Анна Китаева - Перстень без камня Страница 31

— О… — Кристеана потерла лоб. — Да. Это нужно сделать. Но…

— Но я не стану, — отрезал Мбо. — Я уже говорил, что эта история воняет. Слишком мало сведений, слишком много недоговорок. Я разберусь сам, без помощи Юга. Только я хотел бы знать… ты со мной, любимая? Не на стороне Юга, о нет, этого я не прошу. Но если встанет выбор между мной и Севером, кому ты отдашь себя?

Северянка прерывисто вздохнула, почти всхлипнула.

— Я тоже не отправлю гонца, — сказала она. — Император узнает обо всем, но пусть это будет позже. Сейчас я с тобой. Эту историю мы распутаем вместе. И не спрашивай пока, что будет потом. Хорошо?

— Пусть так.

Мбо Ун Бхе нежно поцеловал ее пальцы.

— До праздника еще несколько часов, а ты все равно уже здесь… — в голосе его прорезались бархатистые мурлыкающие нотки. — Что скажешь, Крис?

— Скажу «да», любовь моя, — шепнула Кристеана, и губы их встретились.

Майзен шумно вздохнул, придирчиво осмотрел свой костюм и остался доволен. Красный сюртук с золотым кантом и такими же пуговицами, зеленые штаны, черная шляпа и расшитый золотой нитью шейный платок — скромно, однако в толпе он не останется незамеченным. Конечно, когда магия сплющит его тело, и на целые сутки он станет маленькой мышкой, это не будет иметь значения. Но пока что сударь Майзен оставался рослым представительным мужчиной, и он желал демонстрировать достоинства своего истинного облика, так-то! Пыхтя и сопя, он приступил к одеванию. Костюм довершили высокие сапоги, трость и перчатки.

Однажды Майзен неосторожно спросил у заезжего мага-северянина, куда девается одежда при превращении. Маг оказался горьким пьяницей и одновременно большим знатоком данного вопроса. Он засел в «Королевском зверинце» на добрых две недели, методично опустошал винный погреб заведения и честно пытался просветить хозяина, излагая ему в застольной беседе принципы, следствия, постулаты, леммы и гипотезы. Однако уже через неделю Майзен понял, что сопьется раньше, чем поймет, и плюнул на это дело. Куда-то девается, и ладно.

Одевшись, он вышел в зал. Дрейка там не было. Недовольно бурча, Майзен поднялся на второй этаж и постучал в комнату компаньона. За дверью что-то зашуршало, потом мягко рухнуло, и наконец Дрейк отозвался слабым голосом:

— Иди без меня, Майз. Я что-то неважно себя чувствую.

— Ты — что?! — возмутился Майзен. — Брехня! Час назад ты чувствовал себя прекрасно. Ты мне врешь. А ну-ка открой!

— Я не могу открыть, поскольку одеваюсь, — возразил Дрейк. — Я уже наполовину оделся, но тут мне стало дурно.

— Так бы и сказал, — презрительно сплюнул Майзен. — Ты снова боишься летать!

— Нет! — запротестовал Дрейк. — То есть… Ничего подобного! Ты иди сам, а я появлюсь потом. Попозже. Вот сейчас полежу, мне станет лучше, и я…

— Слушай, я тебе компаньон, а не сердобольная девица! — рявкнул Майзен. — Не надо мне уши полоскать. В прошлый раз было то же самое. Ты боишься!

— Нет…

— Ты дракон, который боится летать, — презрительно сказал Майзен. — Каждый раз я тебя уговариваю. Знаешь, что? Мне надоело. Можешь оставаться тут — хотя учти, что дом развалится, когда ты превратишься. Сам будешь его строить заново. И сам будешь платить неустойку королю!

Дверь медленно открылась. Дрейк стоял на пороге — вопреки его утверждению, он был полностью одет, даже в шляпе. Его костюм был выдержан в серых и коричневых тонах.

— Какую неустойку? — озабоченно спросил он.

— У нас договор на три полета, — сообщил Майзен. — На открытии праздника, на закрытии и еще один раз по выбору королевских распорядителей. Видимо, сегодня вечером. Фигуры драконьего пилотажа и все такое. Может, ты и предпочел об этом забыть, но я-то помню! И не собираюсь расплачиваться за твой отказ.

— Извини, — грустно сказал Дрейк. — Я действительно боюсь. Глупо отрицать.

— Но у тебя же всегда получается! — возмутился Майзен. — Это же твоя вторая природа — летать! Твоя магическая сущность. Почему мне не страшно, скажи? Ведь я не приспособлен для полета ни в истинном облике, ни тем более в проклятом виде!

— Потому что ты храбрая мышь, — печально сказал Дрейк. — А я трусливый дракон.

— Значит, ты не идешь? — подытожил Майзен.

— Нет, — вздохнул Дрейк. — Хотя… Скажи, а много мы запросили за полеты?

— Кабачок нам столько не приносит и за полгода, — отрезал Майзен. — За эти деньги мы сможем перекрыть крышу. Давно пора это сделать. Впрочем, если мы не выступим, заведение придется отдать казне в уплату неустойки. Король и так взимает с нас совершенно условную плату, мы не можем вовсе уж садиться ему на шею! Но если ты останешься здесь, дом развалится, и даже продавать нам будет нечего.

— Ты меня шантажируешь, — бледно усмехнулся Дрейк. — Причем бездарно.

— Ничуть! — гордо сказал Майзен. — То есть, да, разумеется, шантажирую — но талантливо.

— Его величество простит, если мы не будем участвовать в празднике, — упрямо сказал Дрейк.

— Простит, — согласился Майзен. — Но ты же не хочешь подвести нашего славного короля?

— Хм…

Дрейк задумчиво спускался по лестнице. Компаньон тихонечко закрыл дверь его комнаты и на цыпочках последовал за ним. Здоровяк Майзен на цыпочках выглядел комично, но смеяться было некому. На пороге заведения Дрейк остановился.

— Ты опять уговорил меня летать, — удивился он. — Как тебе это удалось?

— Я твой друг, — скромно сказал Майзен. — И потом, я в тебя верю. Когда-нибудь ты перестанешь бояться.

— Не раньше, чем проснутся спящие, — печально улыбнулся Дрейк.

День смены сезонов выдался яркий, солнечный. Хотя, разумеется, по-зимнему прохладный. В небе над архипелагом Ноорзвей развлекался с облаками — лепил воздушные замки и развеивал их, сотворил цепочку слонов, заставил их подняться на задние ноги и задрать хоботы, а затем погнал стадо на юг. Белые кучевые облака на синем небе смотрелись празднично.

Бросив слонов на произвол Семирукой, северный ветер обрушился вниз, потрепал разноцветные флаги на главной площади верхнего Бедельти, проверил на прочность деревянные подмостки — ничего оторвать не удалось. Ноорзвей огорченно свистнул и помчался хулиганить дальше. Он погладил против шерсти бухту Трех ветров, и маленькие волны вздыбились барашками. Шхуны в гавани закачались. Их голые мачты походили на рощу молодых сосен под ветром. Шальным порывом Ноорзвей сорвал несколько шляп с гуляющих на набережной и запустил их в воду, украсив залив цветными пятнышками.

Наконец ему повезло по-крупному — кто-то из владельцев кафе поторопился выставить на улицу столики и растянуть над ними полотняный тент в преддверии близкого лета. Тент еще не успели толком закрепить, и налетевший Ноорзвей вырвал его из рук людей и потащил по улице. Ругаясь, нерасторопные работники бежали следом, а ветер то дул сильнее, то затихал — и в тот момент, когда они уже почти догнали тент, Ноорзвей высвистел насмешливую песенку и унес полотно вверх. Разевая рты и придерживая шляпы, зеваки смотрели, как тент огромной бабочкой порхает над островом, складываясь и расправляясь, кружась словно в танце.