Светлана Гамаюнова - Сказки птицы Гамаюн Страница 31

— Что за призвание?

— Она путница, Лаки. Она пути видит и по ним людей водить должна, а если не будет, сердце от тоски остановится. Как у её матери.

— Макошь, но ведь Велес обещал, что мне в жены предназначена птицедева, а сама знаешь — они рождаются редко, потому что для этого великая любовь должна быть, особенная, бескорыстная. Я думал, это её мать мне в жены предназначена, но так вышло, что она пострадала в схватке с Чернобогом, а потом её нашел человек и женился, я не успел её встретить. Неужели Ловелия тоже не для меня? Мне так с ней хорошо.

— Как знать, как знать. Все может быть, но путь этот сложный.

— Я чувствую её чистую радость, наполняюсь ею, я готов подарить ей и показать весь этот мир.

— А отпустить её ты готов? Принять её предназначение готов? Молчишь. Себя ты любишь больше, себя, любимого. Летишь с ней, её радостью питаешься. Смотрит она на море и удивляется, а у тебя чувство, как будто никогда такого чуда не видел. Понятно, хорошо её эмоциями чистыми жить. А отречься от неё ради неё можешь? Опять молчишь. Понимаю, трудно. Лаки, пока это только увлечение, до любви очень-очень далеко, да и Лотта от необычности и красивого ухаживания голову потерять может, необычное приключение за любовь принять. Что она в жизни видела, что знает? Девчушка ведь совсем.

— Так что мне делать? Я не могу её просто так оставить.

— Не оставляй, общайся, просто постарайся радость собирать не для себя, а для неё. Про дружбу ты что-нибудь слышал?

— Да какая дружба может быть с девушкой.

— Обычная. Говорю банальности. Увидь в ней человека, личность. Не смотри, как на принадлежность для постели.

— Макошь, ты хоть и богиня, но не говори гадости. Я так на неё не смотрю.

 — Не смотришь, а думаешь. О! Ты еще и краснеть умеешь? Отрекись от того, что она девушка, помоги ей как человеку, авось легче будет. А летать с ней и питаться её радостью кто ж возбраняет. Только не соблазняй ее, маленькая она и твоя ли — не знаю.

— Макошь! Ты совсем не знаешь её путей? Как?

— Да она родилась в единственную ночь в году, когда мы с Долей и Недолей покидаем светелку и нитки свои оставляем, а берет их богиня неписанных судеб и запретных дорог. И кто в эту ночь родится, того ждет судьба странная, и ходить этот человек будет тропами нетоптаными. Даже Суденицы не смогут его жизнь увидать и ничего ему не пророчат. Чудные эти люди, и судьбы их чудные. Знаю только предназначение Ловелии. Оно многое определяет, но с кем она — не ясно.

— Удивительно. А что делать мне, подскажи?

— Стань ей пока другом, прошу, а если с ней не получится жизнь связать, я в судьбу её дочки тебя суженым вплету. При таком раскладе и Велес тебя не обманул, и я помогу. Ну не вешай голову, ты столько лет один, подожди ещё пару десятилетий, а может, и меньше.

— Хорошо тебе говорить, я совсем одичал от одиночества. Да и будет ли у неё дочка, это ведь не Алконост, которая каждый год по яйцу в океан откладывает, уже весь Ирий её детьми заполнен, из них хор огромный там создали.

— Не богохульствуй! Чувствую, что будет у неё большая любовь, и от неё родится новая птицедева, а уж я в её судьбу вплету тебя как суженого. Договорились?

— А куда мне деваться, только я Ловелию не брошу. Ухаживать и соблазнять не буду, но общаться буду.

— Общайся, сам знаешь — общение общению рознь. Помни, маленькая она ещё, и ей от проклятия избавиться надо. Важно это для неё. Да и у меня на неё планы. Все. Заболтались мы с тобой, рассвет скоро. Буду следить, не забывай. И ещё постарайся не контролировать её. Контроль убивает любовь, да и в дружбу ничего хорошего не приносит. Ей самой по земле научиться ходить надо. А потом уже в небо взлететь. Дружба — это сложно, Лаки, сложно.

Дружба — это…

Я проснулась и выглянула из пещеры. Над океаном носились чайки, и он был совсем не таким, как ночью, но тоже удивительным.

Возле лодки, понурив голову, сидел Ветер.

— Что-то случилось? Почему ты такой печальный?

— Случилось — не случилось, изменилось — не изменилось, но надежда не умирает, — и он как-то вымученно улыбнулся. — Пойдем купаться, вода удивительно теплая, позавтракаем, а потом как хочешь — улетаем дальше или тут отдыхаем.

Слова вроде обычные, но что-то безнадежное в голосе проглядывает. Что случилось? Я что-то не так сделала?

— Не придумывай лишнего, Лотта, все нормально, давай сегодня отдыхать, я покажу тебе эти места.

Мы купались, ели фрукты, смотрели на море. Очень быстро моя белоснежная кожа на солнце приобрела красноватый оттенок, веснушки, чуть-чуть побледневшие зимой, опять стали яркими, пришлось прятаться в тень.

Вроде все нормально. Но чувствовалось, что Ветру всё время приходится себя контролировать, решать какие-то внутренние проблемы, в чём-то себя сдерживать. Что-то незримо изменилось. Он больше не говорил комплименты, не прикасался ко мне нежно, отводил глаза и подолгу смотрел вдаль на море. А я мучительно думала, что же я сделала не так? Обидела чем? Вчера всё было по-другому. Мне было боязно развивать наши странные отношения, но в глубине души я, как любая девушка, жаждала ухаживания и нежных слов. «Вот и все, — грустно подумала я. — Он увидел мое истинное страшное лицо, теперь ещё и обгорелое, мое уродливое тело, и я ему больше не интересна». Стало невыносимо больно. Уродина. Но я решила не мучиться и прояснить ситуацию.

— Лаки, ты увидел меня во всей красе, увидел мое уродство и больше не хочешь со мной общаться?

Ветер вздрогнул как от удара.

— Боги, какие вы девушки странные, почему придумываете всякие глупости. Почему все причины кроются в вас? Нет, Лотта, действительно всё изменилось, но не из-за тебя. Боги! Именно из-за тебя, но не потому, что ты какая-то не такая, ты очень-очень хорошая, красивая, но я не могу тебе рассказать, что произошло, это не моя тайна. Давай постараемся жить этим днем, всё еще может измениться. Мне трудно это объяснить. Но ты ни в чём не виновата. Это мне боги не дают удачу. И Велес, и Макошь, они дают удачу многим, но только не мне. Смешно звучит: Ветер Удачи — неудачник. Красиво. Не спрашивай, я не знаю, почему. Только не жалей ни себя, ни меня. Мне просто надо научиться немного по-другому смотреть на жизнь и …тебя.

Мне стало досадно и любопытно одновременно. Но, посмотрев на грустного Лаки, я решила не бередить его душу расспросами. Видно, что он не может рассказать о случившемся. Может, позже сможет.

— Давай попробуем не обращать внимания на мои проблемы.

— Давай. Нам ведь интересно вместе. Можно, мы будем просто дружить? А, Лаки? Мне интересно с тобой, но, если тебе тяжело со мной общаться, давай вернемся домой прямо сейчас, к чему растягивать сложности на неделю. Правда ведь? Я ведь ничего у тебя особенного не просила, сам пригласил покататься, — в глазах подозрительно защипало.