карина - медведица,или легенда о Черном Янгаре Страница 31

   - Кейсо...

   - Лежи. Пей вот... тебе силы нужны будут.

   Нужны.

   Янгар должен дойти до Соколиного кряжа, где стоят верные ему сотни. А затем вернуться, чтобы отомстить. За дом. За людей. За свадьбу.

   И за девочку, которой больше не было.

   От этой мысли становилось горько. И Янгар не умел справиться с этой горечью. Ему хотелось убивать. Или снова вернуться в тот сон, где лето. Там, чудилось Янгару, он забыл что-то очень и очень важное.

   Пройдет еще три дня, и Янгхаар Черный, исхудавший, истерзанный болезнью, встанет на ноги. А спустя сутки, не слушая возражений Кейсо, оседлает коня. И ветром полетит, нахлестывая гладкие бока жеребца, спеша унять непонятную, не проходящую горечь местью.

   Он доберется до Соколиного кряжа, чтобы узнать, что умер.

   И рассмеется безумным смехом.

   Черный Янгар бессмертен!

   Разве не знает Ерхо Ину, что не так-то просто убить того, в ком течет кровь бога?

   Страшен будет его смех. И над крепостью, врезанной в скалы, вновь поднимутся черные стяги с белой волчьей головой. Берегись, Ерхо Ину! Жив Янгар.

   На следующий же день раскроются ворота, и рухнет мост, соединив два берега великой пропасти. Загрохочут копыта гонцов. Дюжину дюжин разошлет Янгар. И каждому даст алый плащ, алую плеть и алую же стрелу. И каждому вручит свиток.

   Всю ночь скрипели перья. Выводили писцы букву за буквой, переписывали историю страшного предательства, совершенного Ерхо Ину.

   О том, как гостем вошел он в дом Янгара.

   О том, как дал в жены собственную дочь.

   И о том, что, богов не побоявшись, ударил в спину, сжег дом Янгара и убил его людей.

   А значит, быть войне.

   Огнем и сталью пройдет Янгхаар Каапо по землям Тридуба. Убьет его сыновей, а дочь, которая могла бы стать хозяйкой в том, сожженном доме, наложницей сделает, рабыней.

   И быть посему.

   А если не исполнится слово, то пусть покарают Янгара боги.

   Так говорил Янгар. И драгоценный пергамент сохранил его слова, чтобы стали они известны по всему Северу.

   - Опять спешишь, мальчик, - Кейсо деревянной лопаточкой наносил мазь на рубцы, чтобы не стали они жесткими. Как по мнению Янгара, те вовсе не нуждались в такой заботе, но с Кейсо он не спорил.

   Охота ему с царапинами возиться - пускай.

   - Думаешь, простить надо было?

   - Нет.

   Правильно. Такое не прощается.

   - Ты всем объявил о войне. И о том, что жив... - отложив лопатку, Кейсо вытер пальцы. - Стой, пусть впитается. Тебе следовало бы собрать войско и двинуться на Лисий лог. Ударить, пока Ину не опомнились. А теперь Тридуб успеет подготовиться.

   - Я думал об этом.

   Кейсо прав. И искушение было велико. Взять пару сотен людей, из тех, что надежны, да наведаться в Лисий лог. Да только...

   - Предатели и рабы нападают исподтишка, - Янгар опустил рубаху, так и не дождавшись, когда мазь впитается. И полотно прилипло к раненому боку. - А я - ни то, ни другое.

   Кейсо ничего не ответил, лишь головой покачал укоризненно: мол, глупости ты говоришь, мальчик.

   - Я не буду как он, - Янгар налил себе вина.

   Кубок был золотым, тяжелым.

   А вино - самым дорогим, которое только можно купить за деньги.

   И сладким до того, что зубы сводило.

   Атласные туфли на сафьяновой подошве слетали с ног. А золотые цепи оказались тяжелы и все равно напоминали о той, другой цепи.

   - Янгу, - только Кейсо было дозволено называть его этим именем. - Порой ты... слишком стараешься стать другим.

   Он и прежде говорил это, но объяснить, что имеет в виду, отказывался.

   Да и сейчас Кейсо отвел взгляд, будто чувствовал себя виноватым.

   В чем?

   Он ведь пытался предупредить Янгара. И вновь спас, тем самым увеличивая долг, который и без того был огромен. Пожалуй, лишь себе Янгар мог признаться, что рад существованию этого долга. Ведь пока он не будет выплачен, Кейсо не уйдет.

   И сейчас каам, омыв руки в розовой воде, вернул себе прежнее, ленивое обличье. Его больше не интересовали дела Янгара, но лишь мягкая постель, одежда, хорошая еда и, конечно, женщины.

   При мысли о женщинах под сердцем кольнуло.

   Надо забыть.

   Вычеркнуть.

   Умерла? Многие, с кем судьба сплетала путь Янгара, умирали. Были среди них враги, были и те, кто спешил назвать себя другом, но разве Янгар горевал хоть о ком-то?

   Он умел забывать.

   И сейчас излечит непонятную самому тоску привычным образом.

   Вызвав слугу, Янгар приказал:

   - Найди мне женщину. Не старше двадцати. Рост средний. Не толстая и не худая.

   Кейсо, поливавший лепешку белым донниковым медом, отвлекся.

   - Волосы длинные. Рыжие, - продолжил Янгар. - Если получится найти несколько, приводи всех. Сам выберу.

   Когда за слугой закрылась дверь, Кейсо тихо произнес:

   - Это тебе не поможет.

   Девушка была одна. Светлокожая. Рыжеволосая, но рыжина была иной, тусклой. И Янгар, зажав прядь волос меж пальцев, убедился - другие. Жесткие. И вьются.

   И глаза серые.

   А лицо слишком округлое.

   Но отступать Янгхаар Каапо не привык. И присев рядом с девушкой, попросил:

   - Прикоснись ко мне.

   Он закрыл глаза.

   И когда холодные пальцы скользнули по щеке, едва не взвыл от огорчения.

   - Не так!

   Девушка отшатнулась.

   - Прикоснись иначе...

   Ладонь уперлась в груди, неловко погладила и отстранилась.

   Не то.

   - Иначе!

   - Как, господин? - робко спросила она.

   Он не знал. Иначе.

   Так, чтобы внутри стало тепло. И лето вернулось.

   - Уходи, - Янгар кинул девушке золотую монету. - И молчи, ясно?

   Она тенью выскользнет за дверь, а Черный Янгар напьется дорогим невкусным вином.

Глава 15. Встреча

   Кровавой выдалась осень.

   Багрянец проступил на кронах деревьев. И вторя ему, окрасились алым ручьи и реки. Травы стали черны от засохшей крови. И вороны кричали, славя кормильцев.

   Силен был Янгар.

   И многие сотни верных аккаев откликнулись на зов его.

   Но и Ерхо Ину не назвать было слабым. Сотни и сотни воинов носили цвета рода Ину. Крепко держали они, что меч, что копье.