Татьяна Гуркало - Второй верхний предел Страница 31

Покивав своим мыслям и удивившись тому, что уже и думает как положено первому помощнику Хаски пошел дальше. Сам не зная куда. Направление его не интересовало. Просто хотелось идти.

Как и почему Хаски оказался в саду за Домом Власти Желтого Сектора он не знал. Как-то умудрился свернуть с очередной улицы на неприметную тропку и шагал, пока не понял, что под ногами уже трава. Невысокая, жесткая, успевшая местами выпустить крохотные колоски, желтоватые от пыльцы. Куда идти дальше, он не имел ни малейшего понятия. Делать ничего не хотелось. Идти куда-то тоже. Вот лечь бы здесь и тихо умереть. Тихо и мирно, во сне. Неподобающая смерть для воина. Жаль, что для тех в ком живет хаос эта смерть и вовсе не доступна. Даже от смертельной болезни умереть проблематично. Надоело жить, иди и вешайся. Или брось вызов тому, кто гораздо сильнее тебя. В крайнем случае, можно пойти в горы, рано или поздно наткнешься на зверюшку, которая разорвет на куски, не особо напрягаясь.

Или лучше уснуть? Надолго. Как героиня из какой-то детской сказки. Время будет величественно и достойно проходить мимо, а для спящего оно перестанет существовать. Он ведь не будет видеть изменений происходящих вокруг. Значит и времени для него не будет.

Решение, принятое в тот момент казалось верным. Хаски аккуратно притоптал траву под яблоней, чтобы не мешала. Забросил в ближайшие кусты найденный в траве дрын. Поставил защиту от сырости, холода и почему-то змей. Потом разлегся, вытянувшись во весь рост, на спине, сцепил руки под головой и стал наблюдать за звездами, играющими в прятки среди облаков. Наблюдать за звездами оказалось совсем не интересно, даже скучно. Другого занятия Хаски придумать не смог, как ни пытался. Думать по-прежнему не хотелось. И в какой-то момент он уснул. Просто провалился в сон полный языков пламени и ветра. Да, огонь и ветер, такое хорошее сочетание. Именно ветер вовремя наклонит ветку, помогая огню перебраться на соседнее дерево, прогонит огненную дорожку по высоченной, подсушенной палящим солнцем траве, раздует угасающие угольки. Это ведь ветер питает огонь яростью. Без ветра он просто горит, спокойно и не спеша.

Пробуждение было, мягко говоря, неприятным. Когда тебя пинают под ребра и злобно шипят нечто похожее на отборнейшую ругань, ничего приятного не ждешь изначально. Вот Хаски и не ждал. Он неловко вскочил на ноги и попытался ударить того, кто его пинал, ориентируясь на непрекращающееся шипение. То, что он промазал, было закономерным итогом, то, что сам свалился от удара в челюсть, всего лишь маленькой неприятностью. Могли ведь и мечом пырнуть.

Хаски проверил языком наличие зубов на их законных местах, потрогал подбородок и нос, которым, судя по ощущениям, тормозил по мокрой от росы траве, и лишь потом соизволил перевернуться на спину, чтобы посмотреть кто это там дерется в такую несусветную рань.

На него брезгливо смотрел почему-то знакомый мужик. Точнее, этот мужик кого-то напоминал, кого, Хаски вспомнить не мог, а так, мужик был совершенно незнаком. Здоровенный, не меньше чем Рутай, черноволосый, смуглый, а глаза светлые и зеленые, но не такие как у Тошиминэ, зеленые по настоящему, без всяких там желтых и коричневых примесей. Определенно не красавец, такая себе предельно мужественная физиономия, на которой добрая улыбка смотрится насмешкой над природой. Одет в черные штаны, черную рубашку и белый командирский плащ, судя по непонятному символу фиолетового цвета на воротнике, снятый с мелкого Ленока. Плащ Хаски добил. Во-первых, он никак не мог сообразить, как этому мужику удалось стащить с Ленока плащ не получив при этом никаких повреждений. Но это полбеды. Мог, в конце концов, тихо и скромно его украсть. Ленок ведь тоже когда-то спит. А защитку на плащ будет навешивать только полный псих. Гораздо больше смущало другое. Как он потом этот плащ на себя натянул? Габариты не совпадают. Ни в высоту, ни по ширине. Или эти плащи растягиваются? Тогда Тошиминэ дали какой-то нестандартный, ничем от обычной пыльной тряпки его плащ на данный момент не отличался. Хоть бы постирал его, что ли?

— Жалкий выкидыш песчаной ящерицы, — очень разочаровано произнес мужик вдоволь нашипевшись. — Куда катится этот дрянной мир? Лучше бы у меня вообще детей не было, чем видеть в итоге такое.

— Сам урод, — сказал Хаски, неожиданно для себя сообразив кого мужик напоминает. Похожую физиономию Хаски видел в зеркале, только физиономия была кареглазая и не такая страшная. По сравнению с этим мужиком кто угодно красавцем покажется, даже Рутай будет выглядеть симпатягой. Слишком уж внешность нестандартная.

Мужик ухмыльнулся и замахнулся в очередной раз пнуть Хаски, которому такое обращение успело надоесть с первого раза. Да и кому понравится, что его ногами бьют? В общем, мужик не попал. Хаски успел откатиться, вскочить на ноги, схватить заброшеный вчера в кусты дрын и от всей души огреть ним мужика. Дрын удара не пережил, с треском переломился пополам. Трухлявый, наверное. Мужик задумчиво почесал пострадавшее плечо и посмотрел на Хаски, как на умалишенного.

— Ты в своем уме? — задал он закономерный вопрос.

— Нет в чужом, — зарычал в ответ Хаски, медленно отступая, не поворачиваясь к странному мужику спиной. — Не знаю, кто ты такой, но лучше проваливай туда, откуда пришел. Меня раздражает твоя физиономия, твои манеры, а еще больше твой плащ. В гробу я видал всех командиров скопом. И придурковатого Ленока, и ублюдочного Тошиминэ, и тем более тебя.

— Любопытная точка зрения, — задумчиво сказал мужик. — Чем тебе командиры не угодили?

А ведь да, чем?

— Они меня достали, — сказал Хаски.

— Странно, — сказал мужик и впал в задумчивость. Было очень похоже, что он общается с каким-то богом или своим внутренним миром. Ощущение не очень приятное, похожее на то, какое было, когда Тошиминэ орал благим матом размахивая перед носом своего первого помощника мечом и пытаясь донести до него что такое ответственность. Тогда тоже было ощущение присутствия рядом чего-то настолько огромного, что его невозможно увидеть целиком. А по частям разглядывать бесполезно, части сливаются с окружающим пространством, притворяясь кусочками пейзажа.

Хотелось трусливо сбежать. Что-то с этим мужиком сильно не так, чувства протестуют, словно его не должно здесь быть. Словно это не человек, а одно из порождений хаоса. А попытки почувствовать его истинную суть ничего не дают. Человек как человек.

Пауза в разговоре затягивалась. Мужик медитировал. Хаски пытался сообразить, откуда он взялся и как его туда вернуть. Получалось плохо. Наверное, из-за того, что Хаски не без труда сообразил, что этот командир его предок. Никем другим он быть попросту не мог. Вылез неизвестно откуда. Может из какого-то предела пришел. Или вообще воскрес. Бывали прецеденты. Но от таких воскресших поначалу хаосом несло так, что все защитки скопом в Верхнем Городе предупреждали, чуть ли не о нашествии демонов. А еще плащ очень смущал. Знать бы, почему никто из родственников не рассказал о предке командире. Они ведь должны были гордиться этим фактом. Честь семьи, избранность и тому подобное. Обычно потомки командиров трясутся над этим знанием как над величайшим сокровищем. Словно предок командир дает им надежду на то, что у них тоже есть шанс.