Алёна Волгина - Дорога до Белой башни Страница 31

Подобное представлялось с трудом.

— А теперь представь на его месте нищего пацана, озлобленного на весь свет и уверенного, что весь мир до конца жизни не сможет выплатить ему долги. И оцени масштаб бедствия. Я вижу, Аларик показал вам тут пару красивых картинок, вы с Хэлис и расслабились. Но это так, фасад. Кьяри — страшные существа. Даже главы кланов с трудом порой удерживают своих подопечных в узде. Этот парень за сотню лет мог набраться знаний и опыта, но если ты думаешь, что он где-то по пути обзавёлся порядочностью и чувством ответственности, ты рискуешь чертовски ошибиться!

Эринна подавленно молчала.

— Он не вернётся, — подытожил Вал. — Он нашёл способ как-то обойти договор, получил от нас, что хотел и бросил нас здесь. Лживая демонская морда! — маг гневно стукнул кулаком по колену.

Девушка о чём-то размышляла, нахмурившись.

— Значит, нам придётся найти другого проводника, — сказала она наконец.

— В любом случае нам лучше бы съехать отсюда, — посоветовал Вал. — Что-то мне подсказывает, что наш приятель-гонзиец не единственный, кто здесь интересуется нами. Как бы не пожаловали неожиданные гости.

Эринна задумчиво кивнула, уселась поудобнее. В этот момент у входа в гостиницу остановилась нарядная карета с гербами, и кучер распахнул дверцу перед изящной леди. Нарядная дама с тонким бледным лицом, обрамлённым крыльями тёмных волос, подняла голову и посмотрела прямо на их окна цепким пристальным взглядом, от которого у Эринны холодок прошёл по коже.

— Кажется, мы опоздали, — спокойно заметила девушка.

Расставшись со Слугой, Аларик одолжил у него лошадь и направился к нагорью Лабрис. Он был уверен в правильности своего решения, и всё равно почему-то его мучило непонятное беспокойство, которому сопутствовало сильное желание напиться. Решив, что все дело в банальной усталости, Аларик бросил свои кости в ближайшей гостинице и целый вечер посвятил добросовестному отдыху. Увы, даже сносный ужин не улучшил его настроения, и даже после целой бутылки тирренского он был трезв, как трижды вымытый бокал.

Ночь прошла ужасно. Аларик сто раз проклял эти душные гостиничные номера, с их странными запахами, комковатыми подушками и шорохами за стеной. Должно быть, он просто устал от людей, от чужих комнат, от чужих проблем. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться в замке среди своих, вдохнуть насыщенный воздух Лабриса, слегка приправленный серой. Этот воздух был способен поднять из обморока самого нервного гостя.

Едва дождавшись утра, он вышел пройтись и распорядился, чтобы ему приготовили ванну и подали завтрак в номер. Нужно было смыть с себя эту непонятную липкую одурь, прежде чем явиться к Мастеру. Перед таким опытным мозговедом, как лорд Файерс, было бы крайне неосторожно появиться в подобном развинченном состоянии.

Прогулка его немного взбодрила, так что возвращался он в куда более благодушном настроении. Посреди его комнаты стояла бадья, из которой поднимался пар. Всё как он и заказывал. Вот только незадача — из бадьи уже торчала чья-то голова. Аларик бесшумно взял увесистый томик, лежащий на комодике возле двери. Кажется, это был сборник проповедей. Что за чудесный обычай — оставлять постояльцам душеспасительные книги! Иногда воздействие словом бывает очень кстати.

Однако не успел он прицелиться книгой в белокурый затылок непрошеного гостя, как тот обернулся.

— Дориан?!

— Собственной персоной, кузен! — нахальный гость приветственно махнул рукой, взметнув фонтан брызг. Надеюсь, ты не против, что я воспользовался твоей ванной и заказал ещё вина? Я гнался за тобой от самого Террана, пропылился насквозь и пересох, как похмельный крокодил.

Аларик приподнял бровь: кузен Дориан говорил интересные вещи. Значит, от самого Террана? «Кузен» — это, конечно, условное название. Иногда бывало, что кьяри, состоящие в одном клане, выдумывали себе какие-то степени родства. Одно из местных специфических развлечений.

Дориан прошлёпал мокрыми ногами к креслу, завернулся в чужой халат и упал на подушки.

— Про тебя ходят невероятные слухи, — улыбнулся он. — Говорят, ты охмурил саму наследницу Фениксов и притащил её в Драммодол. Прекрасная добыча! Я всегда знал, что ты вовсе не так бесполезен для клана, как считали некоторые докучливые старики! Ну теперь-то ты утрёшь им нос! Давай, друг, не молчи, я жажду подробностей! Когда ты представишь меня прекрасной принцессе?

Дориан болтал как заведённый, а у Аларика в голове тем временем шла напряжённая работа. Его сознание сострадательно покрутило пальцем у виска, стёрло из памяти события последних недель и нарисовало поверх них новую картину, куда отлично вписались все недомолвки, кое-чьи аристократические замашки и странно знакомое гордое лицо. А ведь он встречался с её отцом, королём Данатором, лет двадцать назад! Но разве можно было подумать… Аларик обругал идиотом сначала себя, потом Вала с Эринной — за скрытность. Помогло слабо.

Чтобы выиграть время, он наполнил бокалы вином и уселся в соседнее кресло, изобразив крайнюю степень утомления. Он медленно цедил вино, а сам пытался отыскать выход из сложившейся… хм… ситуации. Что же делать? Что?!

— Представляю, как ты намучился с этой изнеженной кривлякой, — деланно посочувствовал ему «кузен». — К тому же человечка, фи… Она хоть хорошенькая?

— Более чем, — улыбнулся Аларик, аккуратно пристроив свой бокал на столик. И ударил Дориана в лицо.

Пока закрытая карета увозила их с Валом куда-то в голубую даль, Эринна размышляла о сравнительном гостеприимстве некоторых кьяри. Взять, к примеру, хозяйку пансиона госпожу Бию и забравшую их оттуда особу — леди Ровену. Обе просто-таки лучатся гостеприимством. Но если в разговоре с госпожой Бией можно было расслабиться и даже — о чудо! — иногда вообще иногда забыть, что она не человек, то от сидящей напротив леди, несмотря на её медовые улыбки, исходила такая волна опасности, что горло перехватывало. Будь эта кьяри здесь одна, Эринна с Валом, пожалуй, рискнули бы попытаться сбежать, но в присутствии четверых всадников, сопровождавших карету, об этом нечего было и думать. Все всадники тоже были кьяри и подчинялись леди Ровене.

Судя по изменившемуся перестуку колёс и усилившейся тряске, из города они уже выехали. Леди Ровена, очень решительно предложившая им в гостинице своё гостеприимство, о местонахождении своего замка говорила очень туманно, отделываясь уклончивыми замечаниями об удобстве гостевых комнат, ожидающем их изысканном обществе и прекрасных видах на окрестности, которыми якобы невозможно налюбоваться.