Джон Толкин - Сильмариллион Страница 31

Галадриэль, сестра его, не ушла с ним в Нарготронд, ибо в Дориате жил Келеборн, родич Тингола, и они полюбили друг друга. Поэтому она осталась в Потаенном Королевстве, с Мелиан, и многое узнала от нее о Средиземье.

Тургон же помнил город на холме, Тирион Прекрасный, с его маяком и деревом, а потому не нашел, что искал, и, возвратившись в Невраст, покойно сидел в Виниамаре близ берега моря. И на следующий год Ульмо сам явился ему и повелел вновь идти одному в Долину Сириона. Тургон отправился в путь и, ведомый Ульмо, отыскал потаенную долину Тумладен в Окружных Горах, в центре которой стоял каменный холм. О той долине он до поры никому не сказал, но еще раз вернулся в Невраст и начал на тайных советах создавать план города, подобного Тириону на Туне, по которому в изгнании томилась его душа.

А тем временем Моргот, поверив донесениям соглядатаев о том, что владыки нолдоров странствуют по Белерианду, не помышляя о войне, решил испытать силу и бдительность своих врагов. Еще раз внезапно двинулась его мощь: содрогнулись земли Севера, и из трещин вырвался огонь, и Железные Горы изрыгнули пламя, и орки двинулись через Ард–Гален. Оттуда они ринулись на западе вниз по Сириону, а на востоке — через земли Маглора, в ущелье меж холмами Маэдроса и отрогами Синих Гор, но Финголфин и Маэдрос не дремали, и покуда другие выслеживали ряды орков, что проникли в Белерианд и творили в нем лихо, они с двух сторон обрушились на главное войско, штурмовавшее Дортонион: победили прислужников Моргота, обратили их в бегство и наголову разбили, уничтожив всех до единого у самых врат Ангбанда. Такова была третья великая битва в Войнах Белерианда, которую назвали потом Дагор Аглареб, Достославной Битвой.

Это была победа — но и предостережение; принцы вняли ему и упрочили свой союз, укрепили и усилили заставы, начав осаду Ангбанда, длившуюся почти четыреста лет. Долгие годы после Дагор Аглареб никто из слуг Моргота не осмеливался выйти за врата Ангбанда, страшась владык нолдоров; и Финголфин похвалялся, что, если не будет среди них предательства, Моргот никогда не скроется от союзных эльдаров и не захватит их врасплох. Однако нолдоры не могли ни взять Ангбанд, ни вернуть Сильмарилы, и в годы Осады война никогда полностью не прекращалась, ибо Моргот измышлял новые козни и время от времени испытывал силу своих врагов. К тому же кольцо вокруг твердыни Моргота никогда полностью не замыкалось — Железные Горы, из которых выдавались пики Тангородрима, защищали крепость с обеих сторон, а снег и лед делали их неприступными для нолдоров. Поэтому с тыла, на севере, Моргот не имел врагов, и его шпионы время от времени пользовались тем путем и окольными тропами пробирались в Белерианд. И, более всего желая сеять страх и рознь меж эльдарами, он велел оркам захватывать живыми и доставлять связанными в Ангбанд всех, кого удастся схватить; и иных эльдаров он так запугал жутью своего взгляда, что им не нужно было цепей — они жили в постоянном страхе пред ним и исполняли его волю, где только могли. Так Моргот узнал о многом из того, что случилось после бунта Феанора, и радовался, ибо видел семена разлада меж своих врагов.

Пробежала почти сотня лет с Дагор Аглареб — и Моргот замыслил захватить Финголфина врасплох, а так как знал о бдительности Маэдроса, то послал войско на снежный север, и оно повернуло на запад, а после — на юг и спустилось к берегам залива Дренгист, тем путем, которым Финголфин шел со Вздыбленного Льда. Так проникли они в Хитлум с запада, но их вовремя выследили, и Фингон ударил на них в горах близ устья залива, и большинство орков было сброшено в море. Бой тот не числится среди великих битв, ибо орков было немного, и лишь часть народа Хитлума билась там. А после настал долгий мир, и Ангбанд не нападал открыто, ибо Моргот понял, что оркам без поддержки не выстоять против нолдоров; и он стал искать новых путей.

И вот прошло еще сто лет, и из врат Ангбанда выполз в ночь Глаурунг, первый из Урулоки, огненных драконов Севера. Он был еще юн и не достиг полного роста, ибо долга и медленна жизнь драконов, но эльфы в смятении бежали пред ним к Эред–Ветрину и Дортониону; и он опустошил степи Ард–Галена. Тогда Фингон, принц Хитлума, выехал против него с конными лучниками; окружив дракона, они засыпали его стрелами, и Глаурунг не мог вынести этого, ибо шкура его не была еще достаточно крепка, — он бежал в Ангбанд и долгие годы не выползал оттуда. Фингон прославился, а нолдоры радовались, ибо не многие провидели в этой новой твари грядущую опасность. Моргот, однако, был недоволен, что Глаурунг раскрыл себя раньше времени. И после того настал Долгий Мир, длившийся почти двести лет. В то время случались лишь стычки на границах, и Белерианд процветал и богател. Под охраной своих северных воинств нолдоры строили жилища и крепости, и много дивного было сделано в те дни, и сложены стихи, и повести, и книги знаний. Во многих землях нолдоры и синдары стали смешиваться в единый народ и говорить на одном языке, хотя различия меж ними оставались: нолдоры были крепче телом и духом, более стойкие воины, прозорливы и мудры; они строили из камня и любили горные склоны и просторы степей. А синдары лучше играли и пели, и голоса у них были красивы — но не красивей, чем у сына Феанора, Маглора, — и они любили леса и берега рек; некоторые же Сумеречные Эльфы все еще бродили, нигде не задерживаясь подолгу, и пели на ходу.

Глава 14 О Белерианде и владениях в нем

Здесь рассказано, каков был в древности облик земель на севере и западе Средиземья, куда пришли нолдоры, а также каким образом держали владыки эльдаров свои земли, и о союзе против Моргота после Дагор Аглареб, Третьей Битвы в Войнах Белерианда.

На севере Мира Мелькор в прошедшие века воздвиг Эред–Энгрин, Железные Горы — ограду своей цитадели Утумно. Горы эти стояли на границе вечного холода, огромной дугой изогнувшись с запада на восток. За стенами Эред–Энгрин, на западе, там, где хребет сворачивал на север, Мелькор построил другую крепость как защиту от возможного нападения из Валинора; и когда он возвратился в Средиземье, то, как уже говорилось, поселился в бесконечных подземельях Ангбанда, в Железной Преисподней, ибо в Войне Стихий валары, торопясь низвергнуть Мелькора и его твердыню Утумно, не разрушили до конца Ангбанд и не обыскали его глубин. Под Эред–Энгрином Мелькор прорыл ход на южную сторону гор, прикрыв выход мощными воротами. А над воротами и за ними до самых гор — поднял огромные пики Тангородрима, сотворенные из золы и шлака его подземных горнов и земли, что осталась после прорытия хода. Пики те были черны, наги и немыслимо величественны, а вершины их курились мглистым и смрадным дымом, затемняя северное небо. От врат Ангбанда на много лиг к югу простиралась пыльная пустошь, Ард–Гален, но с появлением Солнца она поросла пышной травой, и, пока Ангбанд был осажден, а его врата захлопнуты, зелень покрыла даже ямы и обломки скал перед дверьми преисподней.