

Поэтому он собрал все никели и четвертаки и выстроил на них нечто еще большее и еще более странное. Он построил на земле под домом ангары и заполнил их всевозможными вещами, чтобы люди на них смотрели, и люди приезжали на них посмотреть. Миллионы людей приезжают сюда каждый год.

– Почему?

Но Среда только улыбнулся, и они вышли на тускло освещенные, обрамленные колоннадами деревьев Улицы Вчерашних Дней. Из запыленных витрин лавок их провожали глазами, чопорно поджав губы, сотни фарфоровых викторианских кукол, ни дать ни взять реквизит из почтенного фильма ужасов. Брусчатка под ногами, темная кровля над головой, нестройная механическая музыка на заднем плане. Они миновали стеклянную витрину со сломанными марионетками и гигантскую музыкальную шкатулку под стеклянным колпаком. Они прошли мимо приемной дантиста и мимо аптеки («ВОССТАНОВИТЕ ПОТЕНЦИЮ! ПОЛЬЗУЙТЕСЬ МАГНИТНЫМ ПОЯСОМ О'ЛИРИ!»).

В конце улицы оказалась большая стеклянная витрина с манекеном, облаченным в платье цыганки-гадалки.

– А теперь, – зарокотал Среда, перекрывая механическую музыку, – перед началом любого похода или предприятия приличествует спросить совета у норн. И назовем эту Сивиллу нашим источником Урд, как по-твоему?

Он опустил латунную монету Дома на Скале в щель.

Кукла рывками подняла руку, потом опустила ее снова. Щель в подставке извергла полоску бумаги.

Взяв ее, Среда прочел, хмыкнул и, сложив, убрал в карман пальто.

– Покажешь мне? Я тогда покажу тебе мою, – сказал Тень.

– Удача мужчины – его дело и ничье больше, – натянуто ответил Среда. – Я бы не стал просить тебя показать твою.

Тень бросил монету в щель, потом взял собственную полоску бумаги и прочел:

ВО ВСЯКОМ КОНЦЕ – НОВОЕ НАЧАЛО

СЧАСТЛИВОГО ЧИСЛА У ТЕБЯ НЕТ

ТВОЙ СЧАСТЛИВЫЙ ЦВЕТ – МЕРТВЫЙ

Твой девиз: КАКОВ ОТЕЦ, ТАКОВ И СЫН

Тень скривился. Свернув предсказание, он убрал его во внутренний карман.

Они пошли дальше – по красному переходу, мимо комнат с пустыми стульями, на которых отдыхали скрипки, виолы и виолончели, игравшие сами по себе, – только опусти в щель жетон. Клавиши нажимались, цимбалы ударяли друг о друга, мундштуки выдували сжатый воздух в кларнеты и гобои. Не без иронии Тень заметил, что смычки струнных инструментов, водимые механическими руками, никогда, собственно, не касались струн, которые спустились или вообще отсутствовали. Неужели все мелодии в этом здании играют ветер и ударные? Или где-то есть сто и магнитофонные записи?

Словно пройдя несколько миль, они вышли наконец в зал под названием «Микадо», одна из стен которого показалась Тени псевдовосточным кошмаром из девятнадцатого века: из недр увитой драконами сцены смотрели на посетителей автоматы-барабанщики со лбами, похожими на панцири жуков, и без устали били в барабаны и цимбалы. В настоящий момент они величественно терзали «Пляску смерти» Сен-Санса.

На скамейке перед автоматом «Микадо» сидел Чернобог, пальцами выбивая на коленке ритм. Дудели флейты, звякали колокольчики.

Среда присел рядом с ним. Тень решил остаться стоять. Не переставая правой отстукивать ритм, Чернобог левой пожал руку сперва Среде, потом Тени.

– Добрый вечер, – сказал он и снова обмяк, по видимости, наслаждаясь музыкой.

«Пляска смерти» подошла к бурному и нестройному концу. То, что все хитроумные инструменты были несколько расстроены, только усиливало ощущение трансцендентности этого места. Началась новая музыкальная пьеса.

– Как прошло ограбление банка? – спросил Чернобог. – Все в порядке?

Он встал, похоже, ему не хотелось покидать «Микадо» и его грохочущую, нестройную музыку.

– Как по маслу, – отозвался Среда.

– Бойня выплачивает мне пенсию, – сказал Чернобог. – О большем я и не прошу.

– Это долго не продлится, – возразил Среда. – Ничто не длится вечно.

Снова коридоры, снова музыкальные автоматы. Тень вдруг сообразил, что они идут вовсе не туристическим маршрутом, но кружат иным путем, выдуманным самим Средой. Вот они спустились по пандусу, и Тень, совсем сбитый с толку, спросил себя, не были ли они уже здесь раньше.