Николай Грошев - Гулял Великий Рив... Страница 31

-Хочешь снова стать похожим на крысу? Заабал не закроешь пасть, и с тобой поговорим отдельно. Твой смех, в свете твоей тупости не очень уместен...

Тварь эту найти и уничтожить. Не ной Гарлангар, ты должен быть рад, что ещё жив и можешь жить в разных телах..., кажется, я подозреваю, с кем тебе пришлось пообщаться. А если так, тебе уроду, очень повезло. Вы, идиоты, искать его! Он не должен уйти. И..., впрочем, этого вам баранам пока лучше не знать.

Огонь. Смерть. Потоки смерти. Реки смерти. Боль, красные волны боли - им нет конца...

Он снова упал, уже не было сил идти. Да и зачем? Куда? Здесь не куда идти... Пахло палёным. Что это? Ах, да - это его кожа так теперь пахнет. Собственно её почти не осталось, кожи..., сгорела. Больно. Почему он не может отключить боль? Почему нервные центры его тела, несравненно много более лучшие, нежели были у него в его родном теле - человеческом теле, теперь, отказываются повиноваться его воле? И откуда такая непомерная усталость, в душе и в каждой частице его тела? Нечто подобное он испытал, тогда, играя с шаром. То же самое абсолютное истощение, но, как оказалось, у сего абсолюта есть несколько уровней. Только сейчас он понял, что такое настоящее истощение: досуха, до самого дна, вот оно - абсолютное истощение. То, что пришлось испытать в прошлый раз, можно было смело назвать лёгким утомлением.

Как же теперь восполнить силы? Выпить какую-нибудь душу? Да - очень разумная мысль, но душу ещё найти надо..., а что толку? Китэгра огляделся: влево, немного вправо и прямо. Оглядеться нормально не получалось. Шея не поворачивалась. Точнее каждая попытка повернуть её, взрывала его тело вспышкой по истине Вселенской боли. Но, скосив глаза, он посмотреть смог - налево. Вправо получилось совсем чуть-чуть. Правый глаз не видел ничего. Он сейчас немного не мог видеть. То влажное, что капало тягучими каплями, с правой щеки, в настоящий момент и было его правым глазом. Кажется, он лопнул, от перегрева, когда сам воздух начал гореть. Эти последние удары, Сила - обличённая в Формы, лавиной обрушилась на него, когда он пал, не сумев удержать тех восьми одновременных ударов. Последних, едва не покончивших с ним, было раз в пять больше. Проклятье! Не удивительно, что этот мир и населявшие его Живые не устояли. Кто же устоит пред такой мощью? Он - могучий Маг, тут он уже ни капли не сомневался, без особого труда мог совладать с одним, а то и двумя демонами сразу, но, когда их много...

Много! На него хватило бы и трёх. Изжарили бы, не хуже чем такой толпой...

И всё-таки: вроде, ему лучше. Китэгра, уже мог думать, не подвывая от боли в голове, при каждой мысли. Теперь надо думать, конкретно по поводу: как выжить, как восполнить силы. Вокруг было пусто. Чёрные, давно сожженные в пепел равнины. Ни одного вулкана или озера лавы. Даже гор нет! Где он очутился? Там, где до сих пор ему приходилось бродить, равнины если и были, то не большие и далеко не такие ровные. А здесь ландшафт совершенно иной. Ровная как стол поверхность: на первый взгляд. Конечно, она не была такой идеально ровной, какой виделась на первый взгляд. Но и значительных ям, низменностей или возвышений не наблюдалось. Итак, он очутился, где-то в стороне от привычных мест и ему нужно срочно восполнить силы. И желательно по быстрее. Для этого нужна душа. Любая, паршивая душонка! Китэгра прислушался к себе. Его тело ещё жило, но кто знает, сколько ещё оно протянет? Внутренние органы - немногочисленные, неспособные стареть или давать сбои, потерпели серьезные повреждения. К примеру, нервная система: та боль, что рвала его на части, при каждом движении была вызвана не повреждениями тканей. Точнее, были повреждены именно ткани нервов. Они по-прежнему выполняли свою задачу, но теперь делали это не правильно. Обычный болевой сигнал, теперь дублировался многократно. Тело сигнализировало о повреждении органа отвечавшего за кровоток, а нервные ткани забрасывали мозг целой канонадой, совершенно посторонних сигналов. Тогда начинало казаться, что болят даже кончики когтей..., кстати, когтей теперь нету. Скосив уцелевший глаз, он тоскливо смотрел на жалкие оплавленные и почерневшие, огрызки своих замечательных, когда-то когтей. Он мог рассекать ими камень! А теперь ими даже травинку не разрезать..., расколупать ежели только...

Тело, лишённое кожи горело как в огне. И что-то с ним происходило, Китэгра чувствовал неполадки, там, где не давно имелся кожный покров. Он посмотрел, зрением, что позволяло видеть ему Силы. Что-то было не так. Он посмотрел во всех доступных ему спектрах. Беспокоящий его элемент был обнаружен, когда он догадался изучить плоть близко. Получилось не сразу: боль. Тело болело непрерывно. Страшная боль не позволяла сосредоточиться. Кроме того, сделать это было почему-то очень и очень не просто, не только из-за чудовищных болей. Попытка посмотреть мир Сил, пронзила разум раскаленным копьём, но кроме этого..., его возможности в использовании Силы здорово упали. Пожалуй, сейчас его смогла бы прикончить и та мёртвая девушка, научившая его понимать некоторые возможности Силы.

Он увидел на своём теле быстро размножавшиеся организмы. Микробы - так они назывались, на языке Человека. Вроде так..., раньше их не пускала кожа, теперь кожи не стало. Китэгра злился. Боль, сотрясавшая тело только усилила его ярость. Он зачерпнул Силы, столько, сколько смог выдержать боли (впрочем, сейчас, не будь этой боли он смог бы взять ненамного больше). Немного её удалось подчинить своей воле, но больше он не мог: боль рвала каждую клеточку тела. И иначе тоже было нельзя: эти микробы, за короткий срок, приведут его тело в полную негодность, тогда ему уже ничем не поможешь. Жить вне тела, как демон, он не мог, а может, просто не умел.

Китэгра применил Силу сжигая на себе, в своей плоти, жизнь, несущую смерть - микробов не свойственных его организму (да, в его теле они то же имелись, но эта живность не пожирала его плоть, а выполняла роль симбионта, помогая организму действовать эффективнее). Потом быстро нарастил на теле новую кожу: не такую крепкую и толстую, какая была прежде, но хоть что-то. Потом он просто лежал на земле, просто громко орал и скрёб твёрдую как скала лаву осколками когтей. Боль теперь была такой сильной, что он не мог даже думать. Только громко орать. Сколько? Он не знал, как долго бился в конвульсиях, но небо потемнело и стало чуть светлее. Видно прошёл день, за ним ночь. Не сколько раз он едва не терял сознание. Но этого себе позволить Китэгра не мог. Разрываемый болью он не мог свалиться в забытье, спасаясь от неё. И всё это время он прилагал немногие оставшиеся силы лишь для того, что бы остаться в сознании. Он чувствовал, что если уснёт, больше уже не проснётся. Ведь он был практически мёртв. Едва отключится сознание - отключится и тело.